За право мстить плачу любовью - Климова М. А. - Страница 4

Света, как чувствовала, что в гости нагрянет Илья, испекла по-быстрому шарлотку и всунула в духовку курочку с картошкой, посыпанную сыром. Она старалась напомнить о себе, как о хорошей хозяйке, пролезть в сердце через желудок. Илья ведь так любит её шарлотку.

О да! Паспорт сделал то, что Илья не мог получить много лет. Света взвизгнула, выскочила из-за стола и повисла на мужчине, лихорадочно разбрасывая поцелуи по его лицу. Осталось только чуть повернуть голову и завладеть губами, мягко и неспешно затягивая в плен. Света замерла, секунды анализировала случившийся конфуз, и ответила, сдалась, позволила проникнуть глубже. Илья проник… раздвинул губки языком, чиркнул по зубкам, ощупал ребристость нёба, столкнулся с юрким язычком и сплёлся в страстном танце. Рука легла на небольшую грудь, сжала через ткань, выбивая двойной стон, её низкий, невесомый, наполненный облегчением, его рычащий, хриплый, показывающий, как долго он этого ждал.

Хлопок двери и крик: «Я дома!», уберёг кухонный стол от бурного секса. Лёня, вошедший на кухню, застал мать на корточках, вытаскивающую противень из духовки с пышущей жаром курицей, а Илью, сидящего за столом со сжатыми кулаками и полотенцем, лежащим небрежной кучкой на трепещащей ширинке. Блеск в глазах обоих и пышный румянец на материных щеках подтвердили его догадки и одновременно обрадовали. Мама ещё молодая и имеет право на второй шанс создать семью, а батя – зачётный мужик. Лучшей кандидатуры представить нельзя.

За ужином обсуждали Катину дальнейшую судьбу. Паспорт – важная вещь, но такая малость. Где жить, с чего начать, куда устроиться на работу. А институт? Без школьного аттестата и баллов ЕГЭ на обучении можно было поставить жирный крест.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Илья, кидая на Свету жадные взгляды.

– Пожить Катя может у нас, – поспешил озвучить предложение Лёня. – Мы её нашли, спасли и не можем бросить. Тем более, я всегда мечтал о сестрёнке, правда, о младшей, но старшая – тоже неплохо.

Светлана не сдержалась, всхлипнула и пролила поток слез. Хороший у неё сын вырос: щедрый, благородный, мужественный. Весь в отца и Илью. Чувствуется правильное воспитание, привитые ценности, разжёванные настоящим мужчиной.

– Я так горжусь вами, – Света расплылась в кривой солёной улыбке. – Мне с вами очень повезло.

Илья не знал, чему он больше обрадовался. Тому, что Катя оказалась пристроена в лучшие руки во всём мире, или тому, что у него появилась возможность ещё раз отличиться и достать ту самую звезду в виде диплома и приличных оценок. Сложно, но выполнимо. Осталось только выяснить, что из школьной программы помнит Катя, и организовать внеплановое тестирование и сдачу экзаменов. С армейским корешем провернуть такую операцию возможно, а потом настанет время делать предложение.

В это время Карина, а в новой жизни Катерина, металась по больничной койке, засасываемая в кошмар своего совершеннолетия. Она снова, как наяву, визжала, разрываясь от боли, когда ублюдки проверяли, как глубоко влезет бутылка из-под виски, сколько слоёв кожи сплавит бычок, прежде чем потухнет, и силу давления на горло верёвки, чтобы побагровело лицо, дыхание почти прервалось, но сознание не отключалось.

Она в который раз грызла зубами верёвку, потому что сломанные пальцы не давали справиться с узлом, и боялась не успеть. Не успеть освободиться. Не успеть отползти подальше. Не успеть попытаться спасти свою жизнь. Вынырнув с криком из густого морока, наполненного кровью и запахом палёного мяса, Карина снова боялась. Теперь она боялась не успеть набраться сил. Не успеть выйти на нужный уровень. Не успеть отомстить.

– Девушка. Мне, пожалуйста, вон тот букетик. Да, да. Этот, с ромашками.

– Это не ромашки, а хризантемы, – просветила продавец цветочного ларька.

– Да какая нахрен разница, ромашки, хризантемы? Главное, чтобы не завял к вечеру.

Илья торопился к окончанию дежурства Светланы и решил показать себя во всей красе. Света должна увидеть, что он не солдафон какой-то, что он может быть романтиком. Их вчерашний поцелуй, такой нежный, такой страстный, такой обещающий… Жалко, что не удалось продвинуться дальше, да и не получится на её территории, где в любой самый неподходящий момент может появиться Лёнька.

На цветы Илья делал большую ставку. Света растечётся лужицей, позволит себя поцеловать, ответит, согласится поехать к мужчине домой, а там Илья всё уже подготовил. Свечи, тортик, бутылочка шампанского, разобранный диван, застеленный новым комплектом белья с ромашками, или хризантемами, чёрт его знает.

Света немного задержалась, забежав к Катерине и обрадовав ту хрустящим паспортом и канцелярскими товарами. Помимо толстой тетради Света купила разукрашку и цветные карандаши.

– Катюш. Это для разработки пальцев полезно, – с улыбкой объяснила Светлана.

– Спасибо, Светлана Сергеевна, за заботу, – Катя чуть не прослезилась от тёплого внимания.

– Катюш, да брось ты эту официальность. Давай «Света», и на ты? Тем более у меня к тебе интересное предложение.

Катя оторвалась от подарков и заинтересованно посмотрела на Светлану.

– Мы с Лёней хотим, чтобы ты жила с нами. Свободная комната есть, – на одном дыхании выдала Светлана. – Я привязалась к тебе, Катюш, как к дочери, о которой всегда мечтала. Так что соглашайся. Мы будем рады.

Катя не знала, что сказать. Неожиданное и щедрое предложение. Сколько бы она здесь не лежала, мысли о будущем не отпускали. Где, а главное, на что жить? Наивностью Катерина больше не страдала, понимала, что одного паспорта мало. Таким девочкам, имеющим только документы, прямая дорога в столице была на панель, чего Катя смертельно боялась. Ей на всю жизнь хватило половой жизни, с лихвой.

– Спасибо, Светлана Сергеевна… Света… Я обязательно найду работу… Я буду помогать… Я не буду в напряг… Обещаю…

От эмоций её трясло. Это, как клубника со сливками после горьких кореньев длительное время, как сочный стейк после поедания кактуса в пустыне, как нежность после цепей и кнута. Откуда-то взялись слёзы, крупные, солёные до боли, до перехвата дыхания. Захотелось Свету назвать мамой, так необходимой в такой сложный период жизни.

– Кать, ну ты чего? Всё будет хорошо. Всё у нас наладится, – присоединилась к разливу жидкости Светлана, коряво обнимая Катю и просчитывая дату выписки. – Давай послезавтра на выписку и будем обживаться.

Илья, не дождавшись Светланы у входа, поднялся наверх и застал девчонок, сидящих на кровати и поливающих бельё, вцепившимися друг в друга.

– Отставить! – гаркнул, заходя в палату. – Устроили потоп! Что-то случилось, чего я не знаю?

– Нет, Илюш. Просто Катя согласилась жить с нами, – Света оторвалась от девушки и размазала солёные дорожки по щекам.

– Всё-таки женщины странные, не поддающиеся научному объяснению существа, – потёр подбородок Илья. – Ты, Катюш, лучше скажи, как у тебя дела со школьной программой? Помнишь что-нибудь?

– Школьную помню, – подумав просопела Катя. – Кажется, я даже сдавала экзамены. Наверное…

– Тогда готовься к тестированию, пересдаче ЕГЭ и поступлению в университет, – довольно хлопнул в ладоши, бросая в копилку ещё плюсиков. – Справишься – с осени начнёшь учиться.

Катя, а точнее Карина, школьную программу знала в идеале. Красный аттестат, высшие баллы по ЕГЭ, бюджет в престижном университете столицы. Всё это было там, в прошлой жизни, у Карины, а не у Катерины. Катерине придётся заново сдавать экзамены, выгрызать бюджетное место, строить новую жизнь с чистого листа, как в этой толстой тетрадке с красочной обложкой, будущем дневнике, которому Карина доверит свою забытую жизнь.

Илья утащил Свету из палаты, пообещав Катерине сообщить день тестирования, и порекомендовал пока потренировать пальцы после множественных переломов и четырёхнедельного бездействия в гипсе, чем Катя и занялась, взяв красный карандаш и начав раскрашивать первую картинку. Душа начала отогреваться, требуя ярких красок в повседневную серость. Руки работали плохо, пальцы слабо держали карандаш, который постоянно выскальзывал и терялся в пододеяльнике, но Катя не сдавалась. Поднимала, сжимала, водила по бумаге, раскрашивала, заходя за края.