Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ) - Стариков Антон - Страница 19

Быстро собрав все что осталось от отправившихся на респаун врагов, девушки, не теряя ни минуты и со всей возможной скоростью, отправились к резиденции клана. То что спешили они не зря стало ясно по тому, что буквально через пять минут, после того как эльфийки вошли в ворота особняка на улице Жирных Подсолнухов, туда же подбежал запыхавшийся отряд из 30-ти Горных Барсов. Барсы некоторое время сверлили закрытые ворота взглядами и демонстративно прохаживались по улице вдоль них и стены окружающей поместье, но атаковать не решились и примерно через час угрожающе выглядевшего, но по сути бессмысленного променада разошлись.

Позднее утро следующего дня. Представительство клана Красных Драконов в городе Узле. Кабинет Октарона.

Синьагил, Светлана, Октарон.

— Да, девчонки, заварили вы кашу! — Октарон поприветствовал входящих в кабинет героинь вчерашних событий. — Вы хоть знаете, кто был у меня десять минут назад? — задал он риторический вопрос и тут же сам на него и ответил, — Глава клана Горных Барсов. —

— Ябедничал поди и требовал нашей крови или хотя бы компенсации, — уверенно предположила Светлана и не угадала.

— Да нет, наоборот извинялся, уверял, что его парни просто погорячились и просил лишь вернуть барахло, что вы взяли вчера после боя. Вы как, отдадите? Ваш трофей. —

— Пусть подавятся своей мелочевкой, — не стала упираться Светлана, Синьагил также согласно кивнула.

— Хорошо, — Октарон был невозмутим и готов к любому ответу, — я все устрою, вещи им передадут сегодня же. — Вообще сложившаяся ситуация его немного напрягала — и Синьагил, заместитель Альдарона, и Светлана, вошедшая в клан еще до его официальной регистрации, в неформальной табели о рангах были гораздо старше его и по идее должны были взять командование на себя, а вместо этого, по приходу рассказав что случилось, тут же завалились спать, оставив ''обрадованного'' таким ''подарком'' коменданта разгребать порожденную ими же ситуацию, да и сегодня занимались только пришедшими послушать условия найма игроками, мало того, судя по их поведению и тому как дисциплинированно они явились по первой его просьбе, он понял, что не пожелавшие взваливать ответственность на себя девушки признали его старшинство, по крайней мере здесь и сейчас. Это льстило его самолюбию, но и одновременно раздражало привыкшего за годы службы к четкой субординации бывшего военного: страшнейший кошмар любого офицера — временное командование старшими по званию. Бессонная проведенная в ожидании нападения ночь так же не добавляла ему хорошего настроения, так что несмотря на свой обычный невозмутимый и немного ироничный вид, внутри у Октарона все было далеко не так благостно как снаружи.

— Не получилось бы по другому, — неожиданно сказала видимо все же как-то почувствовавшая настроение коменданта Синьагил, — я знаю таких южных ребяток: этот джигит продолжал бы кадриться до самого конца, принимая вежливость за слабость и флирт — результат был бы тот же, только времени и нервов ушло больше. —

— Точно! — согласилась с ней Светлана. — Я ему раз сказала, два сказала, три сказала — не понимает — баран он, а не горный барс, еще шлюхами обозвал, скотина! — Светлана не оправдывалась, потому как не чувствовала за собой вины, но некоторую неловкость за доставленные здешнему отделению клана и лично Октарону неприятности все же испытывала, поэтому и спешила донести до него свою позицию. — Да и все же закончено, — девушка вспомнила о чем им говорил вначале Октарон, — их глава извинился, да и вещи мы отдали — конфликт исчерпан. -

Октарон с умилением, как на сказавшего наивную вещь ребенка, посмотрел на нее:

— Держи карман шире. Я тоже, как выразилась Синьагил, знаю этих южных ребяток — ничего не исчерпано. Они столько сколько нужно будут ждать удобного момента, и как только он появятся немедленно ударят, а вас будут выслеживать особо, так что в Узле одни больше вы ходить не будете, и это уже Я решил, — не терпящем возражения голосом закончил Октарон. Вскинувшаяся было возразить Светлана, встретилась с ним глазами и поняла, что ее возрождения не будут услышаны и по этому поводу лучше промолчать.

— Откуда такие познания и почему так думаешь? — уже по деловому подобралась Синьагил.

— А я сам из этих южных ребяток, отец наполовину кахетинец, наполовину тагаурец, — увидев непонимание в глазах собеседниц со вздохом пояснил, — наполовину грузин, наполовину осетин, мать еврейско-украинских кровей, до развала Союза жили в Грузии и потом еще года три существовали, — последнее слово обычно спокойный Октарон произнес совсем другим тоном, Светлана аж вздрогнула — столько злости и затаенной давней боли прозвучало в нем и неожиданно даже для самой себя спросила:

— Расскажешь? — Октарон на мгновение задумался, потом слегка пожал плечами и хоть и не вдаваясь в особые подробности, но все же приоткрыл свою прошлую жизнь перед внимательно и с неподдельным сочувствием слушавшими его девушками.

— Родители познакомились в Москве по линии комсомола и тут же поженились, поставив дедов с бабками перед фактом, а через 8 с половиной месяцев уже в Грузии, в Поти родился я. До десяти лет ничего особого в моей жизни не было — детство как детство: свой дом, друзья, соседи, отец — уважаемый человек в порту, мать — терапевт в больнице — лучшие годы в моей жизни. А затем развалился Союз, и все изменилось: отца почти сразу уволили с должности и ему из начальников пришлось переквалифицироваться в грузчики, мать оставили в больнице, но как-то так все повернули, что она вынуждена была работать больше, а получать меньше и видимо тоже травили, поскольку через год она уволилась, друзья не-разлей-вода начали меня бить, впятером, всемером на одного, учителя — ругать и придираться, а соседи забыли мое имя. В конце 93-го пропал отец — просто не вернулся из порта, мама помыкалась одна да и решила уехать в Россию, а наш сосед, дядя Гиви, которого я как мне рассказывали до двух лет путал с отцом, вынудил продать наш дом за бесценок, а перед этим, как я выяснил позже, чтобы сломить волю, изнасиловал маму. — Тут Октарон с изумлением уставился на сидящих тихо как мышки девушек, похоже было что он и сам был в шоке и не понимал, как он мог сказать то что сказал. В воздухе повисло неловкое молчание, прерванное преувеличенно-деловым тоном Синьагил, пытавшейся погасить неловкость и ради этого вернувшейся немного назад:

— Почему все же думаешь, что Барсы нападут? -

— Пообщался с их главой, — несколько облегченно оставил воспоминания и вернулся к конкретным вопросам Октарон, — да и знаю я, как это бывает: мы обидели одного из них, даже если он и сам был виноват, ОН ОДИН ИЗ НИХ — они этого не забудут и как я уже сказал ранее, будут ждать удобного момента, так что немедленного нападения скорей всего не будет, но ухо нужно держать востро. —

— Согласна, — кивнула Синьагил. Кстати, — вспомнил кое-что смешное Октарон, — этот ихний глава, что тут распинался и называл меня братом, время от времени, вроде как от избытка чувств, переходил на грузинский язык и думая, что я его не понимаю, нажелал мне всякого и заодно просветил насчет моей родни — кто такие они есть. —

— И ты стерпел!? — пораженно воскликнула Светлана, в глазах Синьагил также присутствовало удивление.

— Стерпел, — по доброму улыбнулся Октарон, только почему-то эта доброта вызывала мурашки по спине. — Я умею терпеть и ждать — жизнь научила, да и тот балаган, что творился до войны трех восьмерок, когда нам даже отбиваться было запрещено, не то что применять оружие, дал хорошую закалку, кстати ручные пидоры галстукоеда об этом знали и старались во всю. — Видимо сегодня был день откровенности, или Октарон просто устал держать все в себе, потому что неожиданно признался: — Когда наши взяли Поти, я навестил дядю Гиви, его и всю его семью… — Нового неловкого молчания не было, не было и осуждения, которого возможно ждал Октарон — Синьагил лишь кивнула, принимая его слова к сведению, а Светлана даже как-то облегченно и обрадованно (!!!?) выдохнула, как будто она, а не Октарон отомстила и сбросила камень с души.