Дикарь (СИ) - Мануйлов Дмитрий - Страница 5

Отсмеявшись, Филипп потёр глаза и продолжил:

− Да, на самом деле основной сотрудник ждал тебя в маршрутке, на которой ты ездишь каждое утро, а я тут… Скажем так, меня сюда отправили просто для… Подстраховки. Видимо, это не так бесполезно, как мне показалось вначале.

− Зачем всё это? — прервал Игорь словоохотливого госслужащего.

Филипп поскрёб пальцами щёку, покрытую едва заметной русой щетиной. Вопрос будто застал его врасплох: похоже, в отличие от основного сотрудника, он свою речь не отрепетировал. Более того, он вряд ли её подготовил — потому что подготовленная речь начинается с чего-то подготовленного.

− Ээээээээм, ну… Как бы это сказать-то. Понимаешь…

Игорь не понимал.

− В общем, как тебе, наверное, известно, способности элементалей передаются только в ограниченном круге лиц. Учёные даже придумали для этого официальный термин — «стихийный ген». Этот стихийный ген тщательно оберегался внутри Домов, однако их стараний оказалось недостаточно. Всё чаще фиксируются случаи, когда способности элементалей проявляются у людей, не относящихся ни к одному из Домов. И одна из основных задач СЗГ — отслеживать такие случаи.

− Отслеживать — для чего? — насторожился Игорь. При этом он чуть отставил ногу назад и чуть согнул их в коленях, готовясь в любой момент побежать. Филипп, однако, то ли не заметил, то ли предпочел сделать вид, что просмотрел эти приготовления, и проникновенно продолжил:

− Отслеживать — чтобы позвать работать в СЗГ. Видишь ли, Дома элементалей не обращают внимания на совсем слабые случаи, где потенциал взаимодействия со стихией остается ниже определенного уровня. Скажем, если предел развития элементаля — ступень ученика, то им вряд ли заинтересуется какой-либо Дом. Кроме, конечно, − на этих словах глаза Филиппа опасно блеснули, − Дома Прометея. Эти сумасшедшие не позволяют никому с огненным направлением стихии разгуливать на свободе. Элементаль должен быть частью их Дома, если они сочтут его достойным.

О том, что будет, если элементаля не сочтут достойным, Филипп многозначительно промолчал.

− Для СЗГ не имеет значения потенциал элементаля. Даже если это всего лишь новичок — он уже будет с радостью встречен в рядах нашей структуры, обучен и, что немаловажно, защищён. Дома обладают огромной силой, уничтожить отдельно стоящего элементаля для них ничего не стоит. Но если за этим элементалем будет стоять государство, то… − замолчал Филипп, жестом предлагая Игорю продолжить.

− То на элементаля никто не нападёт? — резонно предположил Игорь.

− Не угадал! — огорчил его Филипп. — Ничто в мире не способно обеспечить полную безопасность. Но шансы выжить многократно возрастут.

− Ты так говоришь, будто Дома спят и видят, как бы им уничтожить остальных элементалей, − незаметно для себя перейдя на «ты», фыркнул Игорь. — Я думаю, им это мало интересно.

− И ты ошибаешься! — похоже, ловить Игоря на ошибках доставляло Филиппу форменное удовольствие. — Дикари, как называют элементалей, не принадлежащих ни к одному из Домов, являются для них угрозой. Да, большинство дикарей слабы, но одно только их существование лишает Дома монополии на пользование стихиями. Не говоря уже о том, − тут Филипп поднял указательный палец вверх. Сначала Игорь подумал, что это просто картинный жест, однако спустя секунду рассмотрел: у кончика пальца Филиппа вились снежинки. — Не говоря уже о том, что дикари являются позором Домов и отступлением от их строгих правил: размножение элементалей должно происходить только с элементалями! Желательно — тщательно подобранных специалистами по евгенике, чтобы ребенок родился не менее талантливым, чем родители. Такая вот… Селекция элементалей, − грустно улыбнулся Филипп.

− Да причём тут размножение? — не выдержал Игорь. Он едва успевал воспринимать информацию, с каждым фактом задаваясь все новыми и новыми вопросами.

− Я разве не сказал? Дикари появляются не просто так. Все мы — следствие того, что какой-то элементаль нарушил запрет. Стихийный ген вышел за пределы Дома. У дикаря всегда есть кто-то из элементалей в предках. Отец, дед, бабка − не суть важно; главное — мы напоминаем им о том, что кто-то не следовал их правилам.

Филипп, до этого распалявшийся с каждым новым словом, вдруг замолчал. На деревьях, окружающих брусчатку, негромко пели птицы. Но не все: одна, вспорхнув от товарищей, улетела, напоследок сбросив кучу помёта на лавочку рядом с Филиппом. Звук шлепка, сопровождающий приземление снаряда, словно выдернул Филиппа из мыслей, в которые он погрузился. Подняв голову, он с ничего не выражающим лицом произнёс:

− Это довольно больная тема, я заговорился. Извини. Вот, − он достал из нагрудного кармана небольшую визитку и протянул её Игорю, − позвони, если моё приглашение тебя заинтересует. Скажешь, что ты от Кратова, − тебе подскажут, что делать дальше.

На простой белой карточке из плотного картона не было названия организации, юридического адреса или какого-нибудь, даже самого примитивного, логотипа. Только один мобильный номер.

Когда Игорь поднял глаза от визитки, Филипп уже развернулся, чтобы уйти.

− Подожди! — Окликнул его Игорь.

Филипп повернулся, вопросительно приподняв брови.

Поколебавшись, парень произнёс:

− У меня не получается вывести стихию наружу. Не знаю, в чём дело.

− Знаешь, у каждого элементаля свои ньюансы, − несколько секунд подумав, равнодушно пожал плечами Филипп. — Вчера ты показал, что у тебя есть сила стихии, и этого достаточно, чтобы мы тебя пригласили. А дальше уже будем думать, как можно помочь. Позвони по номеру на визитке — у нас достаточно много опытных сотрудников − наверняка найдётся тот, кто сможет помочь. Подумай над этим. Надеюсь, ещё увидимся.

Филипп махнул рукой на прощание и направился к выходу из парка. Игорь проводил его взглядом, наблюдая, как сотрудник самого значимого государственного ведомства садится в небольшой японский автомобиль синего цвета. Когда машина поехала, Игорь протёр глаза: ему показалось, что будто он увидел на дверях машины яркий принт с мультипликационным изображением девушки в бикини. Но такого просто не могло быть на машине сотрудника СЗГ!

Или все-таки могло?

− Я не хотел этого говорить, но вы не понимаете, что произошло, — сокрушался тучный мужчина, наклонившись над столом и подняв голову, как мопс, с трудом удерживающий от выпадения собственные глаза. — Это провал. Вы хоть понимаете, что наделали?!

Филипп вздохнул. Он старался не позволять себе лишних реакций на работе, предпочитая тупо смотреть в стену где-нибудь рядом с начальником и ждать, пока поток его возмущения прекратится и он наконец-то заткнётся. Но сегодня Николай Андреевич не хотел затыкаться уже больше часа, и это понемногу начинало надоедать даже привыкшему к таким ситуациям Филу.

− Николай Андреевич, это какая-то ошибка. Просто сегодня объект не поехал в свой институт, согласно нашим прогнозам, а решил добраться до него пешком. Я дожидался…

Филипп вздохнул снова, на этот раз — глубже. Подал голос надоедливый выскочка Алексей Борисов — именно тот сотрудник, который должен был сегодня вербовать Игоря Лазарев, а вместо этого катался в специально освобождённой для этого маршрутке несколько часов. Алексей, стремясь показать своё рвение, так и не понял, что никаких претензий к нему не предъявлялось, вовсе нет: просто у начальника была интересная особенность — когда ему что-то было нужно, он обращался к подчинённым по имени, как к хорошим товарищам, с которыми у него были тёплые отношения. Но стоило ему выйти из себя, — что, по мнению Филиппа, он делал по малейшему поводу и слишком часто для хорошего руководителя — как он тут же начинал «выкать» и обращаться, используя имя и отчество. И сейчас все его вежливые «вы» было направлены на одного человека.

− Филипп Сергеевич, что вы можете сказать в своё оправдание? — взмахом руки оборвав Алексея, грозно произнёс Николай Андреевич. По крайней мере, ему наверняка казалось, что грозно — на Фила рыхлый мужичок чуть за тридцать, тщательно укладывающий сальные волосы, впечатления не производил. Вслух Филипп этого произносить не стал: некоторые свои мысли лучше не озвучивать. Никакой пользы, кроме краткосрочного удовлетворения, это не принесёт, а вот добавить проблем может запросто.