Грозные моря - Дункан Дэйв - Страница 15

• Предыдущая
• 15/87
• Следующая

– Нет, я был коню... О Боги! Любить Инос?

Калкор в изумлении покачал головой:

– Ты не знаешь? Ты сам не понимаешь? Как трогательно. Сердце мое обливается кровью, благородные порывы так и прут из всех щелей. Беру «два» назад. Давно я не впадал в такую сентиментальность с тех пор, как святой претор Кластрала предлагал мне своих дочерей. Но все же давай выясним до конца. Ты хочешь Иносолан?

Рэп кивнул, слишком потрясенный, чтобы говорить. Как он осмелился? Так вот откуда взялась эта сумасшедшая мечта найти ее и стать ее – нет, не слугой – возлюбленным. Однажды она поцеловала его и позволила вернуть поцелуй. Они держались за руки. Щенячья любовь! Безнадежная, как осенняя морось. Немыслимо! Она королева, а он – невежа без роду без племени. Все это время он обманывал себя. Боги! Боги!

И вот почему он так разволновался, когда увидел мужчину, выходящего из ее палатки. Ревность, вот причина! Дурак! Дурак! Дурак!

Калкор наблюдал за ним с удивленным презрением, как будто мог прочитать это мысленное самобичевание.

– Так сильно, как никогда не хотел других женщин?

– Да, господин! – Боги свидетели, это было правдой.

– Да, пожалуй, это хорошая рекомендация. Впрочем, не знаю, может, у фавнов извращенные вкусы. А сейчас она где?

– Не знаю.

Калкор нахмурился, внимательно изучая Рэпа, и его синие глаза вспыхнули еще ярче. Он выждал, пока корабль взберется на следующий гребень, а потом осторожно спросил:

– Ну, а приблизительно?

– Вероятно, в Зарке, господин. Ее похитила колдунья, а эта колдунья – джинн.

Тан удивился:

– Правда? Да-а, похоже, волка слишком часто били по голове. Откуда ты знаешь мое имя?

– Увидел тебя... в... волшебном окне. – У Рэпа не осталось сил говорить. Боль все усиливалась, сводила с ума.

– Ты знаешь, где именно в Зарке?

– Араккаран, сэр.

– Вот теперь – два. Правду!

Отчаянно стараясь сосредоточиться и не стонать, а говорить, Рэп выдавил из себя:

– Колдунья сказала, что она из Араккарана.

– Но ты ведь думаешь, что Инос не в Араккаране. Почему?

Измученный, оглушенный собственной немощью, он не смог придумать складной лжи. Он начал путаный рассказ и о своей встрече с Блестящей Водой и Зиниксо, и как Хранители старались выкрасть Инос у колдуньи и друг у Дружки. Он думал, что за все эти небылицы тан выбросит его за борт – что вообще-то было бы блестящим выходом из положения, – но, как ни странно, Калкор, кажется, по верил.

Вопросы летели как стрелы, а Рэп выдавал суматошные ответы. Описал порт Мильфлер... сколько человек в армии Краснегара... Он обходил правду как только мог, но Калкор покачал головой и сказал:

– Уже пять, Рэп. Я, кажется, предупреждал. Боюсь, теперь тебе придется по-настоящему плохо. Следующий вопрос...

Казалось, тан обладал сверхъестественным чутьем на правду и ложь, хотя на расплывшемся лице Рэпа трудно было что-то прочесть, а ветер срывал слова с губ, искажая звуки. Наконец счет дошел до девяти, и только тогда Рэп наконец оставил всякие попытки что-то утаить. Боль затуманила разум. Если бы у него остались силы, он вскарабкался бы на борт и бросился в воду.

Должно быть, он потерял сознание, потому что в какой-то момент вдруг понял, что говорит лежа, прижавшись щекой к мокрым доскам. Потом фавн ощутил прямо перед носом две чудовищно грязные ступни. Над ним высился, словно мачта, юный Варьяк.

– ...помыть его, – говорил Калкор, – можешь, не угробив его, протащить на веревке за кораблем?

– Можно попробовать, господин.

– Сделай это по-быстрому, а потом найди ему какую-нибудь одежду. Этот фавн нужен мне живым.

– Что, соревнование по порке? – В голосе Варьяка зазвенел мальчишеский задор.

Этот дерзкий вопрос Калкор оставил без ответа; его взгляда было достаточно, чтобы джотунн проблеял:

– Да, господин, – и поскакал выполнять поручение.

Вымытый, высушенный, одетый, напоенный, накормленный, Рэп с удивлением обнаружил, что еще жив, хотя сам мечтал о смерти. Ходить он пока не мог, но дополз до Гатмора и напоил его. Потом потянулся к топору – единственному острому предмету в пределах досягаемости. Руки до того распухли, что едва могли удержать топор. Джотунны наверняка заметили, что он делал, но не вмешивались. Когда Рэп снял наконец с Гатмора последнюю веревку, он так устал, что свалился и тут же уснул.

Проснулся Рэп от пинка, ему приказали немедленно явиться к тану.

Качаясь и спотыкаясь, фавн поспешил на корму. В его состоянии трудно было удержаться на ногах, но он старался падать на неживые предметы: весла, скамьи, кадки. Грохнись он на спящего джотунна, тогда прощай половина зубов.

Солнце только начало подниматься по гостеприимному небосводу. Дул сильный, но уже не опасный ветер, и «Кровавая волна» разрезала килем волны, взяв курс на север. Даже дерево и веревки скрипели веселее, чем вчера. Но вот и корма. Рэп плюхнулся на колени перед троном, на котором как раз уселся Калкор.

Тан копался в недрах кожаной сумки и не обращал на Рэпа никакого внимания. На корабле просыпались, потягиваясь, почесываясь и поругиваясь, матросы.

– Сверни его! – Тан махнул на гамак.

Рэп поднялся и доковылял до гамака. Он не мог бы выпрямиться в таком низком помещении, а в его состоянии у него и желания такого не возникало. Он дрожал от слабости и падал от любого толчка как слепой котенок.

Рэп сложил гамак и одеяло на кучу награбленного барахла, но не успел снова встать на колени – или упасть, – как тан протянул ему руку. С тупым недоумением фавн уставился на предмет, который Калкор держал в руке, а потом, подняв глаза, встретился с высокомерным взглядом голубых глаз.

– За каждую царапинку ты теряешь палец.

Сомнений быть не могло: Калкор протянул ему бритву. Все еще изумленный, Рэп взял ее, открыл и обнаружил самую наипрекраснейшую сталь, какую только ему приходилось видеть. Конечно же работа гномов. Он попробовал лезвие пальцем; ничего не почувствовав, он увидел капельку выступившей крови.

– Идиот! – рявкнул Калкор. – Ну-с, правила тебе известны. Приступай.

Распухшие пальцы Рэпа все еще не гнулись. Он приблизился к стулу, постарался выпрямиться и уперся головой в потолочные балки. Будь он чуточку повыше, может, уперся бы и плечами, отдохнул бы. Но все равно, так близко к Калкору не расслабишься и даже не поработаешь как следует. Тан подставил ему лицо... и шею.

Вот бы ему глотку перерезать!

Небесно-голубые глаза Калкора сверкнули. Он знал, о чем думает Рэп, и улыбнулся нежно, как любовник. И мягко, вкрадчиво проговорил:

– Даже и не думай об этом.

Тщательно побрить человека на прыгающем, качающемся корабле, да еще если дрожишь от слабости, да еще если от малейшего толчка валишься с ног, – задача просто невыполнимая. А это означает сделаться калекой, Калкор слов на ветер не бросает. От такой перспективы Рэп покрылся испариной. Немыслимо, невозможно, совершенно невыполнимо. Все равно что попросить его слетать в Зарк.

– Даю тебе еще пять секунд, – сказал Калкор.

Рэп взял Калкора за нос и приподнял голову. Джотунн подставил верхнюю губу, и Рэп провел по ней бритвой. Нет, на этот раз обошлось. Он вытер бритву о рукав. Калкор не брился уже несколько дней; на щеках его отросла золотистая щетина, но кожа была сухой и удивительно гладкой. У Рэпа, напротив, по лицу струился пот, его всего трясло от напряжения.

Ну почему просто не перерезать Калкору глотку? Этот человек – злобное чудовище, убийца, насильник, несущий смерть мирным поселянам. Даже это брадобрейное лицедейство задумано как пытка. Нужно было еще созвать команду, чтобы все смотрели, и смеялись, и восхищались мужеством своего командира. А ведь можно было бы сделать этот мир чуточку безопаснее. Ради такой возможности любой человек, имеющий хоть каплю благородства, пожертвовал бы жизнью. Единственная трудность – успеть броситься за борт и умереть легкой смертью, иначе другие джотунны опробуют на нем все мыслимые и немыслимые виды пыток.

• Предыдущая
• 15/87
• Следующая