Конечно, это не любовь (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 1

Время тянулось мучительно долго, как смола или жевательная резинка. Мисс неважно-как-называть повторяла одно и то же, расхаживая перед доской и каждые полторы минуты встряхивая кистями рук, словно желая избавиться от невидимых капелек воды. На самом деле её замучила подагра, но ей это и в голову не придёт. Что вы, она слишком молода для подобной болезни. Тупица. Неудивительно, что муж ей изменяет. Об этом она тоже не догадывается, разумеется. Она уверена, что он просто много работает.

— Холмс! — Шерлока выдернул из размышлений резкий окрик. Поразительно, но он так задумался, что совершенно не заметил, как его спрашивают. Смысл вопроса он тоже не уловил и бросил короткий взгляд в тетрадь девчонки, сидящей слева от него, после чего ответил:

— Карл. Его звали Карл Первый.

Мисс неважно-как-называть поджала губы и сказала:

— Верно.

Разумеется, она решила, что он ничего не знает и просто подглядел ответ. Соседка, похоже, подумала так же, потому что решительно придвинула к себе тетрадь и закрылась от Шерлока рукой. Он перевёл взгляд в окно — однозначно, он не собирался никому ничего доказывать. Не теперь. Первые дни в школе показались ему адом — он был уверен, что будет полной бестолочью, что ему придется каждую минуту стыдиться собственной бездарности и глупости. Однако меньше, чем через неделю после начала учебы, он с восторгом и ужасом осознал, что окружающие его люди были ещё большими тупицами, чем он. С одной стороны, это радовало — едва ли он хотел, чтобы в школе к нему относились так же, как дома — со снисходительной жалостью. С другой стороны, это было, как любил говорить Майкрофт, «весьма прискорбно».

— Лучше записывай, что говорит мисс Джулс, а не считай ворон! — раздался у него над ухом недовольный шёпот. Его соседка уже записала в тетради несколько слов раздражающе-правильным почерком и теперь пыталась призвать и его к работе. — В другой раз тебе не удастся подсмотреть у меня ответ.

Шерлок мотнул головой и прошипел сквозь зубы:

— Очень мне нужны твои ответы. Я умнее тебя в сто раз.

Девчонка надулась и демонстративно отвернулась от него — чего он, впрочем, и добивался, — и более до конца урока истории не беспокоила его.

К счастью, пришло время ланча, и Шерлок с огромным удовольствием покинул класс, поспешив в столовую, — хотелось оказаться там как можно раньше, чтобы выбрать себе тихий уголок подальше от одноклассников. Их тупые разговоры просто раздражали. Он шёл по коридору, когда услышал за спиной окрик:

— Холмс!

Он остановился, обернулся и увидел девчонку-соседку, которая бежала к нему, держа в руке его тетрадь.

— Это твоё, ты забыл, — сказала она и протянула тетрадь.

Шерлок забрал её, сунул в сумку и посмотрел на девочку. Он не ожидал, что кто-то из его одноклассников, особенно она, что-то станет для него делать. Он нахмурился. Кажется, следовало сказать «спасибо», но это было бы пустое сотрясание воздуха. Он не заставлял её носить свою тетрадь, а значит, она сделала это по собственной воле и благодарности ждать не должна. Однако она помогла ему, и, наверное, стоило бы быть немного признательным.

Пока он думал, девочка уже собралась пойти дальше, но он остановил её и сказал:

— Шерлок.

Она непонимающе уставилась на него, Шерлок закатил глаза и пояснил, как для умственно отсталой:

— Шерлок — это мое имя.

— О, — зачем-то произнесла девочка, после чего перехватила школьную сумку левой рукой и протянула ему правую со словами: — а я Гермиона Грейнджер.

Шерлок колебался — дотрагиваться до протянутой руки совершенно не хотелось, но правила приличия, которые мама достаточно прочно вложила в его голову, диктовали совершенно однозначную реакцию. Вздохнув, он слабо пожал её руку, а потом быстро протараторил:

— Знаю. Ты дочь стоматологов, у вас есть маленькая собачка, но ты её не любишь — мечтаешь о кошке. Кошку тебе не купят, даже не надейся — у твоего отца аллергия на кошачью шерсть. Они сторонники естественного развития, кроме того, наверняка запрещают тебе есть сладкое, даже шоколад. А еще ты вчера плакала — из-за того, что у Энн Смитт был день рождения, на который позвали почти всех девчонок нашего класса, кроме Мэг, потому что она толстая и у неё жуткие очки, и тебя, потому что ты вечно стремишься всех поучать, — Шерлок перевёл дыхание и добавил: — рад знакомству.

Гермиона Грейнджер смешно открыла рот, потом закрыла, вдруг всхлипнула, развернулась и бросилась бежать в обратную сторону. Шерлок остался стоять посреди коридора в совершенном недоумении. Он понятия не имел, на что она обиделась и что именно он сказал или сделал неправильно.

Наверное, он выкинул бы Гермиону Грейнджер из головы в тот же день, но после уроков она догнала его в школьном дворе и сказала негромко:

— Шерлок, прости, что я убежала. Ты прав, хотя с твоей стороны было очень невежливо напоминать мне о дне рождении Энн.

— Главное, что я был прав, — резонно заметил Шерлок.

Гермиона улыбнулась и сказала:

— Я всё думала, откуда ты столько обо мне знаешь. Наши родители не дружат, это точно, иначе ты хоть раз побывал бы у нас в гостях. У меня нет секретного дневника, который ты мог бы прочитать. И нет лучшей подруги.

— Я всё это увидел по тебе, — пояснил Шерлок. Он не очень любил объяснять, как это делает.

— Я поняла, — Гермиона серьёзно кивнула, — в основном это действительно несложно. Что мои родители — стоматологи, знает каждый в этом городе. Ты заметил, что они не исправили мне прикус, и догадался о естественном развитии. Про сладкое ты просто угадал, я уверена. С Энн тоже всё легко. Собака… ты увидел шерсть на моей форме. Но вот кошка…

Шерлок улыбнулся. Он был уверен, что про кошку не смог бы узнать никто, кроме него (и кроме Майкрофта, разумеется, но он не в счёт).

— Это было предположение, но верное. Ты рисуешь котят на черновике, явно мечтаешь о них, но кошки у тебя нет. Очевидно, что ты единственный и любимый ребенок в семье, почему же тебе не купят кошку? Либо твои родители не любят животных, либо у кого-то из них аллергия. Наличие собаки показывает, что второе вернее. А если учесть, что вчера ты и твоя мама гладили котёнка Ирмы, то аллергией страдает твой папа. Элементарно.

— Здорово, — совершенно искренне сказала Гермиона, а потом снова протянула ему руку и очень официально произнесла: — я рада нашему знакомству.

Шерлок с таким же серьёзным, как у неё, лицом пожал её руку, а потом не выдержал и хихикнул. Гермиона тоже прыснула, а потом помахала ему и поспешила к выходу — её мама уже подъехала.

Шерлок пошёл домой пешком — от маминого сопровождения он категорически отказался, будучи твёрдо уверенным в том, что от школы до дома дойдёт безо всяких проблем.

Дома было, как и всегда, скучно. Майкрофт торчал в своей очень серьёзной школе в Лондоне и возвращался только по выходным, да и то не каждую неделю, а с родителями было не слишком интересно. Сидя в своей комнате, Шерлок то читал, то играл на скрипке — нетвёрдо и далеко не так совершенно, как хотелось бы, наигрывал этюды и несколько пьесок, которые он знал, похоже, с рождения — во всяком случае, он совершенно не помнил, чтобы учил их. Шерлок вообще много не помнил. Например, откуда у него вообще скрипка? Не могла же она просто однажды возникнуть в его комнате? Такое он точно бы не забыл. Наверняка скрипку ему кто-то принёс. Подарил. Очевидно, не дядя Руди — он вообще редко вспоминал о существовании младшего ребёнка в семье Холмсов. Папа? Вряд ли, ему, как он сам говорит, медведь на ухо наступил, он не слишком хорошо разбирается в музыке. Майкрофт? Разумеется, нет. Так что скрипку подарила мама.

Шерлок удобно устроился на кровати, закрыл глаза и попытался представить, как это происходило. Вот он стоит посреди гостиной, в углу — большая пушистая ёлка, увешанная игрушками и сладостями. Дверь открывается и входит мама, в руках у неё большой плотный пакет. Майкрофт стоит чуть в стороне и хмыкает: