Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ) - Стариков Антон - Страница 151

Кровавая, жестокая и как оказалось до конца не законченная гражданская война вновь вспыхнула в Гоблинских горах — изгнанная когда-то династия вернулась, и законный король привел с собой верных престолу гоблинов Синих болот!

Холм.

Восемь дней спустя после битвы в Хлебной долине.

Дримм.

Дримм отхлебнул из чашки чая и, машинально поставив ее на столик у кресла, вновь упрямо постарался увидеть что-то новое в тексте, который он пусть и не сто, но много раз уже читал:

Гвыжаха Поедатель Кишок Кровавый Шип — темный бог, сын Воргутата Бараны (в книге не приводилось, кто это такой — видимо по идее тот, кто читал, должен был это знать), один из сорока братьев, рожден двадцать девятым. В Битве Небесных Сфер лишился хвоста и значительной части силы, бежал, за что был проклят отцом и братьями. Сумел уничтожить своего брата Хавакуважиха Поедателя Грехов Темного Охотника, когда тот пытался наказать его за бегство, восстановил его плотью силы и скрылся от мести остальных братьев среди Планов Хаоса. Вскоре был изгнан оттуда, скрывался в мире духов — был изгнан, скрывался в подземельях Серединного мира и чертогах Термеза. Дальше его следы теряются. Бог Смерти объявил за его голову награду. Возможно давно уничтожен, но сведения не подтверждены.

— Очень жаль, что не подтверждены, — подумал Дримм и, вновь взяв чашку, сделал из нее глоток. — Как жаль, что бесхвостого братоубийцу не прикончили остальные брательники, духи, Владыки Хаоса и сам Термез, ну или те, для кого Бог Смерти объявлял награду. Если так подумать, то этот Гвы…, тьфу (!) язык сломаешь даже в мыслях, должен быть крут, хоть и дезертир — вон сколько его гоняли отовсюду, а прибить так и не смогли. Мало того, он даже, потеряв часть сил вместе с хвостом, смог прикончить одного из своих братьев, и как он это сделал хитростью, обманом или просто повезло в общем-то не важно — важен результат. — Дримм допил остатки чая и, поставив чашку обратно, щелкнул пальцами и, не глядя как мгновенно появившийся Игорь наполняет ее из чайника, вернулся к книге.

Читал Дримм впрочем недолго и через пять минут, в легком раздражении захлопнув толстый и древний на вид фолиант, положил его к стопке таких же и, неторопливо прихлебывая из вновь наполненной чашки ароматный чаек, задумался. Задумался же Дримм о том самом темном боге, про которого только что читал и который неожиданно ''нашелся''и ни где-нибудь, а глубоко (но все же недостаточно) под занятым Красными Драконами рудником. Именно этот темнобожественный потеряшка-братоубийца-дезертир и явился одной из главных причин поражения древних гоблинских королей в гражданской войне. С тех самых пор божественный беглец жил не тужил в чертогах под рудником, а благодарные шаманы (попробуй не отблагодари такого — пожалеешь) обеспечивали ему непрерывный поток жертв и даже иногда умудрялись ухватить крошки знаний со стола обитавшего рядом с ними бога.

Немногие знали о том что Поедатель Кишок не покинул Гоблинские горы после гражданской войны, а ''прописался'' постоянно, в общем-то знали только шаманы, ну и вожди и некоторые члены советов старейшин сильнейших кланов. Вполне возможно часть непосвященных в тайну гоблинов догадывалась, что под рудником есть что-то — ведь сколько времени прошло? Но за пределы Гоблинских гор эти знания так и не проникли, не было даже мутных слухов.

Так и получалось, что между богом и шаманами установился определенный паритет: три раза в год шаманы приносили союзнику-богу жертвы — по сотне живых существ за раз и если в двух случаях темный бог не привередничал (любые живые здоровые существа, любого пола, возраста и расы), то третий случай был совсем другой песней, и добыча нужных жертв превращалась для шаманов в настоящий квест: дети эльфов не старше 15-и лет, старики людской расы за 90, невинные девушки-орки, беременные женщины-гномы, дети любой расы не старше 2-х дней — Кровавый Шип отрывался во всю и ни в чем себе не отказывал, а могучие шаманы вынужденны были ему потакать и безропотно, не жалея сил и жизней воинов (и не только) своего народа, доставать требуемое и их можно было понять — не получивший жертву бог мог подняться и забрать свое с неизвестно насколько большой неустойкой.

— Вот еще задача, — Дримм замер с поднесенной к губам чашкой — он вспомнил Зверей Хаоса. — Чего было больше в таком долготерпении шаманов: жадности потерять такой козырь в виде 20-и с лишним Зверей или страха что Звери не справятся и Пожиратель Кишок завалит их всех? Впрочем теперь уже не важно — в открытом бою бога нам в любом случае не завалить, да и нечем — все потрачено на тех же Зверей. Есть еще один свиток с титаном, пара десятков эпиков и Айсмэн с его копьем — маловато. Титан хоть и силен, но это всего лишь титан, из эпиков сработает в лучшем случае половина, скорее меньше, да и непонятно, как они подействуют на темного бога, любого бога, если уж на то пошло. Остается Айсмэн с копьем и все мы с нашими навыками и умениями, примочками и изобретениями, наемниками и союзниками — нужно думать и все просчитать или валить, пока Гвыжаха не заявился за ''получкой''. -

Дримм ''вспомнил''(воспоминания шамана-разведчика Кожаных Плащей) когда у темного бога ''зарплата'' и погрустнел — осталось всего 15 дней. Всего полмесяца чтобы решить бежать или драться и если драться, то две недели на подготовку к бою с таким серьезным противником как темный бог. Дримм и все кто был посвящен в проблему (многие еще до начала операции) натурально страдали и мучились: вкус победы на губах, кураж и богатая добыча кружили им головы и буквально толкали принять второй вариант — сразиться с Кровавым Шипом и победить, но разум говорил другое и постоянно шептал не ставить все, ВСЕ что они добыли потом и кровью, вырвали зубами у судьбы всего на один бой, шансов выиграть который при всех допущениях ну очень немного. Победный кураж, привычка не отступать перед трудностями и уверенность Драконов в себе пока побеждали разум, и именно поэтому Дримм сидел сейчас в Холме и шерстил свою богатую библиотеку, стараясь понять, как убить темного бога, а специально созданный для этой битвы штаб пытался на основе уже известной информации разработать план битвы и решить, где его лучше встречать под землей или уже на поверхности.

Дримм еще раз раздраженно взглянул на стопку книг — библиотека мало что дала: общие сведения и никакой конкретики типа ''в утке яйцо, в яйце игла''или '' у дракона отломана чешуйка на животе — бей туда''. Он правда узнал, что братьев Поедателя Кишок уже убивали и к настоящему моменту их осталось только три (не считая самого дезертира), но кто и как их убивал, было покрыто туманом из противоречащих друг другу версий, менявшихся от книги к книге.

— Так драться или нет? — напряженно размышлял поставленный перед дилеммой Глава клана. — Книги не помогли, в большом мире так же не удалось выяснить ничего полезного и вряд ли за оставшееся время удастся узнать — бога никто из игроков не убивал, а если и убивал, то не скажет, а если и скажет, то средство или способ вполне может не подойти для нашего конкретного, а для местных (неписей) сама мысль об этом — кощунство, пусть даже это темный бог, которым пугают на ночь детей. Принять план Вара и Таурохтара? Ловушка: мощные фугасы в стенах, потолке и под ногами, потом все эпики разом, а затем титан и с тыла Айсмэн с его копьем — авантюра и те, кто ее предложил и сами это понимают. Так все же драться или нет? — Дримм думал об этом еще десяток минут, но так ни к чему и не пришел и решил зайти с другого конца: подвести итоги и подсчитать с чем останется клан, если принять вариант бегства и оставить Гоблинские горы позади.

Подсчет достижений затянулся — они (клан) действительно успели многое и выполнили практически ВСЕ запланированные задачи и даже более того: рудник захвачен и сколько уж дадут боги времени будет приносить доход; гоблины разбиты вдребезги — быстро им не восстановиться, а учитывая вторжение из Синих болот… то это все, они (Драконы) победили; цитадели четырех кланов-владельцев рудника так же в их руках, так что в данный момент идет их ''чистка'' от серебра и всего остального добра, что имелось в главных твердынях богатейших кланов Гоблинских гор и спустя неделю не видно этой ''чистке'' конца.