Zkd 3: Правосудие (СИ) - Стоун Аля - Страница 1

Song: Amy Stroup — In The Shadows

«… «Закон каменных джунглей» — так я назвала своё произведение, драму и интригующий криминальный роман. Действия разворачивались на реальных событиях. Их было четверо: Цыпа, Тим, Жук и Гоша. У каждого свой неуловимый характер и своя позиция на жизнь, но их связало одно — командная целеустремлённость. История их начиналась, в первую очередь, с дружбы, которая была построена на доверии. Далее всё перетекало в грязные денежные дела, куда ребята ввязались все вместе… И вместе погрязли за решётку. Этот момент я уже описываю без своего брата, который обычно слушал музыку в комнате, а в последнее время и вовсе употреблял одни наркотики. Так вот, к чему я? Ведь сегодня третий день его заключения. И я в праве всё взять в свои руки и вытянуть его из этой дыры. Что он сейчас чувствует? Закон каменных джунглей не поощрил ни моего брата, ни его друзей. Можно даже сказать «ни моих друзей». Всё могло бы быть иначе… С любовью, Лиззи»

Что могло изменить за столько лет? Отвратительная еда, одни и те же лица, воспоминания по беззаботной жизни, пусть и далеко не шикарной. Каждый день у Цыпы шёл по ужасному расписанию. Подъём, построение, завтрак, прогулка по зоне, построение, профилактические работы, обед, построение, профилактические работы, построение, отбой. И так изо дня в день. Мысли о том, как там ребята, — не покидали голову Цыпы. Каждый день его посещала мучительная затея отомстить своему самому главному врагу и предателю — Вадиму Рослину. Ведь можно сойти с ума от того, насколько банда парней доверилась этому человеку. И ведь понятия они не имели, что пришлось бы однажды нести такие ужасные последствия за собой. Вот как, например, Костя. Тиме и Жуку тоже не повезло, но не настолько сильно, как ему. Цыпе дали срок больше всех из ребят, и это могло послужить причиной потерять всех в один миг.

Цыпа зачёркивал полоски маленьким куском штукатурки, отвалившейся от покрытия стен, чтобы хоть как-то попытаться скрасить своё пребывание здесь. Так ему становилось немного легче изо дня в день. В камере было практически всегда темно и пахло сыростью. Он не понимал, что будет с его жизнью, когда наконец этот день настанет. Куда вообще податься и чем после пережитого начать заниматься:

— Цыплаков, на выход!

Заветная фраза прозвучала спустя пять лет и десять месяцев. Горькая слеза то ли ненависти, то ли наслаждения скатилась с щеки Цыпы. А что теперь дальше? Что будет ровно после того, как Цыпа покинет это ужасное место? Как там ребята? Что с ними?

На воле у Цыпы никого не осталось. Мать спилась и умерла. Отца интересы, конечно, были схожими с интересами матери, но Цыпе так и не удалось выяснить его загадочную пропажу. Наверное, он тоже спился и умер где-то по дороге домой, так и не увидя ни сына, ни, всё-таки, любящую жену в последний раз. Из родственников больше никого не осталось. Периодами от этих мыслей у Цыпы подкатывался ком к горлу, похожий на тошноту и осадок отчаяния. Если б не его с ребятами грязные дела… Он ведь мог бы уделять больше времени матери, и она, возможно, осталась жива. Хотя после известия об аресте и заключении нескольких лет колонии вероятность упала бы до нуля. Сердце сжалось и боль разрослась по всей груди.

— Цыпа, — отозвался сокамерник, — Удачи!

От отвратительного чувства вины перед всем и всеми Цыпа не нашёл ничего более подходящего, как обзавестись хотя бы одним товарищем по камере, который будет знать обо всех грехах и морально помогать двигаться дальше. Миша Ривзоров — так звали нового приятеля Цыпы, который был помимо того ровесником, так ещё и очень сильно напоминал Гошу по внешним параметрам, отчего Цыпа периодически уходил в загоны и истерики. Ему так не хватало этого светлого человечка, такого истинного и верного. Как же Гоша был прав, когда всё нужно было вовремя спустить на тормоза, но уже поздно. Очень поздно. Как бы Цыпа не стебал Гошу, он всё равно любил его как часть банды. «Всё разрушилось. Всё. Хоть и не было всё идеально, но то, что было тогда, — ещё можно было исправить. Но что происходит сейчас — просто невозможно!» — в какой-то из дней пребывания Цыпа изливал душу Ривзорову. Он с трудом понимал чувства Цыпы, но старался узнать больше, чтобы проникнуться в чужой омут проблем с головой. Сокамерник сидел за ограбление крупного предприятия. Ему, в отличие от Цыпы, оставалось сидеть ещё полгода.

Благодаря Лизе, сестре Тима, и её «богатым» связям, Цыпе удалось срезать срок аж на девять лет! Жанна помогла с деньгами для взятки, и процесс урезания срока был запущен практически сразу же. За что, конечно, Цыпа безмерно благодарен Лизе, но те раны, которые оставила ему девушка перед заключением, он не забудет уже никогда. Чувства давно вымерли. Всё осталось в прошлом. В те моменты, когда здоровой головы не было на плечах, а был лишь только ветер и пустошь, приглушённая детскими обидами и травмами, не уделённым вниманием и нехваткой женского тепла в своё время. А ещё материнской любви. Только настоящей, а не наигранной для «галочки». У Цыпы не было хороших родителей. Никогда. Но родителей не выбирают.

Цыпа, будучи закованным в наручники, направился к выходу. Он и поверить не мог, что этот заветный день настанет. Больше не будет закованных в наручники рук и ходьбы из угла в угол. Его ждёт полная свобода и вольная жизнь. Только вот с чистого листа. Кто теперь с ним? Как найти связь с кем-либо? Голова шла кругом. Ведь за одно мгновение впервые прокрутилось столько много мыслей. В последний раз Цыпа осмотрел камеру и полной грудью вдохнул этот запах сырости и грязной одежды.

— Вот, подпиши здесь, — дежурный надзор передал ручку Цыпе и указал пальцем, где нужно подписать бланк о выплате единой материальной помощи. — Надеюсь, прощай, Цыплаков!

— Однозначно!

Цыпа забрал свои гражданские вещи, которые пропахли залежестью, отчасти даже запёкшейся кровью. Одежда была пыльная и мятая, но достаточно нормальная для того, чтобы выйти в свет. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Костя забрал свои несколько сотен рублей и тут же направился к выходу. Зарплату в последние месяцы он бережно экономил и копил, потому что знал, что деньги ему пригодятся на воле. Ох, как пригодятся! Извлечены ли уроки в жизни? Или это так… забавы ради?

Яркие солнечные московские лучи не то, что рябили в глазах, но и наводили улыбку на лице! Цыпа шёл и чуть ли не каждому прохожему улыбался. Люди недоуменно оглядывались и качали головами. Кто, как не он, отпраздновал в тюрьме шесть дней рождений? Кто, как не Цыпа, строил планы после освобождения, не падая духом внутри? И кому же сейчас уже двадцать три года, и он готов двигаться дальше, неся ответственность на своих плечах?

Первое, что пришло Цыпе в голову — так это то, что нужно найти Ленку и попросить её связаться с Тимой, а возможно и с кем-нибудь ещё. Общаются ли они до сих пор хотя бы? Столько ведь лет прошло… Цыпа отлично помнил тот самый двор Лены, где когда-то происходили разборки, упрёки, сцены ревности и разочарований, первые строчки из рэпа Гуфи, первые сигареты, первый поцелуй и чувства симпатии, перетекающей в подростковую вовлечённость и страсть, десятая выпитая бутылка пива, первые синяки под глазами и окровавленные костяшки на руках. Москва играла новыми красками. Во дворах растёт уже новое поколение. Да всё заиграло новыми красками! Цыпа без особого труда дошёл до дома, где живёт Лена. Жила, во всяком случае, тогда.

В дверь раздались краткие, но частые звонки. К двери кто-то осторожно подкрадывался. Цыпа с нервным ожиданием ждал отпертой двери, и как же ему хотелось сейчас увидеть эту нелепую повзрослевшую блондинку.

— Добрый день, а Вы к кому? — невысокая светловолосая женщина стояла на пороге.

— Здрасьте, а Лена дома?

— Лена? Она уже как два года переехала, — удивилась женщина. — А вы кто?