Магия ответа (СИ) - Изотов Александр - Страница 3

От меня не укрылось слово «бедняга». Значит, и полицейский, который помог с заменой документов, уже мёртв.

Может, и не зря Василий сбежал от этих людей. Живодёры какие… То ли дело я, вышел из Маловратска, оставив за собой лишь пару трупов. Или один, точно я теперь не уверен.

— Ну, когда я догадался, что вы скоро появитесь, пришлось прорываться.

— И как же ты догадался? — искренне удивился носатый.

— Интуиция, которая так же говорит мне, что ни хрена ты мне не брат.

Глаза Вепрева сузились. Он поджал губы.

— Ну, все мы знаем, что мозги — это не главное. Так ведь, Василий?

— А что же главное-то?

— Кровь, конечно же, — Вепрев снова понюхал артефакт, с видимым удовольствием втягивая воздух, а потом потряс им, — Иногда кровь гораздо важнее всяких древних техник.

Он выразительно глянул на меня, и я понял, что речь, конечно же, идёт о моей крови.

Надо сказать, амортизаторы в этой карете работали на удивление хорошо. Я бы даже наслаждался поездкой, если бы не три неприятные вещи.

Первое — сломанная нога. Ей было совершенно наплевать, какая отличная подвеска у нашего транспорта.

Второе — неопределённость. Я совершенно не знал, куда и зачем меня везут. Весь мой боевой опыт говорил, что убивать меня не собираются, пусть и связали.

И третье… оно случилось буквально через пятнадцать минут, как мы отъехали от места моего падения со скалы.

Я сидел спиной вперёд, и меня мягко прижало к сиденью, когда карета стала притормаживать.

Господин Вепрев, имени которого я пока не знал, недовольно откинул бархатную занавеску, выглянул.

— Чёртовы раки, — шёпотом выругался он.

У меня неприятно засосало под ложечкой. А вот с оракулами мне встречаться ой как не хотелось…

Вепрев сунул руку в карман и вытащил небольшой гибкий ободок с утолщением посерёдке. Он пристроил его на лоб, вправив в длинные волосы, и я понял, что это тонкая серебряная диадема.

В утолщение был вправлен чёрный камешек, поблёскивающий в полумраке салона. Кисло улыбнувшись мне, носатый постучал пальцем по камню в оправе:

— Как думаешь, среди раков нет мага Второго Дня? — а потом дёрнул дверцу и выпрыгнул наружу.

Я, насколько позволяло перемотанное верёвками тело, пристроился к окошку, чтобы рассмотреть сквозь маленькую щёлку…

Стражи Душ, их было трое. И несколько полицейских вокруг, человек десять.

Полицейские были вооружены не только саблями, но и арбалетами, а у пары человек даже магострелы в руках.

Вепрев уверенно стоял напротив них, что-то упрямо объясняя и отчаянно жестикулируя. Его люди находились чуть позади, у них на головах тоже были такие диадемы.

У некоторых вепревских бойцов руки горели едва заметным сиянием. Значит, готовились к бою.

Я откинулся назад на сиденье, поморщившись от боли в ноге.

Твою псину, это получается, мне навстречу уже шла облава? Если бы мне не суждено было свалиться, рано или поздно я бы напоролся на них.

Нет, я уверен, что заметил бы их раньше, чем они меня. Но сам факт остаётся фактом — я недооценил этих Стражей Душ.

Если уж маг в зубной лавке оснащён тем камушком, который позволяет связываться на расстоянии, то оракулы и подавно. А значит, они могли координировать свои действия.

Но я свалился с обрыва, и сейчас сижу в карете. И почему-то совсем не ощущаю псионики — три оракула стоят рядом, и должны были давно хотя бы попытаться зацепиться за мой разум.

А ведь это колечко устроило обвал скалы, Вася. Грёбаное кольцо с пёрышком, на которое я грешил, что оно приносит неудачу.

Нет, на самом деле удачу… но только так, как оно её понимает.

Кольцо так и было на мне, эти идиоты особо не обыскивали — их интересовала только родовая вещица. Ну, к сожалению, не такие уж и идиоты, потому что нож и шашку они всё-таки отняли.

Если подумать, у зубника в Маловратске я споткнулся как раз в тот момент, когда в меня полетел усыпляющий дротик. Здесь же я чудом избежал встречи с засадой, свалившись с обрыва…

Так, ладно, Тим, хватит философствовать, надо уже думать, как выбираться из этой заварухи. Спасибо Вепревым, что подвезли, но дальше я уж сам как-нибудь.

С шумом открылась дверца, и внутрь завалился носатый, плюхнулся на сиденье. Он был красный от злости, весь в испарине от пота. Содрав со лба диадему, носатый швырнул её на пол.

Мне показалось, или чёрный камешек в ней треснул?

— Пробоина сожри этих раков, — зло выругался Вепрев, — Тхэлус не выдержал, ещё бы чуть-чуть, и влезли бы в мозги.

Я, чуть округлив глаза, уставился на диадему. Защита от оракула?!

У меня сразу же зароилась куча мыслей в голове. Каким образом работает, где достать? Как на этот «тхэлус» отреагирует мой кокон? И вообще, что ещё за тхэлус, о таком камешке я совсем не слышал.

Вепрев внимательно смотрел на меня, словно пытаясь прочитать мысли, и я принял как можно более безмятежный вид.

Снаружи доносились звуки и разговоры. Облава уходила, продолжая двигаться мне навстречу. Ну, так они думали.

— Твою луну, братец, а что ещё за Плетнёва ты там пришил? — свистящим шёпотом спросил Вепрев.

Я промолчал, но не сдержал едкой ухмылки. Значит, не дотащили каштана… Ну вот, Васёк, а ты плакал.

Тут носатый, наступив на хрустнувшую диадему, наклонился вперёд и схватил меня за лацкан. Рванул к себе, зло процедив сквозь зубы:

— Ты думаешь, это смешно, недолунок?!

Когда он меня потянул, я счёл страшным грехом упустить такую возможность. И дёрнулся вперёд, чтобы впечататься лбом в эту клювообразную рожу…

Я уже практически видел, как сминается переносица у Вепрева, и брызжет кровь из ноздрей.

Но ничего такого не произошло. Вместо этого мне в глаза ударил яркий свет, в лицо дунуло раскалённым воздухом, и я заорал от боли. Послышался какой-то хруст, и я ощутил, что лечу… потом что-то мощно толкнуло меня в плечо, в бок, отдалось в сломанной ноге.

Когда мир остановился, прекратив кувыркать меня, осталась только адская боль.

Как назло, я так и не потерял сознания. Пытаясь разлепить обожжённые веки, слушал разговоры вокруг. В опалённый затылок больно впивалась трава.

— Ты долболунь, Василий! — искренне возмущался носатый, — Ты о чём думал?!

— Что произошло, господин Вепрев?

— Он напал на меня… — даже слегка удивившись, ответил тот, — На меня, на мага-бойца Первого Дня!

— Охренеть. То есть, простите, господин Вепрев…

— Ты прав, Георгий. Именно что «охренеть». Недолунок, ты же сдохнуть мог!

Остальные принялись жарко обсуждать мой идиотский поступок, а я, разглядывая солнечную красноту на закрытых веках, пытался ощутить свои повреждения.

Лицо точно сгорело, на груди ещё тлела одежда. Как же больно-то, твою псину… Василий успел послать мне букет противоречивых эмоций, и отключился, не выдержав болевого шока.

Я перевернулся на живот, упёрся руками в траву. Сломанная нога сразу напомнила о себе. Одно хорошо — верёвки от огня сразу перегорели, и я теперь свободен…

Со стоном я пытался поднять лицо выше — стебельки высокой травы теперь казались острыми спицами, впивающимися в кожу.

— А знаешь, так даже лучше, — Вепрев похлопал меня по плечу, — По крайней мере, пока доедем до Магославля, тебя не узнают. А у нас лекарь уж подправит тебе личико.

Я кое-как взглянул в его сторону. Было очень больно, но веки приоткрылись, и в щёлку я увидел фиолетовую ткань на брюках Вепрева. Он стоял рядом.

А за его ногами виднелась карета, заметно пострадавшая от моей самодеятельности. Одна сторона была раскурочена, будто изнутри вырвался громадный монстр — дверца вырвана с корнями, пострадала крыша, и сиротливо торчали обугленные огрызки деревянной рамы, открывая глазам повреждённый салон. Он заметно обгорел, дорогущая ткань на обивке сидений зияла протаявшими дырами.

Это не монстр вырвался… Это меня выкинуло из кареты, когда Вепрев каким-то образом отразил мою атаку.