В интересах государства. Возвышение (СИ) - Хай Алекс - Страница 1

Январь 2022 года, Петрополь

— Вальтер Макарович, Соколов прибыл.

— Пусть заходит, — донеслось из кабинета тайного дознавателя.

Неизменный помощник Корфа Алексеев поправил очки на переносице и, ловко перехватив свой вечный планшет, распахнул передо мной дверь.

— Прошу, ваше сиятельство.

— Спасибо, — рассеянно кивнул я, еще толком не проснувшись.

Корф кивнул мне в знак приветствия и тут же обратился к помощнику.

— Пусть нас не беспокоят в течение получаса.

Вот даже как… Значит, разговор предстоял не из простых.

Пистолетыч принимал меня в своем кабинете в Петропавловской крепости. Небольшая комната, казалось, дошла до наших времен с минимальными изменениями: стены из красного кирпича даже не покрасили, пол был выложен старым истертым гранитом, небольшое окно напоминало бойницу. Почти что модный лофт.

Да и обстановка создавала впечатление, что в этом месте Пистолетыч почти не бывал — только стол, два кресла, стеллаж с худенькими папками и внезапно здоровенный фикус в кадке. Правда, на стеллаже обнаружилась простейшая кофеварка, и я уставился на нее глазами умирающего от жажды в пустыне. Корф усмехнулся.

— Что, мой зов тебя разбудил?

— Есть такое, — отозвался я. — Все же у нас каникулы, отсыпаюсь в последние деньки. Но вы бы не вызывали меня почем зря, да еще и сюда. Насколько понимаю, это не ваше основное рабочее место?

— Верно, — Корф подошел к стеллажу, достал две чистых кружки и принялся варить нам кофе. — Открой пока окно, пожалуйста.

Я бросил взгляд на пепельницу с парой окурков и понял, зачем было впускать сюда адски холодный воздух. Минус тридцать в Петрополе — это еще хуже, чем минус пятьдесят в Нижневартовске. Здесь, на территории, где воды было больше, чем суши, низкие температуры воспринимались гораздо хуже. При каждом вдохе легкие словно покрывались льдом изнутри.

В кабинет ворвался противный ледяной ветер, но Корф и бровью не повел. Лишь подкурил от маленькой “Жар-Птицы” и продолжил возиться с кофеваркой.

— Держи, — тайный советник вложил мне в руки кружку с дымящимся черным напитком. — Сахар закончился.

— Переживу. Так что за дело?

Корф отхлебнул глоток, поморщился и отставил кружку остывать. Он достал из верхнего ящика стола какой-то запечатанный пакет. На нем я увидел два герба — имперский и символ Тайного отделения.

— Это для тебя.

Я вопросительно уставился на протянутый конверт. Пухлый…

— Что там?

— Открой — узнаешь.

— Любите вы хранить интригу до последнего, — проворчал я и принялся вскрывать пакет.

Внутри обнаружилось два конверта поменьше — совсем тоненькие. И…

Дрожащими руками я вытащил две толстые пачки ассигнаций.

— Это еще что за аттракцион невиданной щедрости?

— Твоя зарплата, — Корф аккуратно стряхнул пепел. — Точнее, с учетом того, что ты не являешься штатным сотрудником, правильнее будет назвать это разовым вознаграждением за оказанные государству услуги. Иногда и мы умеем быть щедрыми.

Нервно сглотнув ком в горле, я провел пальцем по уголкам купюр. Черт возьми, здесь была тысяча рублей! Насколько я понял местный курс, один местный рубль стоил примерно тысячу моих родных.

А это означало, что я только что превратился в миллионера. Да и здесь, прямо скажем, это была очень и очень серьезная сумма. Годовая, а то и две годовые зарплаты многих подданных.

— Хм… Спасибо.

Почему-то никакие другие комментарии мне в голову не пришли. Подарок оказался столь внезапным, что я тупо пялился на деньги и не мог выдавить из себя ни слова.

— Это вам спасибо, ваше сиятельство, — Корф словно поддразнивал меня, даже натянул улыбочку. — За неоценимый вклад. Так взбаламутить воду нужно было еще постараться. Теперь все подполье на ушах стоит. Много рыбы вверх всплыло.

— Ну так вы ее садочком, садочком…

Ладно, хватит паясничать. Я аккуратно сунул деньги обратно в пакет и вытащил два конверта. А сюрпризы, кажется, на этом не закончились…

— Благодарность императора? — опешил я, глядя на роскошный документ с гербами, золотым тиснением и вензелями.

Корф наслаждался моим удивлением.

— Именно. Разумеется, Алексей Константинович только подписал бумагу — текст не его. Но плюс одно очко в копилку твоей репутации. Скоро поймешь, насколько это тебе пригодится.

Я пробежался глазами по тексту. Как и все официальные документы, этот был сух и лишен подробностей, однако же росчерк дорогой перьевой ручкой, поставленный самим самодержцем, грел мне сердце.

Пусть это всего лишь бумага, но сейчас я понял, что вся та вакханалия, из которой я чудом вышел живым и которая непременно мне еще аукнется, была не зря. Имя Соколовых будет мелькать. О нас станут говорить. И однажды…

— Но наибольшего внимания заслуживает последний конверт, — жестко прервал мой поток мечтаний Корф.

Пистолетыч потушил сигарету, помахал над пепельницей ладонью, развеивая дым, и подался вперед. Я осторожно сложил благодарственное письмо и взял третий. Этот был куда скромнее — и бумага дешевле, никаких тебе золочений. В центре белоснежного конверта красовалась черно-белая эмблема Тайного отделения.

— Через несколько дней тебе исполнится восемнадцать, Михаил.

— Через неделю, — поправил я.

— И поскольку к этому моменту ты уже отправишься обратно в Аудиториум, я позволил себе несколько забежать вперед.

Третий конверт не был запечатан. Я достал оттуда всего один лист бумаги, сложенный втрое. Пробежался взглядом по скупому тексту и встретился глазами с Корфом.

— Приказ о моем зачислении на службу?

Корф резко посерьезнел и кивнул.

— Можешь отказаться. Я пойму. Ты сам видел, что работа опасная и неблагодарная. А ты все же наследник рода, у тебя будет много дел, так что…

Но меня заботило даже не это. Все равно моя жизнь закончилась там, на операционном столе в Ириновской больнице. Все, что произошло со мной позже, было чудом, подарком небес или бога… И я знал, что в любой момент у меня могли это отнять. Уже навсегда. Знал и свыкся с этим.

— Как я могу состоять на службе, обучаясь в Аудиториуме? Да и наверняка у вас предполагаются какие-то звания, а у меня нет даже базовой военной подготовки…

— Если тебя беспокоит лишь это, то поводов для волнений нет, — отмахнулся Корф. — Фактически я официально возьму тебя в штат агентов, и ты будешь у нас на зарплате. Это оформление долгосрочного сотрудничества. И, конечно же, я не настаиваю на том, чтобы ты покинул Аудиториум после выполнения всех наших задач. Университет престижный, образование добротное. А в полной мере стать сотрудником Тайного отделения ты сможешь и после. Есть варианты. К нам не всегда приходят сразу.

— То есть для меня де-факто ничего не меняется, кроме…

— Кроме того, что у тебя будет более надежный тыл из-за твоего официального статуса. И денежного довольствия, что весьма актуально для твоей семьи. Минус один рот — уже подспорье.

С этим спорить было трудно. Я действительно не хотел тянуть деньги из отца: сейчас вся семья затянула пояса, чтобы собрать финансы на развитие рыбного бизнеса. Оля старательно училась — и преуспевала. Отец пригласил какого-то крутого специалиста по разведению, и тот исследовал воду, почву, составлял планы по правильной минерализации воды и еще каким-то мудреным вопросам. Словом, дело горело.

И я уж точно не хотел тормозить развитие бизнеса своими запросами. Даже думал устроиться на подработку — писать курсовые за деньги или что-то вроде этого.

— А мои обязанности? — спросил я. — Что изменится?

— Сейчас наша основная задача — аккуратно и предельно осторожно выйти на остальных членов Темной Аспиды. Здесь работы непочатый край, но, боюсь, в стенах Аудиториума ты мало что накопаешь. Хотя, уверен, и там найдутся ниточки.