Венец терновый (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 1

– Кто это сотворил?! Татары?!

Юрий отвел взгляд, не в силах смотреть на истерзанные трупы. Он повидал всякого на этой затянувшейся беспрерывной войне прошлого, что стала для него самым доподлинным настоящим.

– Посмотрим…

Галицкий выдохнул воздух, легко спрыгнул с седла – коня подхватил под уздцы спешившийся раньше гусар. Подошел к мертвецам, окинув взглядом место убийства. Пустой воз, разграбленный – множество вещей, изодранных или ветхих, было разбросано вокруг. И первое, что зацепил его взгляд – сброшенный с воза плуг «славянской работы». Такие начали делать в Славянской слободе в прошлом году, на мануфактуре. Ими старались наделять каждую семью переселенцев.

– Хм? Если татары – то почему не взяли лемех? И тяпку, и лопату? Они все железо подчистую выгребают!

Юрий посмотрел на воловьи туши – закололи словно мимоходом, так, от нечего делать. И подошел к трупам, чувствуя, как тягостным комком подкатывает к горлу тошнота. На мужика лет сорока взглянул мельком – искаженное злостью лицо окаменело навеки, в груди торчит стрела – судя по оперению, татарская. А вот двое других, по всей видимости, его сыновья, зарублены. Молодые парни, погодки лет 15–16, ожесточенно сопротивлялись, видимо схватив топоры, и были нашинкованы – руки и ноги отрубили, тела истыкали – кровавые, запекшиеся раны.

В стороне лежала их мать, бывшая на сносях – живот взрезан, не родившийся ребенок также изрублен. Смотреть на такое изуверство неимоверно страшно, Юрий виновато отвел свой взгляд в сторону, уцепившись побелевшими от крепкой хватки пальцами за рукоять сабли. И вслух задал самому себе мучивший его вопрос:

– Зачем?!

Непонятное и свирепое по кровожадности убийство – татары так не поступают. Парней бы увели в рабство, набросив арканы, а женщину бы просто зарубили – но не убивали бы так зверски.

– Государь! Там девчонка лежит. Побежала, а ее догнали…

Юрий повернулся – к нему подъехал гусар с мертвенно бледным лицом, показал в сторону овражка. Лошадь всхрапнула, чувствуя запах мертвечины – животные к убитым стараются не подходить.

– Что с ней?!

Юрий задал вопрос, с тоской ожидая ответа, и он последовал, страшный в своей жестокости.

– Изнасиловали и растерзали, словно упыри, государь. Лет двенадцати, красавицей могла стать…

Гусар звякнул доспехами, лицо старого воина исказила яростная гримаса. Юрий непроизвольно сглотнул, но, набравшись решимости, пошел посмотреть, понимая, что лучше этого не делать. Но это были его подданные, которых он поклялся защищать, и не смог уберечь…

«Два года живу в этом мире, но такого зверства еще не видел. И задавать вопрос «зачем это сотворили» бесполезно. Таковы здесь нравы – если считают людей «чужими» по вере, то с ними можно делать что угодно. Но эти нелюди, видимо, совсем без бога в душе живут, упыри проклятые. Ничего, рано или поздно отловим, и тогда пожалеют, что живыми нам в руки попались – умирать будут долго и погано!»

Отойдя от мертвых, он стал истово молиться – чужая смерть легла тяжелой ношей на его душу…

Юрий сидел на зеленой траве, подстелив под себя свернутую попону. Похоронив несчастных, отъехали в сторону и отправили вестника в слободу, а потом в Бахмут, благо недалече, каких-то сорок верст к северу. Раз донские казаки взялись за порядком смотреть, так пусть и разыскивают разбойников, все же этим делом они давно занимаются.

Два года тому назад старинный артефакт, что передавался из поколения в поколение в его семье, «сработал» в древней пещере, и «перебросил» его на три с половиной века назад, далеко в прошлое, в 1675 год. И вовремя – торговля оружием «грязное» дело. И всегда найдутся те, кто этот «бизнес» постарается «отжать». Нашлись такие в 21-м веке – подобные упырям, что семью здесь растерзали.

Но повезло, если можно назвать везением поимку его крымскими татарами, что занимались «людоловством» в этих краях. И «загремел» он с арканом на шее в городок Гезлев, что в будущих временах Евпаторией назван. Однако в неволе пробыл недолго – запорожские казаки кошевого атамана Ивана Сирко набег организовали и с тысячами других православных в Сечь привели, пробившись с боем через Перекоп.

Знаменитый «характерник» почти не удивился, когда Юрий рассказал ему свою историю. Старик вообще, как показалось, ничему в мире не уделял особого внимания, сверх отведенной им на то меры. Гораздо больше изумился сам Галицкий, когда посмотрел старинные грамоты и реликвии, узнав, что фамилия его таковой просто не является, а на самом деле род идет от первого «короля Галиции и Людомерии», то есть Волыни, князя Даниила Романовича Галицкого, принявшего корону от римского папы.

Эти земли уже давно захвачены Польшей, так что заявлять на них претензии и глупо, и опасно!

Неразумно потому, что сил отнять или вернуть нет, и никогда не будет. Да и полякам проще его пришибить, и решить этим проблему «самозванца». Так что по совету Ивана Сирко отправился Юрий Галицкий на самый край «Дикого Поля», на территорию родного Донбасса, вместе с освобожденными казаками вчерашними полоняниками.

И что характерно, почти никто из крымских невольников, уходить обратно в Московское царство не пожелал – крепостничество там утвердилось всерьез и надолго после отмены «Юрьева дня». Так что лучше жить пусть в страхе перед постоянными татарскими набегами, но вольными, чем в боярской кабале – последняя участь казалась людям более страшной, хотя вроде бы помещики единоверцы православные.

Первая зима оказалась крайне тяжелой, продовольствия для народа едва хватило впритык. Выручала охота и рыбная ловля, благо природа пока еще не тронута воздействием человека, сохранена в этих благодатных и теплых краях. А вот по весне хлынул вал беглецов из правобережья. Спасаясь от непрерывной и долгой войны, что историки назовут позже «Руиной», люди уходили через земли Запорожской Сечи и Слободской Украины, или как ее тут иначе называли – Слобожанщины.

Черноземы распахивались, обещая дать большие урожаи невольным переселенцам. Одна беда – рядом ногайские кочевья, и как следствие – постоянные набеги «людоловов».

Вот только Донбасс огромная природная кладовая, причем давно осваиваемая людьми, пусть и нахрапом, тайком и с осторожностью. Но, к великому удивлению Юрия, тут вовсю велась добыча железной руды, пусть варварскими методами. Добывали со склонов оврагов каменный уголь и делали примитивные шахты – «копанки». И уже отдавали предпочтение блестящему чернотой лучшему антрациту.

Вот только редкое население – едва несколько тысяч человек на огромный край – о технологиях из будущего не ведало, о коксе даже не подозревало, как и о станках и дорнах для нарезки ружейных стволов. Так что знания обычного слесаря по наладке станков, а также инструментальщика из 21-го века, легли, как говорится, в «масть».

Прошлым летом удалось поставить первую оружейную мануфактуру, а затем и вторую. И, как следствие, по знаменитому высказыванию Мао Цзе Дуна, о котором сам Юрий даже не слышал, ни сном, ни духом не ведал – «винтовка рождает власть».

Объявив крымских невольников вольными людьми, и вооружив их спешно изготовленными гладкоствольными ружьями с пулей Нейслера, что должна была появиться через полтора века, Галицкий стал заложником сложившийся ситуации. Народ его признал за вождя, благо княжеские грамоты и регалии легли в основу версии о знатном происхождении. К тому же он сам являлся бывшим татарским невольником, что только добавляло самозванцу немалую толику популярности.

И активно начал по настоянию собственных подданных, проводить их руками то, что в 21-м веке на языке коррумпированного чиновничества, слившегося в экстазе с организованной преступностью, называлось «крышеванием» и «отжимом» чужой собственности.