Туарег. Серебряный мираж (СИ) - Кальби Иман - Страница 23

Повернулся к ней лицом, впился жадно глазами в ее лицо.

– Дух от тебя захватывает… Как увидел тебя в тот день, больше ни о чем думать не могу…

Она лишь неловко улыбалась. Ей были приятны его слова. Он сам волновал. Молодой, с бьющей под дых энергетикой и сексуальностью. А еще что– то было в его глазах–  горящее, притягивающее, заставляющее почувствовать одновременно нежное тепло и опаляющий жар…

– Красавица… – протянул решительно руку к ее лицу,–  платиновая принцесса… Не могу больше терпеть…

Иштар затаила дыхание, когда его горячие губы коснулись ее рта. Сначала нежно, изучая, тестируя ее готовность… Когда почувствовал ответ, стал решительнее… Горячее дыхание, горячие руки на шее, впечатывая в себя, углубляя поцелуй, заставляя сердце прыгать в грудной клетке с дикой скоростью…

– Очуметь, какая вкусная…–  продолжал хрипло шептать ей в губы…–  ты просто космос, Таша… Просто космос…

– Лу…–  только и смогла выдохнуть в ответ, сама не осознавая, что льнет к нему… Его поцелуй был сочным и манящим… Мятным и пряным одновременно… Заставляющим все внутри трепетать… Снова почувствовать себя волнующей женщиной, снова ощутить желание мужской близости… Но на этот раз безрассудства и сумасшествия в ней было намного меньше… На этот раз она слышала голос разума, шепчущего, что терять голову не стоит…

– Поехали, Лу… Иначе скоро стемнеет…– смогла выдавить из себя, пытаясь вернуть самоконтроль.

Он насилу оторвался от нее… Напоследок закусил сочную нижнюю губу. Глубоко выдохнул. И снова тронулся…

– Все– таки родители волнуются…–  вырвалось у нее, стоило только подумать о том, что она оставила там, внизу… Обычно Иштар умело прикрывала свои безрассудства, а сегодня… Сегодня все было слишком в открытую…

– Не волнуйся, моя охрана уже созвонилась с вашим безопасником… О том, что у нас все нормально, они знают… Но, конечно, это не избавит и тебя, и меня от серьезной нравоучительной лекции после… Забей, Таша… Не думай пока об этом…

Она молча кивает. Соглашается…

Они заезжали на территорию заповедника Тейде, одного из величайших вулканов планеты, когда небо уже готовилось ко сну, сгущая краски своего покрова.

– Сюда ведь не пускают после заката…–  тихо проворковала Иштар с хитрой ухмылкой.

– Не меня…– снова этот горящий взгляд, пробирающий до кончиков пальцев.

Она лишь выдыхает в предвкушении. Приятное ощущение–  вот так отдавать все на откуп уверенному в себе мужчине. Знающему, что ему нужно… Наверное, в ней говорит природа, воспитание… Подсознательно Иштар тянется к такому, как ее отец–  уважающему женщину, но никогда не позволившему бы ей занять его место… В то время, как весь женский мир отчаянно бьется за феминистические права, она сама инстинктивно льнет к тому, кто сильнее… Иначе в чем смысл мужчины? В чем смысл его мускул, его силы, его энергетики… Она помнила, как отец иногда с усмешкой обсуждал с ее матерью, что европейские женщины сначала сами делают все, чтобы загнать мужчину под каблук, а потом же сами стремятся поскорее его этим самым каблуком растоптать, освободив дорогу более сильному спутнику, так как побежденного и униженного тяжело продолжать любить и уважать…

Они паркуются у отеля, в который Иштар и сама планировала приехать сотни раз, но все никак не решалась, времени не было, откладывала. Парадор дель Канарес расположился у самого подножья вулкана, раскинувшись своими стилизованными постройками посреди удивительной красоты лунного пейзажа, он был словно последним оплотом цивилизации на фоне первозданной природы. Иштар вдохнула что есть мочи свежего воздуха, закрыла в блаженстве глаза, наслаждаясь звенящей тишиной. А когда снова распахнула веки, увидела перед собой фантастическое звездное небо… Здесь оно било под дых своей неприкрытой красотой и яркостью… Словно млечный путь разлился на ее ладони яркими звездами…

– Сказка…–  прошептали ее губы…

А Луэй стремительно утянул ее внутрь, не дав налюбоваться… Почему, она поняла через пару– тройку минут. Услужливый метр– д– отель у погруженной в полумрак стойки регистрации почтительно им отсалютовал и препроводил в зал– ресторан под открытым небом, где кроме них ожидаемо больше никого не было…

Только уютное потрескивание поленьев в каменном камине, накрытый изысканный стол и то самое фантастическое небо над головой…

Они говорили обо всем на свете, снова много смеялись, вспоминали детство и юность и сами поражались, как же много между ними общего… Или так всегда бывает, когда ты ребенок правителя, вынужденный постоянно балансировать на стыке разных культур, в равной степени желая урвать радость быстротечности жизни и строго блюдя возложенные происхождением на тебя правила… Луэй завораживал своей грамотностью, опытом и изысканными манерами. А еще он смотрел так, как должен смотреть мужчина… Словно она была его Вселенной, словно ничего не существовало вокруг.

Вечер был столь идеальным, что она даже совсем и не удивилась, когда услышала приближающуюся мелодию саксофона…

Он протянул ей руку и пригласил танцевать… Протяжно–  страстными нотами полилась мелодия Стинга «Фраджайл». Вино нежно ласкало небо и язык вязко– терпким насыщенным купажом и деликатно кружило голову, свежий воздух вокруг пьянил еще сильнее, но это ощущение опьянения было легким и воздушным… А тепло и аромат тела ее спутника обволакивал, требуя того, чтобы эти сладкие моменты не заканчивались, а получили более близкое, интимное продолжение…

Она сама на этот раз потянулась к его губам и нежно поцеловала. Он ответил на поцелуй. Глубоко вздохнул. Коснулся лбом ее лба… Заглянул черными омутами своих глаз в ее. Близкий. Понятный. Волнующий. Заставляющий бабочек в животе порхать…

– Иштар бинт (араб. дочь–  официальная форма обращения к высокородным женщинам на арабском востоке) Нуреддин Макдиси, здесь и сейчас, под этими звездами у подножья грозного спящего вулкана я хочу спросить тебя, будешь ли ты моей женой?

– Луэй, я…– зарапортовалась Иштар. Такого стремительного поворота она не ожидала. Или ожидала?–  Все так быстро, так стремительно… Мы общаемся меньше месяца… Я… не знаю…

– Зато я знаю, Таша…–  напирал он горячо, прижимая ее к себе и жарко нашептывая в ухо, –  смысл тянуть? Тебе почти двадцать четыре, мне двадцать девять. Я без ума от тебя! Мы чертовски друг другу подходим! Наш брак будет ярким и веселым! Наши семьи будут счастливы! А я ни в чем никогда не буду тебя стеснять–  наука, работа–  все это я с удовольствием разделю с тобой! Мне не нужна безропотная кукушка, замотанная в паранджу! Мне нужна такая королева, как ты! Смелая, свободная, в меру безбашенная, красивая… До невозможности красивая… Прошу тебя…–  встал перед ней на колени,–  клянусь, я буду лучшим мужем на земле… Ты никогда не пожалеешь о своем выборе…

Он засовывает руку в карман и вытаскивает оттуда коробочку. Мгновение–  и по фаланге ее безымянного пальца скользит прохладная гладь платины с огромным бриллиантом по центру.

– Я люблю тебя, принцесса! И хочу, чтобы ты была моей!

Иштар улыбается в ответ.

– Так это твое «да», Мона Лиза[1]?

– Да…

__________________

[1] Знаменитая девушка с портрета Леонардо да Винчи, прославившаяся своей загадочной улыбкой

– Таша, ты уверена?– посмотрела на подругу Кейт, в блаженной неге откинувшись на бортик потрясающей красоты купели, до верхов наполненной молоком и усыпанной лепестками роз. Традиция собирать невесту к пышному торжеству в помпезных условиях старинных марокканских хаммам, одних из самых изысканных бань Ближнего Востока, восходила к древним временам. Она была настолько красивой и любимой невестами как часть изысканного свадебного ритуала, что от нее не отказывались не только местные жители, но и с охотой перенимали другие народы. Воздух украшенного разноцветными стеклянными витражами куполообразного сооружения был наполнен эфирными парами сандала, уда и иланг– иланга, расслаблял и настраивал на романтическую атмосферу… Девушки наслаждались последними минутками уединенной беседы. С минуты на минуту должна была прийти наггафа–  специальная умелица, знающая толк в очищении тела и духа невесты перед вступлением в новую жизнь, а с ней и куча девушек и женщин– гостей с обеих сторон, приглашенных на бебериску–  еще один традиционный ритуал накануне начала официального свадебного торжества… Впереди было шесть дней праздника–  небывалый размах для Европы, но такой обыденный для арабского мира, а для Марокко, где свадьба являлась едва ли не главной, пестуемой каждой семьей церемонией в жизни женщины и мужчины, вполне обыденный ритуал…