Новый мир. Книга 4: Правда (СИ) - Забудский Владимир - Страница 70

Протектор вновь сделал паузу.

— Необходимость в мобилизации ресурсов возникла — в 2090-ом году, когда Содружеству пришлось отражать агрессию со стороны Евразийского Союза. И я был удивлен, когда не увидел со стороны лидеров консорциума того осознания нависшей над человечеством угрозы, которого я ждал. Я был разочарован их нежеланием расставаться хотя бы с частью своих ресурсов, несмотря на то, что те требовались для защиты от врага, победа над которым означала бы для них полную и безвозвратную утрату этих ресурсов, а вместе с ними и жизней, ведь с точки зрения коммунистической идеологии они были воплощением зла. Это нежелание была совершенно иррациональным, напоминающим, говоря образно, ломку, которую испытывает человек, страдающий наркоманией, при уменьшении дозы наркотика. И это стало для меня первым тревожным звонком.

Сэр Уоллес слегка нахмурил брови. Затем продолжил:

— Я все же получил от них те ресурсы, которые требовались, применив все свое влияние и авторитет. Крайне неохотно, но консорциум все же пошел на сотрудничество. И его вклад сыграл свою роль в отражении евразийской угрозы.

Будучи частью этого «вклада», я невольно нахмурился. Вспомнилось лицо генерал-полковника Окифоры, руководителя Сил специальных операций, явившегося в учебку Легиона еще в 89-ом, презрительно ухмылявшегося при виде измученных рекрутов, стоящих по шею в грязи с винтовками, зажатыми в руках над головой. Я вдруг подумал о том, знал ли Уоллес Патридж о том, что такое «Железный Легион», интересовало ли его это хоть когда-нибудь, или Великий Архитектор воспринимал его лишь как абстрактный «ресурс».

— В послевоенные годы вы не раз слышали их нытье по поводу «выжимания до нитки». Многие из вас ощутили его последствия и на себе: сокращения штатов, закрытие заводов, урезание зарплат, задержки с их выплатой, банкротства. Они преподносили все так, будто находятся на грани краха. Подконтрольные им СМИ и различные «эксперты» повторяли, словно мантру, абсолютные цифры потерь консорциума, поражающие воображение простого человека: от 5 до 10 триллионов фунтов. Но эта манипуляционная статистика не отражает объективной картины. Правда в том, что активы и прибыли, которых лишились бенефициары консорциума, не были для них критичны. Ведь объем ресурсов, которыми они владели, был чрезвычайно огромен — настолько, что даже если бы он уменьшился в сотни раз, они все равно даже отдаленно не приблизились бы к черте, за которой им пришлось бы ограничить свои потребности какого-либо порядка. Даже если обратиться к циничной логике беспринципного дельца, потраченные ими ресурсы были удачной инвестицией — ведь взамен они сохранили свои жизни и значительную часть своих состояний и своего влияния, которые точно не собирались оставлять им евразийцы. И я никогда не считал, что Содружество наций что-либо им задолжало.

Сделав ударение на последних словах, Протектор посмотрел исподлобья, с нажимом, прямо в объектив камеры, как будто хотел достать этим взглядом до тех, о ком он сейчас заговорил и пусть только они попробуют ему возразить.

— Но они считали иначе. Едва угроза была отражена, они тут же явились ко мне с требованиями. Они не просто отказывались и дальше жертвовать сверхприбылями — на протяжении того периода, который объективно требовался мировой экономике, чтобы восстановить потери военного времени и выйти из рецессии. Они жаждали наверстать свои потери в кратчайшие сроки. Требовали почти полного освобождения от налогов и социальных обязательств, снятия ценовых барьеров даже на товары первой необходимости, требовали государственных заказов на крайне выгодных для них условиях. Некоторые из них потеряли стыд и чувство меры до такой степени, что требовали дотаций из казны за счет сокращения финансирования базовых социальных программ.

Протектор красноречиво развел руками, мол, «Можете ли вы в такое поверить?»

— Вместо стратегически мыслящих людей, пришедших говорить о будущем человечества, за которое мы несем совместную ответственность, я увидел на своем пороге людей, возомнивших себя не иначе как ростовщиками, а меня — не иначе как должником, от которого они ждали возврата ссуды вместе с процентами. Тон их требований был полон алчности и нетерпения. Они едва не клацали у меня перед носом акульими зубами, жаждая поскорее получить свой жирный кусок. И в этот момент консорциум предстал передо мной в совсем ином свете. «Разум на службе человечества» оказался лишь пустым лозунгом, не имеющим ничего общего с реальностью. В реальности там даже не пахло «службой человечеству». Да и с «разумом», по правде говоря, тоже были проблемы.

Он покачал головой, выражая разочарование.

— Что будет, если взять могучий Консорциум — таким, как вы его представляли, как он сам себя всегда позиционировал в своих промо-кампаниях — и отнять стратегическое мышление, глобальное видение, ответственность перед человечеством? Что останется? Я скажу вам. Останется лишь машина для бессмысленного приумножения и без того избыточных ресурсов. Такая машина не нужна человечеству. Даже более того, она для него вредна. И я сказал им об этом прямо, полагая, что ставлю в разговоре точку.

Сэр Уоллес вздохнул.

— Я недооценил, до какой степени люди могут быть ослеплены частными интересами. Ожидал от тех, кому это пристало в соответствии с их положением, такого же отреченного и объективного взгляда на мир, какой присущ мне, свободного от ненужных эмоций и страстей. Но эти ожидания не оправдались. Консорциум не был готов смириться с какой-либо потерей ресурсов, с каким-либо ограничением своего роста. Вместо того чтобы увидеть реальные проблемы человечества, которые я предлагал им совместно решить, они увидели проблему лишь в том, что существует сила, которая им неподвластна, которая способна ограничить их аппетиты. Во мне.

Протектор ненадолго замолчал, прежде чем перейти к следующей фразе:

— И тогда они решили, что им требуется абсолютная власть. В мире, у которого не будет Протектора, в котором официальной властью будут их же безвольные марионетки, они смогут делать все, что пожелают — хоть превратить его в один огромный гипермаркет.

Протектор горько усмехнулся.

— Есть ли у них глобальный план, хотите спросить вы? Есть ли у людей, возгордившихся настолько, что они возжелали абсолютной власти над человечеством, видение того, каким должно быть наше с вами будущее через десять, двадцать, пятьдесят, сто лет? Вынужден разочаровать вас. У них есть лишь видение графиков, по которым будут расти их продажи и прибыли, если их никто не будет ограничивать. У кого-то из них, может быть, есть желание реализовать фантастические сверхпроекты, которые потешили бы их раздутое эго, вроде экспериментов с терраформированием, генетической трансформации флоры, фауны и людей, колонизации иных планет. Но ни у кого из них нет стратегического видения. Нет правильных ценностей и приоритетов. Они не способны поддержать дискуссию о будущем HomoSapiens на уровне, который требуется от людей, замахнувшихся на мировое господство. Не способны, к сожалению, прыгнуть выше своей головы и перестать быть теми, кем они есть — просто инфантильными и избалованными богачами, заигравшимися в «Монополию» в масштабах целой планеты. Но они не способны и признать своей слабости и своих заблуждений. А это — самое печальное.

Патридж сделал небольшую паузу.

— Все, что происходит сейчас — это их атака на меня по разным фронтам. Они прекрасно понимают, что люди не слишком любят их. Поэтому их политтехнологи припасли для каждого из вас нечто такое, что способно вызвать симпатию или сочувствие. Они прикупили или соблазнили обещанием власти харизматичных, красноречивых, симпатичных политиков, называющих себя «оппозицией», и с их помощью привлекли на свою сторону простых людей. Они не погнушались тем, чтобы подкормить и приголубить чахнущую недобитую евразийскую змею, дав их властям, которые были уже в шаге от того, чтобы покориться течению истории и избрать путь созидания, шанс на реванш и возврат их былой мощи. Они тайно, окольными путями, влили средства в организацию нигилистов, жаждущую погрузить мир в анархию — так называемое «Сопротивление». И, конечно же, они использовали свой информационный ресурс, чтобы сбить всех вас с толку. Они стремятся, чтобы вы в панике озирались вокруг, и не могли понять, что происходит, что делать и кто виноват. Чтобы вы чувствовали неуверенность, страх, недоверие ко всем. Чтобы вам не удалось распознать врага во всех его неисчислимых ипостасях, некоторые из которых похожи на невинных агнцов, некоторые — на борцов за правду и справедливость. Им удалось обмануть многих. А обманутые люди, искренне и от души потакающие лжи, делают ее еще более убедительной.