Новый мир. Книга 5. Возмездие (СИ) - Забудский Владимир - Страница 116

Но я напрасно надрывался — связь прервалась. Попытка восстановить ее результатов не дала. Либо Ленц положил трубку и заблокировал меня, либо помехи создал кто-то другой.

— Вот дерьмо, — прошептал я в отчаянии, с тревогой глядя в чистое небо, висящее над пустыней.

Говоря Джерому о страшной опасности, которую я подвергал нас этим звонком, я не шутил и не преувеличивал. Можно было ни секунды не сомневаться, что звонок перехвачен, а наше местоположение зафиксировано спецслужбами, и где-то в их недрах уже развивается бурная деятельность. Надо было убираться отсюда немедленно. Но вначале…

Я подсоединил к спутниковому коммуникатору флэш-накопитель, найденный в подвале у Амира. Информация на нем занимала не так уж много места — вполне достаточно, чтобы отправить одним сообщением. «Можешь больше не напрашиваться на аудиенцию к доброму дедушке», — нацарапал я торопливо, перед тем как отослать записи Рамади на номер спецпрокурора Анны Миллер.

§ 44

Евразийцы мало беспокоились о комфорте тех, кто путешествует в десантном отсеке их транспорта. Перегрузка при взлете была такой, что Стефан и Миро с непривычки блеванули, а остальные — позеленели и едва сдержались. Пилот не стал извиняться «за временные неудобства» — отделенный от нас запертой кабиной, он вообще не подавал признаков жизни, едва ли подозревая о том, кого и уж тем более зачем он экстренно доставляет на Балканы.

Если мне не изменяли познания в географии и тактико-технических характеристиках евразийской авиации, то расстояние в почти 4000 миль, которые отделяли наше местоположение от побережья Адриатики, гиперзвуковой «Синьтьенвон» на своей крейсерской скорости способен был преодолеть менее чем за 1,5 часа. Времени было мало.

Пока остальные отходили от перегрузки, я включил и направил на себя камеру:

— Добрый день всем. Говорит Димитрис Войцеховский. Спасибо, что вы все еще смотрите эти записи. Верите ли вы мне и поддерживаете меня, или считаете чокнутым психопатом и просматриваете эти видео лишь ради забавы — я благодарен вам. Вполне возможно, что это моя последняя запись. Я говорю это все время, но в этот раз — все особенно серьезно. Она окажется в Сети так скоро, как позволят коммуникации. Если окажется. И, вполне возможно, что к тому времени я уже буду мертв.

Вздохнув и кратко продумав последующие слова, я произнес:

— В последние недели вы привыкли ассоциировать меня с организацией, которая называет себя «Сопротивлением». Но с этим покончено. Мне в любом случае стоило положить этому конец. Стоило помнить, чему меня учили родители. Что насилие и жестокость никогда не доводят до добра. Что жизнь состоит из уступок, компромиссов, умения находить общий язык с разными людьми. Я сделал ошибку, позволив загнать себя в замкнутый круг мести. В глубине души я понимал это едва ли не с самого начала. Но вырвался я из этого круга не из-за груза моральных терзаний. Озарение оказалось намного более внезапным и жестоким.

Сделав долгую паузу, я молвил:

— Сопротивление — это обман. Есть лишь одна причина, по которой эта организация так долго и безнаказанно развивалась и ширила свое влияние — почти с самого начала она находилась под контролем спецслужб Содружества. Спецслужбы использовали ее как «пугало», чтобы держать общество в постоянном страхе и оправдывать авторитаризм. Я давно подозревал это. Но теперь у меня есть конкретные факты. Это была идея Карима Рамади, бывшего заместителя директора СБС. Идея, одобренная лично Протектором Содружества, сэром Уоллесом Патриджем. Перед своей смертью Рамади, терзаемый раскаянием, раскрыл эту тайну своему давнему врагу, создателю и первому идеологу Сопротивления, чьи идеи он извратил и сделал орудием обмана — Амиру Захери. Однако Амир не решился открыть тайну миру — из жалости и симпатии к миллионам смелых и честных людей, жаждущих перемен, которые все эти годы принимали Сопротивление за чистую монету. Сегодня Амир погиб от рук тех, кто исповедовал извращенные спецслужбами идеи Сопротивления. От рук людей, зараженных вирусом ненависти, ослепленных пропагандой, которую озвучивают спецслужбы устами так называемого «Фримэна» — выдуманной личности, которой никогда на самом деле не существовало. Однако Амир не унес свою тайну в могилу. Вот, что он мне завещал.

Я замолчал, и включил одну из записей. На ней был бодрый голос Карима Рамади.

— Социологическое моделирование показывает прямую корреляцию между падением уровня опасений из-за внутренних и внешних угроз и ростом поддержки либеральных и демократических идей. История знает множество примеров. Еще в конце прошлого века власти довоенной Россия вынуждены были регулярно подогревать тему чеченской террористической угрозы для сохранения лояльности населения идеям «твердой руки». В начале следующего века ее сменила тема внешних угроз — противостояние с Западом, войны в бывших советских республиках. Похожая картина наблюдалась и в США. Если бы не теракты 11-го сентября 2001-го — никогда не была достигнута общественная поддержка военного вторжения в Ирак в 2003-ем.

— Нет доказательств, что американские спецслужбы причастны к этому, — возразил другой голос.

— А это не важно. Иногда тебе везет, и желаемые события случаются сами. Но если нет, то ты вынужден создавать их. Господа, давайте посмотрим правде в глаза. Лишь сильная рука способна сохранять стабильность в Содружестве наций и удерживать нас на пороге новой всемирной катастрофы. Это отлично понимаем мы с вами. Но не массы. Темные времена остались позади. Сытые обыватели, уютно разместившие свои задницы где-нибудь в Сиднее, Мельбурне или Окленде — это уже не напуганные иммигранты, едва вылезшие из палатки. Они уже забыли о том, что такое пустоши, радиация, кислотные дожди, голод, жажда, мексиканка, мародеры и бандиты, хаос и беззаконие. Им начинает казаться, что вернулся Старый мир, мир изобилия и стабильности. А если так — то должны вернуться и старые власти, старые политики — мелкие, подленькие, льстивые, потакающие мелким прихотям среднестатистического избирателя. Массовая память устойчива. Она не стирается за одно поколение.

— Я уже слышал все это несколько лет назад, — донесся спокойный голос Уоллеса Патриджа. — И тогда меня убедили, что проблему решит заострение миграционного вопроса. Этого мало?

— Боюсь, что да, господин Протектор. Иммигранты и их протесты раздражают народ, но они не видят в них глобальной угрозы. Тем более, что либералы на каждом углу кричат, что эту проблему можно легко решить путем уступок и подачек, взявшись за руки и обнявшись. Эти идеи прельщают людей, переживших Апокалипсис — они готовы на многое, чтобы сохранить мир и стабильность. Наши исследования показали, что есть лишь две угрозы, способные полностью снять эту проблему и убедить население в необходимости сохранения авторитарного режима. Это евразы или терроризм.

— Нагнетать евразийский вопрос сейчас не нужно, — возразил Патридж. — Градус ненависти и так слишком велик. Человечество движется к консолидации. Это — единственный, неминуемый путь. Мы сильнее и эффективнее евразийцев, и рано или поздно интегрируем их. Наше население должно быть более или менее готово к такому повороту событий.

— Тогда у нас остается только одно решение, — вновь заговорил Рамади. — Терроризм.

— Это решение кажется мне абсолютно надуманным. Исламские фундаменталисты? Сепаратисты? Все это — проблемы из вчерашнего дня. Выживание после Апокалипсиса объединило человечество, размыло границы между странами, народами, культурами, верованиями. Национализм, религиозный фанатизм — это призраки прошлого, — возразил Патридж.

— Так и есть, сэр. У современного терроризма должно быть совсем другое обличье — такое же глобализированное, как весь наш современный мир. И мы нашли его. Нащупали наживку, на которую маргинальные слои общества клюнули бы. Всемирная революция. Кардинальное перераспределение благ. Микс старого-доброго коммунизма и разного рода параноидальных теорий заговоров про масонов и богачей, правящих миром.