Девушка из письма (ЛП) - Гуннис Эмили - Страница 41

— Конечно.

— Вы не знаете, ваша мать… м-м… она работала в обители Святой Маргарет? — нервно спросила девушка.

Китти отвела взгляд, рассеянно перебирая кисточки на лежащем рядом покрывале.

— Да, работала. Но Хелена Кэннон не была моей биологической матерью.

Сэм понадобилась вся выдержка, чтобы не выразить чувств, охвативших ее после заявления Китти. Внешне девушка казалась совершенно спокойной, боясь заговорить или даже шевельнуться, чтобы не помешать той продолжить. По мнению Сэм, внешне невозмутимая Китти, которая двигалась с тайной грацией и сидела, выпрямив спину, прежде, чем заговорить, тщательно обдумывала каждое слово, что хотела сказать. В результате, когда она говорила, оставалось только слушать.

— У меня есть сестра-близнец, — проговорила Китти. — Ее зовут Эльвира. Думаю, у отца была интрижка, и та женщина, кем бы она ни была, родила нас в обители Святой Маргарет. Вероятно, она умерла при родах, хотя об этом нет никаких записей. Отцу сообщили, что у Эльвиры повреждение мозга. Но это оказалось не так. Ее удочерили, но шесть лет спустя вернули обратно в обитель Святой Маргарет. Насколько я знаю, там ей пришлось очень тяжело.

Китти подвинулась, опершись на спинку дивана. Сэм напомнила себе, что нужно дышать.

— Конечно, я об этом ничего не знала. Я росла в Суссексе, была единственным ребенком в семье. Как правило, я была счастлива. Обо мне в основном заботился отец. Хелена же, женщина, которую я считала матерью, сильно болела. Она страдала от почечной недостаточности и постоянно лежала в больнице.

Сэм взглянула на свой блокнот, отчаянно желая протянуть руку и схватить его. Но боялась, что малейшее движение может заставить Китти замолчать.

— В один воскресный день, в феврале 1959, когда мне исполнилось восемь, я поехала в церковь в Престоне. Это в полумиле от обители Святой Маргарет. Я была одна, потому что отец остался в больнице с Хеленой. Я стояла возле церкви, когда увидела за надгробием девочку. Она пряталась и подавала мне знаки. Я осмотрелась, не зная, что делать. В конце концов, я направилась к ней. — Китти помедлила. — И увидела себя, лишь более худую и грязную. Мы были так похожи, будто я смотрелась в зеркало.

— Боже, — пробормотала, не сдержавшись, Сэм. — Невероятно. И что вы сделали?

Китти покачала головой.

— Она замерзла, весь день ждала меня снаружи. И явно была напугана, шептала, что мы должны спрятаться. Она взяла меня за руку и отвела в сарай. На Эльвире была грязная коричневая роба и сандалии с открытыми пальцами, а на улице лежал снег. Я отдала ей свое пальто и умоляла пойти со мной, чтобы отыскать отца, но она отказалась. Трудно описать то состояние Эльвиры. Она сбежала из обители Святой Маргарет, и страх парализовал ее.

Китти немного помедлила, потом продолжила.

— Я провела с ней в сарае часа два или около того, пока не стемнело. Я предложила найти отца, нашего отца, чтобы он отвез ее домой. Но она только впала в истерику и повторяла, что снаружи ее кто-то ищет. И, если найдут, то заберут обратно в обитель Святой Маргарет, а там ее убьют.

— Бедняжка, — проговорила Сэм. — А что, правда, можно вернуть усыновленного ребенка?

Китти немного помолчала. На ее лице ничего не отражалось.

— Безусловно, в те времена. Помню, когда я вернулась домой из больницы после того случая, к нам пришел Отец Бенджамин, чтобы поговорить с отцом. Я сидела на лестнице, внимательно слушая. Он сказал, что у пары, которая удочерила Эльвиру, появился свой ребенок, и что девочка пыталась ему навредить.

— Значит, они просто избавились от нее? Милые люди, — Сэм покачала головой.

— Я спрашивала об этом Эльвиру, — продолжила Китти. — Кажется, она сказала, что они отправили ее обратно потому, что она сделала что-то плохое. Но мне было восемь. Можете представить, насколько произошедшее ошеломило меня. Тяжело было воспринять все и сразу. В конечном счете, я сказала, что пойду за помощью, а потом вернусь за ней. Она умоляла меня не уходить, пыталась удержать, но я пообещала, что все будет в порядке. И выбежала в темноту. — Китти встала и подошла к окну, скрестила руки на груди, глядя на улицу.

— И вы нашли отца? — Сэм слегка подвинулась, ноги одеревенели от долгой неподвижности.

Китти покачала головой.

— Я только помню, что бежала. Дыхание вырывалось ледяным туманом, сердце оглушающе колотилось. Трудно описать, насколько было холодно, стоял февральский вечер. И я без пальто, потому что отдала его сестре, посреди сельской местности. До той ночи я не понимала, что означает кромешная тьма. Я совсем ничего не видела. Я обещала ей, что не буду кричать, но была в отчаянии. Я слышала шорох животных в подлеске. Луну скрывали облака. Очень скоро я совсем замерзла. Я бежала по каким-то полям, надеясь вскоре выбраться на дорогу, но теперь знаю, что лишь глубже забиралась в Суссекские холмы. Я думала только о том, что нужно вернуться к Эльвире, или она умрет.

— Бедные девочки — и вы, и Эльвира, — Сэм покачала головой. — Печальная история.

— Я точно не помню, что случилось, но на пути оказалась канава. Я упала и сломала лодыжку. Я мучилась от боли, не в силах двинуться, не имея возможности вылезти. Я провела там всю ночь, звала на помощь. Когда взошло солнце, у меня началось переохлаждение. Хотя, не помню, чтобы я тревожилась о себе. В памяти осталось лишь лицо сестры и чувство, что я ее подвела.

— Но это не так, вы сделали все, что могли. — Сэм подошла к Китти и потянулась, чтобы положить руку ей на спину, но остановила себя.

Китти повернулась и посмотрела на нее.

— Я очнулась в больнице три дня спустя. Я чуть не умерла. Конечно, я была очень расстроена, спрашивала про Эльвиру. Отец сообщил, что она умерла. Он сказал, что понятия не имел о ее возвращении в обитель Святой Маргарет, думал, что ее удочерили. Он так и не признался, что меня родила не Хелена.

— Разве не осталось записей об Эльвире? Я слышала, как одна из Сестер обители Святой Маргарет упоминала об уничтоженных записях, но не знаю, что конкретно имелось в виду, — проговорила Сэм, когда Китти вновь устроилась на диване.

Китти покачала головой. 

— Она говорила об архивах, где велись записи о рождении и смерти. Их обитель Святой Маргарет должна была передать Совету. Об Эльвире вообще записей не было. Часть архивов того времени пострадала в результате наводнения. По крайней мере, так говорили. Я пыталась ее отыскать, но следов не было. Она исчезла. Саманта, я никогда ее не оплакивала, ни разу в жизни. Будто бы никогда на самом деле не верила, что она умерла. И, похоже, оказалась права.

Глаза Сэм расширились, и она подвинулась ближе.

— Простите, вы думаете, что ваша сестра жива?

— Да. Девочка на месте аварии, в которой умер отец. Полагаю, это была Эльвира.

— Но почему вы считаете, что она не умерла? — спросила Сэм.

— Отец Бенджамин сказал отцу, что ее похоронили в обители Святой Маргарет. Но в отчете по раскопкам кладбища следов ее тела не оказалось. — Китти поправила подушку рядом с Сэм. — Я не была в обители Святой Маргарет с того дня. Но подумала, что вдруг удастся понять, что могло с ней случиться. Почувствовать себя к ней ближе. Знаю, звучит глупо, но, когда я уходила, она была жива. Может, ее кто-то нашел.

— Кто? — спросила Сэм.

— Не знаю. Возможно, та, кто написала эти письма, — проговорила Китти, разглядывая их. — Вы сами сказали, что люди, о которых писала Айви, были связаны с обителью Святой Маргарет. И умерли при подозрительных обстоятельствах. Я совершенно уверена, что те же Матушка Карлин и Отец Бенджамин были ответственны за состояние, в котором находилась Эльвира.

Сэм взглянула на лицо Китти. Оно было абсолютно спокойно, несмотря на тягостную беседу. Девушка почувствовала, как разрывается между желанием продолжать и чувством неудобства из-за отсутствия у Китти эмоций. Произносимые слова имели смысл, но было во всем этом что-то неправильное. Складывалось впечатление, что монолог давно отрепетирован, и Сэм будто оказалась на дешевой постановке в сельском клубе.