Мой бывший темный (СИ) - Вострова Екатерина - Страница 18

На всякий случай, проверила память телефона — там был записан только номер самого Виктора.

Снова нажала кнопку вызова.

«Аппарат вызываемого абонента…»

В сердцах отбросила мобильник в сторону. Этот… самоуверенный тип даже не догадался записать мне еще хоть какой-нибудь контакт! Да хотя бы кого-нибудь из своих многочисленных братьев!

Наклонила голову и, потянув за цепочку на шее, достала из-под одежды кулон. И что же мне делать? Кулон, словно прочитав мои мысли, подмигнул одним глазом, я аж выронила его от удивления.

«Виктор сказал не снимать!» — напомнила я сама себе, справляясь с желанием стянуть эту чертову вещицу поскорее.

А если крови вампиров окажется мало? Мало ли, превратится в живую тварь и набросится на меня?

«Так, нужно перестать фантазировать!» — но сказать это себе оказалось легче, чем действительно успокоиться.

Приложила руку к животу, чуть поглаживая. Наверное, мне эти прикосновения сейчас были гораздо важнее, чем будущему ребенку. Они помогали мне чувствовать себя более значимой. Словно уже рядом со мной есть кто-то, кто меня любит и будет всегда любить и поддерживать. Хотя ведь это родитель должен быть опорой своему малышу, а не наоборот.

Волнение буквально пожирало меня изнутри, хотелось действовать. Еще и живот неприятно тянуло, заставляя ощущать чувство вины за собственную несдержанность.

Мне нельзя волноваться, а я только и делаю, что накручиваю себя!

Но как тут не волноваться, если разум буквально охвачен огнем? Сегодня я узнала такое, что полностью перевернуло мою картину мира.

Вампиры, оборотни, нечисть…

Лучше бы уж я продолжала думать, что мой бывший связан с криминалом! Это, по крайней мере, поддается логическому объяснению, в отличие от всего остального!

А эта девушка? Могла ли я обознаться? В конце концов, в прошлый раз я смотрела только на ее цвет волос, а не на внешность. Да и расстояние из окна до нее просто огромное. Наверняка обозналась.

И, тем не менее, нервозность только усиливалась с каждой минутой.

Даже просто стоять на месте было сложно. Я дошла до принесённых Виктором с работы вещей. Нашла таблетки, приняла сразу две, запив водой. Потом, чуть подумав, налила себе еще полный стакан воды и осушила.

Нужно было что-то делать, чтобы окончательно не сойти с ума. Несмотря на то, что я с утра ничего не ела, даже думать о еде не могла. Кусок не лез в горло.

Желая занять руки, отправилась за черным пакетом, в который был завернут цветок с работы. Я понятия не имела, как он называется. Мне его подарили около месяца назад на работе на День Рождения, и с тех пор мелкие голубые цветочки радовали своим видом.

— Что же с тобой делать?.. — прошептала я, глядя на растение.

Зеленые лепесточки укоризненно качались, словно бы отвечая:

«В своей жизни разберись, а потом уже решай, что с другими делать…»

Потрясла головой, отгоняя иллюзию.

Битый горшок был безнадежно испорчен, дополнительной земли у меня не было, поэтому, перерыв старые миски и кастрюльки на кухне, выбрала из них ту, что похуже, и пересадила туда цветок.

Полив водой из-под крана, примерно прикинула, где ему будет лучше стоять, и отправилась в одну из комнат.

Взгляд упал на лежавший на подоконнике пакетик с кормом. В голове тут же вспыхнула спасительная мысль.

Когда мы с Виктором встречались, никаких работников в его личном коттедже не было. Он говорил, что нанимать обслугу в дом, куда он приходит только ночевать, — расточительство.

«Если бы мне нужен был персонал, я бы жил в гостинице!» — смеялся он.

Если за прошедшие полгода ничего не изменилось и я права насчет того, что мой бывший завел себе кошку, то сейчас зверек может быть дома один. Совсем как я сейчас.

«Да не про кошку он говорил, а про ту блондинку, которая его поджидала!»

Разозлившись, я схватила оставленную Виктором куртку и принялась обыскивать ее. Это было отвратительно, я сама себе казалось ревнивой идиоткой, из тех, что читают сообщения своих мужей в телефонах и считают лайки, которые те ставят в соцсетях.

Нашлось немного наличных денег и ключи от дома с металлическим брелоком, похожим на два перекрещенных треугольника, напоминающих песочные часы.

Я видела их слишком много раз, чтобы ошибиться. Это были ключи от его дома.

— Что же мне делать? — прошептала я, а цветок на подоконнике все невесомо качал листочками.

«Вот видишь. Говорю, ты даже с собой не можешь справиться!»

Сердито поджала губы, а затем показала цветку язык.

Поехать к нему домой, чтобы застать его вместе с белобрысой девицей?

Он ее выгоняет, просит у меня прощения…

Всплеснув руками, ушла к себе в комнату и просто упала на кровать, поднимая в воздух облачко пыли. Хоть и старалась вчера все протрясти в ванной комнате, так как балкона в квартире не было, полностью избавиться от пыли не получилось.

Нельзя мечтать о несбыточном.

Я сама от него отказалась. Так что зачем теперь сокрушаться?

И все-таки, зачем он дразнил меня, говоря про другую? Одно дело, если он правда имел в виду кошку, и совсем другое — если у него действительно кто-то есть.

И что если этот «кто-то» — эта розовая-нерозовая — и есть та, кто меня подставил?

Незаметно для себя я заснула, все сильнее и сильнее погружаясь в мрачные мысли. Мне снились Виктор, микросхемы и театр.

Рояль играл живую музыку, а балетмейстер командовал: «Живее, живее, что ты как дохлый лебедь?!»

Все вокруг смеялись. Директор снова пытался заставить меня подписать документы…

Голова после сна тяжёлая, я стою у окна. Виктор идет от дома к забору. Впереди маячит розовая. И стрижка, и пирсинг — все на месте. Мой бывший стоит рядом с ней, скрестив руки на груди, и прямо таки излучает неприязнь.

Я жадно припадаю к окну, пытаясь понять, что происходит. Жаль, что ничего не слышно. Розовая неестественно смеётся, махая руками, куда-то показывая.

Засмотревшись на ее кривляния, я не сразу замечаю, как за спиной Виктора показываются два здоровенных пса с вытянутыми мордами и торчащими вверх ушами.

«Что это за странная порода?»

Мужчина оборачивается в тот самый момент, когда собаки пытаются запрыгнуть на него. Уворачивается с какой-то нечеловеческой скоростью и грацией.

Псы приземляются на четыре лапы, вставая перед розовой, и скалят зубы.

Мамочки! Никакие это не собаки! Это самые настоящие волки!

Они снова пытаются прыгнуть на Виктора, и им это почти удается, но бывший отшвыривает их от себя.

По коже Виктора волной пробегает странная серая рябь, лицо заостряется, он даже в росте вытягивается, становится выше, худее.

Волки больше не спешат нападать, наоборот, отступают за миниатюрную девушку с розовыми волосами. Словно бы прячась за ней.

Это же самый центр города! Где прохожие? Почему никто не вмешается? Что происходит?

На мгновение мелькает заполошная мысль вызвать полицию.

«Спасите, помогите! Тут два оборотня на вампира напали!» — стоит только представить это, я отбрасываю идею.

Розовая, тем временем, так же преображается. Становится выше, волосы сереют, как у старухи, а вся одежда начинает словно бы источать клубы дыма.

Она вытягивает вперед длинные костлявые пальцы, словно хочет вырвать ими сердце Виктора. Тот пытается сделать шаг, но шатается, словно пьяный.

Даже не понимая, что все это значит, я чувствую, что это нечто ужасное. Кажется, от охватившей паники я начинаю задыхаться…

И просыпаюсь.

У меня ушло какое-то время, прежде чем я смогла убедить себя в том, что все это не по-настоящему. Сон. Просто сон. На Виктора никто не нападал, а я просто переволновалась, вот мне и снится всякая ерунда.

И, тем не менее, пульс еще долго шумел в ушах, а я, дрожа всем телом, не могла заставить себя встать с кровати.