Твое сердце будет разбито. Книга 1 (СИ) - Джейн Анна - Страница 43

Только она не крыса.

И он докажет им это.

В его голове мгновенно созрел план.

— Нам нужно сделать вид, что мы вместе, — сказал Барс. — Чтобы они поверили.

— Как? — удивилась Полина, а он вдруг остановился и прижал ее к стене на глазах у всех. Склонился, одной рукой удерживая ее за плечи, а вторую положил на щеку, проведя большим пальцем по скуле и не понимая, зачем делает это.

Почему, когда она так запретно близко, сердце начинает стучать, как ненормальное? Почему его так сильно к ней тянет?

Ее синие глаза стали большими — даже зрачок расширился. Пухлые губы чуть приоткрылись в удивлении.

— Ты чего творишь, Дуболомина? — прошипела девушка, не отводя от его лица взгляда. Он чувствовал, как напряжено ее тело, но она не отталкивала его.

— Выполняю свое обещание. Защищаю тебя.

— Что?.. — растерялась Полина.

— Просто обними меня, — приказал Барс. Вернее, ему казалось, что приказал, хотя на самом деле просто просил, боясь показаться в это мгновение слабым.

— Но…

— Я ничего тебе не сделаю. А они поймут, что ты — со мной. Никто не посмеет тебя больше тронуть.

Полина кивнула и положила руки на его пояс. Так несмело, что ему вдруг показалось, будто до этого она никогда не касалась парней. Барс нервно сглотнул, чуть сильнее притягивая ее к себе за плечо.

Снова тонкий аромат солнца и винограда. Захотелось зарыться носом в ее волосы, но он не мог. У него крышу сорвет окончательно, а себя нужно контролировать.

— Я сделаю вид, что целую тебя. Поняла? — едва слышно спросил Барс, касаясь своим лбом ее лба.

— Но я не…

— Просто доверься мне.

Барс склонился к ней еще ниже. Его ладонь скользнула со щеки на ее затылок.

Полина почему-то прикрыла глаза. Ее длинные ресницы затрепетали, и это смотрелось так мило, невинно, но вместе с тем искренне, что сердце Барса вновь обожгло — но не яростью, которая на время улеглась в нем, а нежностью.

Снова этой проклятой нежностью. Болезненной. Навязчивой.

Ненормальной.

Нежность терзала его. Рвала на клочья. Выбивала землю из-под ног.

Он не мог контролировать ее, задыхался от этой нежности, будто от жара. Больше всего Барс хотел оттолкнуть Полину от себя, но вместо этого коснулся своими губами ее губ — нежно, почти невесомо, забыв, что на нижней ранка.

Ему было плевать на это. На все было плевать. Даже на прозвеневший звонок.

Он просто должен был ощутить ее губы под своими. Попробовать их на вкус.

Очень нежно, очень осторожно, очень аккуратно.

Почти невесомо.

Едва касаясь.

Почти не раскрывая губ, но ловя ими ее дыхание.

Он никогда и никого так не целовал. Обычно делал это с напором, от которого девчонки вроде как с ума сходили. Срывал поцелуи с чужих губ дерзко, даже грубо. А порой и вовсе не целовал — ему не хотелось нежности, вполне хватало и страсти, которая вспыхивала, но тут же угасала.

А сейчас все было иначе.

Будто он разучился целоваться по-настоящему. И эта чертова нежность все сильнее плавила сердце. Делала его слабым и уязвимым.

С трудом контролируя себя, Барс чуть усилил напор, но Полина вздрогнула, и он тотчас остановился. Отстранился, подумав, что сделал ей больно. Губа же у нее разбита…

— Больно? — прошептал Барс, думая, что он полный придурок, раз полез к ней. Но он просто хотел, чтобы все видели — она его девушка. И обходили ее стороной.

— Нет, просто… Ты украл мой первый поцелуй, — вдруг стукнула его по плечу Полина. Глаза ее были пьяными. А зрачки такими широкими, что глаза казались не синими, а темными.

Одноклассники все так же смотрели на них во все глаза. Кажется, они были в шоке.

— Чего? В смысле украл? — не сразу дошло до Барса.

— Я ни с кем еще не целовалась, — прошипела девушка. — Мало того, что Дуболом, так еще и вор.

— Я же не целовал тебя по-настоящему, — нахмурился он. Капец, во что он вляпался?!

Вернее, в кого.

— Но все равно целовал, — вздернула подбородок Полина. — И знаешь, Барсик, если уж делаешь что-то, то делай нормально.

— Могу повторить, — ухмыльнулся парень, приходя в себя. — Иди ко мне. Повторим.

Он потянулся к Полине, но им помешали.

— Вы совсем уже обалдели? — раздался строгий голос Атома позади — Барсов, чем еще ты собрался в школе заниматься?

Они обернулись и увидели завуча, которая сердито на них смотрела. Кажется, она все видела. Барсу было на это ровно, а вот у Полины загорелись щеки.

— А чем можно? — нагло спросил парень. Атом его раздражала. Вечно придиралась.

— Тебе, Барсов, можно только учиться! И не смей мне тут дерзить! Обалдел совсем! Тут тебе не дом свиданий, а школа. А ты, — завуч перевела взгляд на притихшую Полину, — Как тебе только не стыдно, Туманова! Только перевелась, уже с этим отморозком тискаешься вместо того, чтобы учиться! Отвратительно!

— Не называйте его так, — вдруг сказала Полина.

— Что? — прищурилась физичка.

— Не называйте своего ученика отморозком, — еще громче сказала девушка. Ее слышали все — и Атом, и одноклассники, столпившиеся позади.

— Ты себе что позволяешь? — опешила учительница.

— Я просто прошу вас не называть его отморозком. Это неправильно. — Полина не отступала. Упрямая девочка.

— Да перестань, — тихо сказал Барс. Вот глупая, ее Атом на молекулы расщепит за дерзость.

— Я лучше знаю, что правильно, а что неправильно, Туманова. После уроков — ко мне в кабинет, — велела Атом и открыла, наконец, кабинет. — Заходите. Начнем урок.

Щеки Полины стали пунцовыми.

— Не стоило вмешиваться, — тихо сказал Барс. — Я сам могу разобраться со своими проблемами.

Она зашла в класс, а он вдруг подумал, что никто раньше не заступался за него перед учителями, которые считали его отбросами. Ни один человек.

Я сидела на уроке, делая вид, что слушаю учителя, но мысли были о другом.

Мой первый поцелуй самым наглым образом похитили. Только что. И сделал это самый опасный парень в школе. А самым ужасным было то, что мне понравилось.

Я до сих пор чувствовала его губы на своих губах. Жесткие, но при этом до невозможности нежные. Осторожные. Аккуратные.

Боже, Барсов поцеловал меня несмотря на то, что у меня была разбита губа! Он точно с ума сошел, не иначе!

Или я сошла… Потому что хочу продолжения. Хочу поцеловать его по-настоящему. Хочу, чтобы этот поцелуй был чувственным и глубоким. Взрослым. До безумия хочу.

Но как же неловко. До дрожи в коленях. Я даже не могу посмотреть в сторону Барса и сижу на самом краю, чтобы наши предплечья случайно не соприкасались, потому что он развалился как барин. И вообще был доволен собственной выходкой. Как будто подвиг совершил!

Я вновь вспомнила, как он касался моего лица, как его ладонь оказалась на моем затылке, как он прижимал меня сильным телом к стене, не давая возможности вырваться. И каким частым было его дыхание. Наверняка ему нравилось меня касаться… На лице сама собой расцвела довольная улыбка.

Теперь мы действительно пара в глазах одноклассников.

— Туманова, может быть, ты знаешь ответ? — вывел меня из задумчивости голос требовательный Атома. Я вздрогнула и уставилась на учительницу.

— Что? — переспросила я.

— Как определяется модуль вектора магнитной индукции, Туманова? Улыбаешься так, будто знаешь. — Атом смерила меня уничтожительным взглядом. За то, что я вступилась за Барса, она меня не простит. Я была в этом уверена.

— Не знаю, — громко сказала я.

— Оно и видно. У тебя на уме совсем другое. Шашни с Барсовым.

— У нас не шашни, — вставил он расслабленным голосом. — А серьезные отношения.

Когда ученики острят с учителями, одноклассники начинают ржать. Но смешки вырвались только у друзей Барса. А остальные непонимающе переглядывались и шушукались.

— Спасибо, что поставил в известность, Барсов.

— Не за что, обращайтесь, — тоном большого босса откликнулся парень.