Твое сердце будет разбито. Книга 1 (СИ) - Джейн Анна - Страница 38

— Не беси меня своими вопросами, — попросил Барс. Вот зануда!

Едва он отвернулся, я скорчила ему неприятную рожицу, а он, все так же не поворачиваясь ко мне, покачал головой, явно давая понять, что обо мне думает. Я не сразу сообразила, что Барсиков смотрел на мое отражение в стекле и все видел. Ну что за неудача за неудачей!

Мы покинули кофейную и вышли на улицу. Дождь уже закончился, а воздух казался свежим, влажным и землистым, будто бы мы были в лесу. Я знала, что запах дождя вскоре угаснет, и с удовольствием втягивала его в легкие. И пока я наслаждалась им, Барс, скотина, ушел вперед. Пришлось догонять.

Шел он уверенно, сунув руки в карманы, и быстро — так все парни ходят, независимо от того, какого роста. Девчонкам все время приходится догонять!

— Эй, Барсов!

— Что еще?

— Учти, спать с тобой не стану. Понял? — на всякий случай сказала я.

Он вдруг весело рассмеялся. И даже замедлил шаг.

— Я тебя так нравлюсь, синеглазая? Постоянно говоришь об этом.

— Эй!

— Да я и не планировал спать с тобой. Ты не в моем вкусе и все такое. Но если хочешь, могу порадовать.

— Себя порадуй, козлина, — прошипела я. Опять его пошлые намеки!

— Как-то ты дерзко выражаешься для собственности, — ответил Барс. В его глазах плясали знакомые дьяволята. — Будь скромнее. Не то придется сказать, что ты не моя девушка. Будет забавно, не находишь?

— Нахожу, что ты кретин редкостный, — снова зашипела я, но тихо-тихо.

— Что ты сказала? — сощурился Барс.

— О, мой повелитель, ваше величие пронзает небеса и достает до Юпитера, — издевательски пропела я и склонилась. — Не бросайте в беде, выручите меня! О, прекрасный из прекраснейших.

И поклонилась еще дважды.

Мы зашли под арку дома, и Барс вдруг схватил меня за предплечье и прижал к стене. Встал напротив, упираясь рукой о стену чуть выше моей головы, и склонился ко мне. Да так близко, что я почувствовала уже знакомый аромат ментола и кофе. Колени задрожали, сердце забилось испуганной птицей, но я отвернулась от него.

— Хватит валять дурака, синеглазая. Не провоцируй меня. Сказал же — я не пай-мальчик, с которым можно развлекаться. Ты будешь делать все, что я скажу, — тихо сказал он мне на ухо. Я чувствовала его дыхание на своей щеке, и по телу бежала дрожь.

Моя ладонь уперлась в его грудь. Горячую, твердую, сильную.

— Мы же договорились.

— Именно. Договорились. Видишь себя смирно. Помогаешь мне в учебе. И будешь наводить порядок у меня дома. В постель не потащу, и не надейся, — прошептал Барс. И все же случайно коснулся губами моей щеки.

Он замер, и я тоже замерла. Подумала вдруг — если сейчас повернусь, он точно меня поцелует.

Хотела ли я этого? В тот странный миг хотела. Безумно! До дрожи.

Хотела попробовать его губы на вкус. Понять, какие они — мягкие или жесткие? Как он целуется? Нежно или с напором?

Хотела обнять за плечи. Зарыться пальцами в волосы. Взять в ладони его лицо.

Хотела узнать, каково это — целовать парня?

Его сердце часто билось под моей ладонью — я чувствовала его удары. И хотела, чтобы оно билось еще чаще — из-за меня.

Я все-таки повернулась и смело заглянула в глаза Барса, не понимая, почему моя рука скользит по его груди вверх, к плечу.

— Я согласна на эту сделку, — прошептала я, не отрывая взгляд от его лица. — Но пообещай, что защитишь меня ото всех. Меня и мою подругу.

— Обещаю. Я буду рядом и никто не посмеет тронуть тебя. И ее — тоже.

Где-то вдалеке раздался сильный гром. Словно снаряд разорвался. Я вздрогнула, и Барс инстинктивно прижал меня к себе, словно желая защитить от чего-то. А я прильнула к нему — такому большому, горячему и сильному.

— Обещай, что весь этот год будешь рядом. Что не бросишь и не предашь.

Не знаю, откуда брались эти слова. И зачем я вообще говорила их. Но по-другому в тот момент не могла. Эти слова шли из души.

— Обещаю. Я буду с тобой до конца, синеглазая, — хрипло сказал Барс, склонившись еще ближе и почти касаясь моего лица губами. И я поняла, что вдоль позвоночника бегут мурашки. Барс был слишком близко ко мне. Запретно близко. Но я хотела, чтобы был еще ближе.

Еще бы мгновение, всего лишь одно крохотное мгновение, и поцелуй бы точно случился. Он скрепил бы наши обещания, вскружил бы головы, заставил бы забыть обо всем на свете, но… Барс резко отстранился.

— Идем за мной, синеглазая, дело есть, — бросил он через плечо и первым зашагал вперед, во двор.

— Какое?

— Большое. Идем.

Я смотрела на его широкую спину и чувствовала, как мое собственное сердце стучит, как ненормальное. Так, сердце, что ты в нем нашло? Это просто всплеск адреналина, не иначе!

— Стой! — крикнула я, видя, как Барс удаляется от меня быстрой походкой. И по лужам бросилась за ним. Схватила его под руку, заставив удивленно оглянуться, и улыбнулась.

— Ты так быстро ходишь, что я не успеваю.

Барс фыркнул, но шаг замедлил. А я, идя вместе с ним, вдруг почувствовала спокойную уверенность и силу. Рядом с ним мне было совсем не страшно.

А сердце все еще колотилось, как бешенное.

— Слушай, а ведь у тебя же есть девушка, — вдруг вспомнила я Вику.

— Мы не встречались, — не оборачиваясь, ответил он.

— Как это? — оторопела я, вспомнив, как они целовались на его балконе.

— Отношения без обязательств. Я ничего ей не обещал. И ничего не требую от нее.

Я смерила его спину недобрым взглядом. Продуманный какой, а!

Словно прочтя мои мысли, Барсов вдруг сказал:

— Я всегда остаюсь честным с девушками. Не придумывай ерунды.

В ответ я лишь вздохнула. Вика наверняка считает иначе.

Оказалось, что мы шли в аптеку — через двор Барс срезал путь. Я вообще не поняла, что мы там забыли. Зато увидела, как он пялится на витрину с тем, что мама всегда интеллигентно называла «взрослые штучки». В детстве я сначала не понимала, что это такое, а потом повзрослела и как поняла…

— Ты что покупать вздумал? — прошипела я. Да что же он за человек-то такой!

— Сейчас увидишь.

— Сам же сказал — ничего такого у нас не будет!

В приливе эмоций я стукнула его по плечу.

— А у нас и не будет! — отозвался Барсов.

— Даже брать не вздумай ничего отсюда, — мотнула я головой на витрину со «взрослыми штучками». Он почему-то заулыбался. А стоящий за нами в очереди мужчина заржал.

— Вредная у тебя девчонка, парень.

— Да у вас, у мужиков, все мысли об одном, — встряла какая-то пожилая женщина. — Молодец, девочка. Рано вам еще по-взрослому дружить.

Я покраснела.

— Я вообще никак с ним не хочу дружить.

— Полина, куда ты смотришь? — странным голосом спросил Барс.

— А ты? — фыркнула я. И только потом поняла, что он впервые назвал меня по имени. Сказать, что остолбенела — не сказать ничего.

— Я-то смотрю на пластыри. А вот ты куда — непонятно.

И правда — чуть дальше на полке лежали пластыри. Я смутилась так, что, кажется, теперь, побелела.

Видя, как мое лицо быстро меняет окрас, Барс довольно заулыбался.

— А ты забавная, — сказал он. Подошла наша очередь, и он купил бактерицидный пластырь.

Отведя меня в сторону, Барс сказал:

— Сними кофту и…

— А больше ничего не снять?! — взвилась я.

— …и закатай рукав, — закончил он.

Кажется, теперь я позеленела. Да что же такое?! Что за дурацкая реакция?..

— Что?

— Ты глуховата? У тебя царапины, заклеить нужно.

Что за вечер потрясений! На меня напало такое смущение, что я несколько секунд даже пошевелиться не могла — просто смотрела на Барса огромными глазами, не понимая, мне послышалось или как?.. И только после того, как он тоном терпеливого мученика повторил, сняла толстовку и закатала рукав свитера, обнажая царапины.

Барс взял мою руку в свою, осмотрел взглядом профессионального врача-травматолога и покачал головой. А потом аккуратно стал заклеивать пластырем самые глубокие из царапин. Пальцы его были на удивление нежными, а движения — плавными. Будто бы передо мной был не самый опасный тип в школе, а милый парень. Настолько милый, что хотелось дотронуться до его темно-русых густых волос. Почему он такой милый, когда молчит?