Таинственные земли - Дункан Дэйв - Страница 34

• Предыдущая
• 34/93
• Следующая

Это было забавно – портовая блудница вошла во дворец, и никто не остановил ее. Инос рискнула хихикнуть.

Даже Раша заулыбалась.

– Да, я тоже забавлялась. Я получила все, что могла пожелать. Я ела и пила, вступала в разговоры, спала на шелковых простынях, и никто не удивлялся, почему беззубая карга живет среди девушек. Меня считали своего рода наставницей – до тех пор, пока однажды я не наткнулась на султана.

– Султана Зоразака?

– Да. – Раша вздохнула. – Видишь ли, он тоже был адептом.

Внезапно все стало на свои места: веками короли Краснегара знали одно слово силы. А султаны Араккарана – два. Нет, ясно было далеко не все…

– Значит, его вам не удалось обмануть?

– Ни на миг. Он пожелал узнать, кто я такая и что здесь делаю. Я объяснила.

– И что же случилось потом? – спросила Инос, внутренне сжимаясь и опасаясь услышать об еще одном страшном случае, благодаря которому Раша воспылала ненавистью к мужчинам.

– Он сел и смеялся, пока не заплакал. В последовавшем молчании Инос ощутила, как кожа на ее руках покрывается мурашками, и поежилась под игривыми ласками ветра, напоенного ароматами ночных цветов. Два адепта в одном дворце, причем один из них – султан! Не стоит обращать свои подозрения в мысли, если только лицо не выдаст ее. Кому же не следует доверять – Азаку или Раше?

Раша сидела, молча хмурясь.

– Ему подсыпали яд, который действовал медленно, – наконец произнесла она. – Они не знали точно насчет волшебства, но в Араккаране всегда ходили слухи, и убийцы намеревались дать султану время передать преемнику все, что он хотел. В лучшем случае они надеялись на единственное слово.

А старик передал оба своих слова не Азаку, своему явному преемнику, а Раше. Раша стала колдуньей, обладательницей четырех слов. Но кем была Раша для Зоразака? Подругой? Помощницей в волшебстве? Или еще хуже? Сколько она прожила во дворце после того, как султан обнаружил ее, пользовалась ли она своими чарами, чтобы выманить у старика слова силы? Инос задумалась, решится ли она задать хотя бы один из этих вопросов, но в конце концов промолчала.

На приемном коврике возник воин.

Однажды в Кинвэйле, в особенно неудачный день, проконсул Иггинги застал Инос у спинета и прочел ей бесконечную и невыносимо скучную лекцию о воинских знаках различия. Инос запомнила только, что значение имеет цвет гребня на шлеме: белый для центуриона, пурпурный – для самого императора, алый – для командующего армией. Но кто еще, кроме этих двоих, имел право носить кирасу с имперской звездой из золота и драгоценных камней?

Еще больше камней мерцало на его наголенниках и рукоятке короткого меча, но на шлеме, зажатом под мускулистой рукой, красовался гребень, который выглядел скорее золотым, чем сделанным из конского волоса.

Внезапно Инос обнаружила, что стоит на ногах, хотя не могла вспомнить, когда поднялась. Раша небрежно раскинулась на диване, но пристально наблюдала за гостем. Он уже поприветствовал ее. Сняв шлем, он давал понять: он явился с неофициальным визитом. Воин улыбался.

Ростом он был выше импов, с квадратным подбородком, темными глазами, но выглядел на удивление молодо. Блеснув ослепительными зубами, он взглянул на купол и сделал комплимент Раше. Его черные кудри рассыпались по плечам.

Воин казался вполне реальным.

Затем он словно впервые заметил Инос и оборвал разговор на половине фразы. Блестящие глаза удивленно раскрылись.

Банальный, но неплохо исполненный трюк.

– Вы и есть Иносолан?

Инос низко присела. В ответ воин грациозно поклонился – это было не нелепое гимнастическое упражнение, принятое в Зарке, а настоящий имперский поклон. Раша говорила, что волшебник стар, но гость вовсе не выглядел старым. С бронзовой кожей, гибким станом, искрящимися глазами… даже Андор не мог бы соперничать с ним внешностью. Или юношеским обаянием.

– Мне говорили, что вы красавица, но я ожидал, что это обычное преувеличение. Все импы лелеют романтические идеалы. Королевы должны быть прекрасны по определению! – Он усмехнулся. – А вы превзошли все ожидания!

Чудесный комплимент, с достаточной долей юмора.

Проклятье, но Инос вспыхнула как ребенок!

– Вы очень любезны, ваше всемогущество. Он усмехнулся.

– Нет, я и вправду изумлен, а волшебника непросто удивить. – Казалось, он с трудом оторвал от нее взгляд и обратился к Раше: – Вы оказали нам большую честь, догадавшись спасти королеву Иносолан. Только Богам известно, что могло случиться!

– О том, что могло случиться, мне доподлинно известно, – холодно отозвалась Раша.

Волшебник приподнял брови, напомнившие Инос распластанные крылья ворона.

– Боюсь, и мне тоже. Все мы благодарны за то, что вы сделали. И мы, несомненно, должны вмешаться, помочь справедливости восторжествовать, а ее величеству – воцариться на престоле ее предков.

Он повернулся к Инос и испустил долгий вздох изумления.

– Завтра в Хабе наступает День Цветов, и по такому случаю в Опаловом дворце состоится бал. Там будет сам император. Соберется весь город – консулы, сенаторы, вся знать Империи. И вы поразите их! Королева Иносолан, не согласитесь ли вы ради меня завтра нарядиться в это же платье и позволить мне сопровождать вас на Бал Цветов?

Инос застыла в замешательстве. Ее пытались подкупить. Соблазнить. Одурманить лестью. Нельзя забывать: волшебник имеет не больше прав выглядеть юным красавцем, чем Раша. Но при виде его у Инос забилось сердце, и она вспомнила, как обезумел Рэп при виде колдуньи. Может, и она обезумела? Нет, ощущение было странным. Волшебник заставил ее почувствовать себя женщиной. Какое обаяние! Даже его усмешка свидетельствовала: ему известно, какое впечатление он произвел на Инос, и теперь он торжествовал. Надо помнить про Кэйд…

Волшебник протянул руку.

Она сделала шаг, потом еще один. Помни про Кэйд. Он не юноша, а старец. Помни про Кэйд, помни про…

– С этим можно подождать! – вдруг произнесла Раша. Ее слова стали подобны ледяному душу. Инос застыла, словно примерзнув к полу. Ее рука осталась протянутой, пальцы почти касались руки волшебника. Волшебник пожал плечами.

– Что-то не так, ваше величество? – спросил он у колдуньи, одновременно подмигивая Инос.

– Вы забыли расплатиться.

Он с отвращением поджал губы, но не нахмурился.

– Тогда давайте обсудим, какое вознаграждение мы можем предложить. Четверка всегда отдает долги, притом сторицей! – Он виновато улыбнулся Инос. – Прошу вас, сядьте. Инос. Вы не против, если я буду вас так называть? Уверен, мы не задержимся здесь надолго.

К тому времени, как Инос вернулась на место и расправила шлейф, за спиной волшебника Олибино появилось кресло, словно сотканное из застывших солнечных лучей. целый трон на помосте, с резными подлокотниками и спинкой, инкрустированными радужными камнями. Инос никогда не видела ничего подобного, даже на картинах или в книгах. Она задумалась над тем, сколько может весить такое кресло, настоящее ли оно и выдержит ли его пол. Вся мебель под куполом вдруг показалась ей нелепой и старой. Одним гибким движением волшебник сел, положив шлем на колени и улыбаясь сразу обеим женщинам.

Недоумевая, Инос взглянула на Рашу и уловила на ее лице насмешку. Как там она сказала? Олибино разбирается в стратегии не лучше воробья? Трон был явной ошибкой. Неужели волшебники забывают, как отвечать на вызов?

С тех пор как появился волшебник, Раша не сдвинулась с места. Она держалась свободно и вместе с тем настороженно, словно кошка на охоте.

– Это кресло выглядит весьма неудобным. Я бы посоветовала вам настоящее, с подушками, если в этом есть необходимость.

Улыбка Олибино сменилась выражением печального упрека.

– Неужели вы не понимаете, в каком мы положении, ваше величество? Речь идет о справедливости! Мы не торгуем королевами или королевствами! Вспомните, вы не на базаре и торгуетесь не за горстку сушеных фиников.

– А вам следовало бы вспомнить: вы разглагольствуете не в Круглом зале Эмина. Волшебник нахмурился.

• Предыдущая
• 34/93
• Следующая