Звезда Чёрного Дракона (СИ) - Джейн Анна - Страница 22

— Не рушь мне образ героя, — погрозил ей пальцем Том. — Политиком-то он все-таки был отличным. Да и воином храбрым.

— Это верно, — нехотя согласилась Этель. Предок славился особой силой и умением добиваться своего. Народ при нем стал жить в разы лучше, а территория империи стала больше.

— В детстве мы играли в Эмоиона и нечисть, — продолжал Том.

— И кто из вас был Эмионом? — заинтересовалась принцесса. В детстве ей и в голову не приходило играть в кого-нибудь из предков.

— Белль, — со смехом признался Том. — А мы с Лиамом — нечистью.

Этель захохотала.

— Серьезно? Как же так? Она ведь девчонка!

— Она хитрая девчонка, — с теплой улыбкой отозвался Том. — Белль предлагала нам тянуть жребий. Тот, кому попадется коротка веточка, был Эмионом. И короткая всегда попадалась ей. Мы только потом поняли, что коротких веточек не было — все три были длинными. А когда она вытягивала свою, то просто незаметно обламывала.

— Это не она хитрая, это вы дураки, — тотчас вынесла свой вердикт Этель.

— О, умнейшая из умнейших, не стану спорить с тобой, — отозвался Том.

— Почему это? — заподозрила подвох принцесса.

— Потому что с умнейшими спорить — что звезды считать…

— Подожди… Но ведь в поговорке говориться о дураках! — возмущенно воскликнула Этель. — «С дураком спорить — что звезды считать, себе дороже». Ты меня дурочкой назвал, что ли?

— Боюсь, ты сама себя так назвала, — скорбно ответил Том. Его серые глаза смеялись, и Этель, не найдя ничего лучше, сгребла с перил снег, скомкала его и бросила в Тома. Вернее, хотела в Тома, а попала в какого-то дородного господина, который вышел на прогулку во своим семейством. Том ловко увернулся, и снег попал господину в лицо.

— Ах ты эйхов сын! — взревел господин, приняв Этель за парня. — Я тебя сейчас поймаю и в нос тебе снег запихаю, понял, упыреныш?!

Том не стал ждать, когда господин начнет действовать, а схватил девушку за руку и помчался прочь. Остановились они только тогда, когда покинули пределы Драконьей площади.

— Он меня оскорбил, — тяжело дыша, заявила принцесса. — Надо было защитить мою честь и вмазать ему!

— Ты ему грязный снег в лицо запустила! Я понимаю его негодование!

— Это все из-за тебя! — уперла руки в боки Этель. — Ты уклонился.

— А что, мне нужно было ждать, пока снег в лицо прилетит?!

— Подумаешь, — проворчала Этель. — Мог бы и потерпеть. Неженка.

— Давай я в тебя снегом запущу, и посмотрим, кто из нас неженка? — любезно сообщил Том.

— Нет уж, откажусь. Лучше найди мне ягодные пирожки, — потребовала Этель.

— Снова всю лавку скупишь? — поинтересовался Том.

— Принцессе они очень понравились. Так что, может и всю, — кровожадно пообещала девушка. И они направились дальше — не по широким проспектам с толпами народу, а по узкой улочке со старинными красивыми особняками, окруженные заснеженными деревьями. Здесь не было магазинчиков и кофеен — в особняках располагались банки, адвокатские конторы, представительства торговых компаний, основанных богатейшими купцами и промышленниками. За изящными фасадами скрывались огромные деньги.

— Улица Равновесия считается центром деловой жизни города, — тоном экскурсовода говорила Этель, когда они шли по идеально уложенной брусчатке. — Хотя раньше ее называли улицей Ростовщиков. Еще до того момента, как все ростовщики вдруг стали называть себя банкирами. Кстати, слева от тебя посольство империи Шио.

— Какое-то оно маленькое, — удивленно взглянул на бело-синее здание Том. Элегантное, обрамленное небольшой колоннадой, но без восточного колорита. О том, что это посольство, говорил лишь желто-красный флаг.

— Во-первых, посольство занимает целый квартал, если идти вглубь. Во-вторых, там есть несколько подземных этажей. Не переживай за жителей Шио. Лучше поскорее выберемся отсюда и найдем пирожки!

Лавку-вагончик с уличной едой они действительно нашли — когда покинули улицу Равновесия, разумеется. В этот раз Этель попробовала не только выпечку, но и лепешки с овощами, мясом и специями. А на прошлой их встрече угостил жаренными каштанами. Том каким-то удивительным образом знакомил Этель с тем, что было привычным для всего народа империи. И это незаметно, но как-то неотвратимо делало принцессу ближе к своим подданным.

— Что, больше не думаешь, что торговцы плюют в еду? — весело спросил Том, когда они шагали по набережной, сияющей фонарями. Стало прохладнее, но прощаться не хотелось им обоим.

— Надеюсь, — мрачно ответила девушка. — Можешь говорить о приятных вещах?

— Например?

— Например, обо мне.

— Тебе идет мужской костюм, — еще больше развеселился Том. — Ты как будто настоящий мужчина. Приятно?

— Очень приятно! Говори мне нормальные комплименты! — велела Этель. — Например, что я красивая.

— Ты красивая, Этери, — послушно сказал Том. Они остановились под одним из фонарей. И он не мог оторвать от нее взгляда.

— Ты просто повторяешь за мной, — топнула ногой принцесса. — Надо сказать что-то свое!

— Ты очень красивая. — Том шагнул к ней так близко, что она на мгновение забыла, как дышать.

— Слово «очень» не делает комплимент оригиналь… — На этом принцесса замолчала — Том склонился к ней и, взяв за руку, поцеловал, заставив закрыть глаза. Это был его неожиданный порыв, но он сделал это осторожно, почти невинно — просто коснулся ее губ своими, прохладными и сухими. И замер, ожидая ее реакцию — ответит или оттолкнет?

Не открывая глаз, Этель положила вторую руку ему на грудь, словно собиралась сделать второе. А в итоге сделала первое — не сразу, но ответила. Целоваться она умела — кавалеров у принцессы было много, и, кажется, Том был удивлен. И тем, что девушка не оттолкнула его, и тем, как целовалась — умело смешивая нежность и страсть. В ее поцелуях была просьба — просьба быть рядом с ней, дарить свое тепло, радовать ласками. Не оставлять.

Том несмело обнял принцессу, чувствуя, какое хрупкое девичье тело прячется под мужской одеждой.  Эта хрупкость настолько его поразила, что он вдруг удивительно ясно понял — такую хрупкую девушку он просто обязан защищать. Иначе нельзя. Только… хочет ли она этого сама?

Этель прижалась к нему, ловя ртом учащенное дыхание Тома, пробежалась губами по щеке и скуле, оставляя влажный след, вновь начала его целовать, обнимая за плечи. Поцелуй под фонарем становился почти неприличным, и слава богам, никто их не видел — гуляющие были далеко впереди.

Первой отстранилась Этель. Ее глаза горели, а полураскрытые губы так и манили Тома продолжить начатое. Хотелось впиться в них поцелуем и не отпускать. Но он не мог этого сделать. Сдерживался.

— Ну и ну, — удивленно сказал он, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. — А ты меня удивила.

— Просто я удивительная, — лукаво улыбнулась Этель, внутри которой от поцелуя все пело. Губы Тома были чудесными, и поцелуй с ним был волшебным, и сам он казался прекрасным.

— Кто научил? — спросил Том.

— А что, уже ревнуешь? — рассмеялась девушка. Свет падал ей на лицо, и в этом теплом искристом свете она казалась удивительно-прекрасной. Том не мог отвести от нее взгляда.

— Как знать, — туманно ответил он. — Но надеюсь, я был лучше, чем они.

— Кто — они?

— Те, с кем ты целовалась раньше.

Ее смех стал еще счастливее. Однако быстро оборвался — раздался бой городских часов, и лицо Этель стало озабоченным — уже девять! Она слишком надолго покинула дворец! У нее есть час, чтобы успеть попасть во дворец до ночи. Благо до Золотой улицы идти не так уж и долго.

— Мне пора возвращаться, — тихо сказала она.

— Так быстро, — разочарованно сказал Том.

— Мне действительно пора, — повторила Этель, начиная нервничать. — Я пойду!

— Я тебя провожу.

— Нет, не стоит. Я сама, — как всегда, воспротивилась она. — И не смей идти за мной, как в прошлый раз. Не хочу, чтобы нас видели вместе.