Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ) - Стариков Антон - Страница 13

Уходил он точно так же как и входил, единственным отличием и немалой проблемой стала жуткая головная боль, мешавшая сосредоточиться и превращавшая каждый резкий рывок в муку. Дримм старался все делать плавно и не спешить — времени еще было много и ночная тьма, друг молодежи, еще несколько часов собиралась помогать не такому уж и молодому фейри. На его счастье новая смена гоблинов была не лучше старой, и сейчас один из них увлеченно бил морду другому за то, что тот по простоте душевной предложил поставить на кон его жену. Дримм вновь воспользовался ситуацией и привычно перемахнул на другую сторону, хотя на этот раз он едва не сверзнулся вниз — сильнейшая боль ударом прошлась по позвоночнику, вызвав судороги по всему телу, Дримм удержался лишь чудом, но все же удержался и оклемавшись продолжил свой путь. Внизу под стеной ему пришлось перетерпеть еще одну такую вспышку — прыжок через ров потребовал предельного напряжения сил, но фейри вновь справился, а затем без затей и очень быстро побежал вперед, прочь от крепости, через пару километров он свернул выше в горы и начал удаляться от населенных гоблинами этого клана мест.

Лишь чудовищная путавшая мысли и терзавшая тело и разум боль могла служить оправданием тому факту, что всегда осторожный фейри позорно проворонил не особо и скрывавшегося горного тролля, что радостно кинулся ''обнимать'' не видевшего ничего разиню, который видимо сильно желал стать обедом решившего поохотится обитателя пещер и сделал для этого все возможное. Дримма спасли инстинкты его фейрийского тела, что в отличие от почти отключившегося сознания были всегда настороже и моментально швырнули его вниз, заставив кубарем покатиться по земле, несмотря на расположенного за спиной Убийцу, нечаянно сломавшему ребро в последний момент вывернувшемуся из под когтей ночного охотника фейри.

Разъяренный промахом тролль отталкнулся руками-лапами от земли и попытался развернуться, но почувствовал как обжигающе-горячий ветер скользнул по его ногам и сразу же ему стало сложно, почти невозможно стоять. Превозмогая боль и жутко и смешно раскорячившись тролль все же сумел повернуться, но никого не увидел, вместо этого почувствовал, что что-то не то происходит с его левой рукой, пытаясь устоять на не слушающихся ногах, повернул голову и с изумлением уставился на обрубок с хлещущей из него густой струей, потянулся к нему и прямо на глазах у ничего не понимавшего горного жителя его правая рука уподобилась левой и устремилась вслед за ней. В не блещущем интеллектом мозгу пещерного жителя только теперь замелькали мысли, что что-то не то, но новое удивительное событие отвлекло его от заставлявших напрягаться раздумий — странная красная штука вылезла у него из живота, а затем тут же спряталась обратно и вновь высунулась, как будто играя. Впрочем долго удивляться троллю было не суждено — его голова вдруг тоже повела себя странно, а расширенные, непонимающие глаза увидели в последний момент жизни калейдоскоп из стремительно приближающийся земли, ночного неба и собственного искалеченного и застывшего в неподвижности туловища.

Дримм вытащил Крохобора из поясницы лишенного головы и рук и все еще несмотря на перерезанные сухожилия стоящего вертикально тела, и убедившись что больше здесь никого нет, позволил себе наконец выронить мечи и упасть на колени, вцепившись руками в шлем — головная боль его убивала, непреодолимо хотелось разломать руками кости черепа и вырвать ее из себя, или хотя бы упасть и не шевелиться пока она не пройдет. Через пару минут пересиливший боль Дримм все же встал и, подобрав оружие, занялся насущными делами — позволить себе отключиться или просто потерять темп он не мог, только не здесь в двух шагах от земель клана Кровавого Топора, где вот-вот хватятся шестерых сбежавших из резиденции клана рабов. Внезапно Дримма осенило, и он улыбнулся — пришедшая ему в голову мысль-идея была настолько хороша, что заставила утихнуть даже мучившую его жуткую мигрень, жаль лишь на несколько секунд. Фейри раскрыл мешок и одного за другим достал трупы гоблинов, которые благодаря нахождению в мешке остались свежими, не окоченевшими и даже еще теплыми, а затем свалил этих''живчиков''прямо на труп убитого тролля, туда же отправились и инструменты, прихваченные им из гоблинской кузницы. Придирчиво посмотрев на получившуюся картину взглядом художника, Дримм подумал о нехватке реализма, да и следы его клинков слишком выбивались из той картины, что он собирался предложить возможным поисковым партиям да и любым другим личностям, шатающимся вокруг, поэтому подобрав одну из отрубленных рук убитого тролля и молот из имеющегося краденного инвентаря, Дримм, взвесив в руках и то и другое, решил сперва поработать рукой и отложив до времени молот, перехватил поудобней свое странное оружие и примерился к своей первой цели…

Спустя два часа Дримм оглянулся назад — погони не было, его догонял лишь еще не наступивший, но уже заставивший четче проступить силуэты гор рассвет. Место, где он оставил свою композицию ''Сбежавшие гоблины-рабы героически прикончили тролля, но и сами полегли все до одного'', уже не было видно — он далеко успел убежать за эти два часа беспрерывного бега на полной скорости. Дримм решил, что пока хватит и стоит все же отдохнуть — боль хоть и не увеличивалась и несколько притерпелась, но все равно сильно его изматывала, субъективно превратив два часа бега в десять. Немного поискав фейри нашел то что нужно и тут же заполз в небольшую трещину, запечатав проход за собой маскирующим заклинанием, а затем забылся тяжелым, но таким необходимым ему сном.

Шесть часов спустя. Там же.

Дримм проснулся сразу, резко и с абсолютно ясным сознанием, словно и не было глубокого многочасового сна. Несколько минут фейри лежал неподвижно, одновременно проверяя местность вокруг всеми доступными ему способами — нашел лишь несколько греющихся на солнце змей, но все равно чертом выметнулся из своего укрытия в полной готовности к бою. Никого не было — чутье не подвело! А вот то что он почему-то не воспользовался ''Холмом''в качестве укрытия, было тревожным сигналом — очень похоже, что последствия ментального перенапряжения не ограничивались болью и ослабленным вниманием, а затронули более глубокие мыслительные процессы — тревожный признак, но как бы то ни было следовало двигаться дальше, и несколько следующих часов Дримм поднимался все выше и выше в горы, одновременно все дальше уходя от контролируемых кланом Кровавых Топоров территорий, пока наконец не вышел к небольшому озерцу, даже можно сказать, большой выемке в камне, наполняемой низвергавшимся сверху водопадом. Красивое и спокойное место ему понравилось, озерцо тоже вполне было в тему — голодный и грязный фейри решился сделать привал.

Холодная горная вода окончательно смыла последние остатки головной боли, заодно взбодрив и отчистив его от грязи и гоблинско-тролльей крови. Дримм долго нырял и плавал, наслаждаясь целебным эффектом прохладных струй, и вышел на берег только тогда, когда почувствовал, что даже его фейрийскому телу уже хватит. На берегу его ждали — здоровенный горный медведь, хозяин здешних мест, решил полакомиться купальщиком и загородив тому путь к оружию и доспехам, яростно оскалился, обнажив свои чудовищные клыки, в тоже время довольно умная зверюга не спешила глубоко заходить в ледяную воду, предпочитая подождать пока жертва сама подойдет поближе и закономерно окажется в воняющей тухлятиной пасти. Взбодрившийся после купания Дримм не стал заставлять себя ждать, а также доставать Крохобор, все это время висящий у него за спиной, вместо этого ударил магией, разрядом молнии, прямо в пасть и сразу вторым в грудь, а затем фейри с рыком прыгнул вперед, повалив на спину ошарашенного, полуоглушенного и испытывающего жуткую боль зверя. Невероятно сильные руки фейри вцепились в нижнюю челюсть поверженного врага, дробя зубы и кости и одновременно отводя голову вверх, а зубы тем временем вгрызлись в почти сразу прокушенную основную артерию.''Ужас пещер'', неожиданно для себя оказавшийся в роли жертвы, хрипел и жалобно скулил, беспомощно ворочаясь под оседлавшим его еще более страшным зверем, неловкие удары слабеющих с каждой секундой лап оставляли на спине его убийцы лишь длинные кровоточащие и почти мгновенно заживающие полосы, не причинявшие урчащему от наслаждения фейри никакого вреда, даже боли — судьба несчастного топтыгина была предрешена.