Не кричи...(СИ) - "Изменяя_реальность" - Страница 35

08.22.2018 10:01 a.m.

— Я не совсем понимаю, что ты хочешь в итоге? — Морелли смотрит поверх кружки с кофе, сидя на самом краю стола.

То, что я хочу, я уже получил в двойном размере несколько часов назад. Теперь к делу. Шутки, как говорится, в сторону.

— Во-первых, оружие. У тебя должно быть что-то, чем ты сможешь защититься от него. Мой Зауэр за одно вернёшь. Во-вторых, радиостанцию дашь.

— Зачем? В моей машине есть радиостанция, — хлопает глазищами своими.

Неужели так сложно понять, вот ей-богу. Если я решил сунуть свою башку в петлю, то необходимо составить мало-мальски понятный план. И мне кажутся очевидными такие вещи, как оружие и средства связи.

— В мою машину поставить. Мы не можем ехать вместе. Иначе он нас обоих прищёлкнет, понимаешь? Нет?

— Ты хочешь, чтобы он вышел на меня?

Придётся объяснить поэтапно. Стратегия против особо сложных психов должна быть максимально проста. В этом и заключается её эффективность. Наверняка он заморочился, уходя от полиции и федералов столько лет. А значит, глаз должен элементарно замылиться на простейшие вещи. Профдеформация штука такая — не знаешь, откуда пуля прилетит, потому что тупо её не видишь.

— А как ты хочешь выманить его? На мою волосатую жопу он не клюнет, поверь. Я бы сам на неё не клюнул. А вот ты ему нужна. кстати, не знаешь, почему?

— Даже малейшего представления не имею, — Нина выглядит обеспокоенной.

Я б на её месте тоже нервничал. Не каждый день маньяк нацеливается на шерифа, почти перебив её семью. Секундочку… Быстро вспыхивает и гаснет какая-то мыслишка.

— Что, за три года так и не подобралась к разгадке? А федералы что говорят? — ковыряться в тарелке с салатом не так уж и здорово, как хотелось бы, но время нужно убить и обед один из вариантов.

Нина замечает мое равнодушие к траве, и усмехаясь, забирает тарелку себе.

— Я вообще-то это ем.

— Ну да… Уже салат завял, как ты его вилкой отколошматил, пока искал… Что искал-то в тарелке? — на мой протест реагирует очередной усмешкой.

— Истину… — мысли на самом деле далеко от еды и я особо не переживаю.

Морелли смотрит задумчиво. Затем направляется к холодильнику и вынимает из него стейк. Странно, как я его просмотрел? Ведь рылся же на этой полке. Ладно, вернёмся к делу. Пока мясо прогревается, продолжаю собирать воедино известные мне факты.

— Так, что федералы?

— Ничего. Не могут его найти. Машину его видел там, на ферме?

— «Кадиллак Эльдорадо», или шестьдесят восьмой или чуть младше. Хорошая машина, если не хочешь быть пойманным, — по этому же принципу я когда-то положил глаз на свою «Импалу».

В современном цифровом мире может выжить только самый настоящий пещерный человек, зверь или просто расчётливая сволочь. К кому причислить ублюдка — решать вам. Себя же я считаю расчётливой сволочью. Никаких мобильников, банковских карт, карт социального страхования, никаких реальных имён, машин с компьютерными мозгами и тревожной кнопкой. Никакого якоря. Это помогает маскироваться, буквально исчезать в толпе, словно комок сладкой ваты в воде. Фактически если бы не досье, меня никогда не существовало бы. Пирс придержал его, не уничтожая. Видимо, рассчитывал, что такой поводок меня остановит.

— Что тебе вообще о нём известно? Введи меня в курс дела. О чем болтали с ним, что он спрашивал, что говорил. Выкладывай всё.

Нина медлит, прикусывая нижнюю губу, водит пальцем по поверхности стола, рисуя воображаемую карту. Не могу оторвать взгляда. Внутри всё обрывается и леденеет при одной лишь вспышке воспоминаний от её прикосновений к коже. Как будто вакуум в брюхе, от груди до яиц прокатился волной. Стряхиваю лишнее. Не сейчас. Возможно, у меня ещё будет время…

— Он спрашивал, кем я хотела быть в детстве. Это был самый его первый вопрос, — лицо Нины напрягается.

— И кем же?

— Я ответила, что полицейским.

— А на самом деле?

— Ты думаешь, что я вру? — на секунду вспыхивает, и даже сердится.

Молча жду ответ. Ясно же, что врёт, и в первую очередь себе самой врет. Такие, как она — красивые, стройные, наверняка отличницы в школе, обычно влюблены в самого успешного мальчика в классе и мечтают о карьере модели. Чем она исключение? Может, это бы и был её счастливый билет, как знать. А не сидеть на одной кухне с… Со мной.

— Я хотела быть журналистом. В газете. Насмотрелась сериала про Супермена и Лоис Лейн… Мечтала, что однажды встречу своего Кларка Кента…

— М-да, встретила… — ну, почти угадал.

Бросает такой взгляд, что если бы я стоял, то с ног свалила бы уже.

— Я не про тебя, дурак!

— И я не про себя, — соглашаюсь, — хотя семейка из нас получилась бы интересная…

Нина смотрит с еще большим сомнением, и вдруг смеётся так, что у меня в ушах начинает звенеть. Наклоняется и целует в макушку. Блядь! Вот поэтому я и не задерживаюсь с женщинами дольше чем на секс. Начинается всякое… Лишнее.

— А ты смешной, Рамлоу. Семья это не твоё…

— Не отвлекайся… Дальше? — её слова хоть и правдивы, но отчего-то не очень приятны.

— После моего ответа он прервал эфир. Через несколько дней мы нашли тело жертвы. Вышел на связь через полторы недели. Спросил, кто мне нравился в старших классах.

— И? — оригинальный способ вести переговоры с шерифом, задавая вопросы, на которые ты заранее знаешь ответ.

Это у меня почему-то не вызывает никаких сомнений, хоть режь меня, хоть ешь.

— И я дала честный ответ. Но он убил и эту девушку.

— Точно честный?

— Да, — краснеет и отворачивается.

— Ок, а не думала, что он не просто так задаёт эти вопросы, а, Морелли? — стейк исчезает с тарелки так стремительно, что я даже не особо понимаю, вкусный он или нет.

— Думала, но связи не нашла. Профайлеры из ФБР тоже, — отзывается Нина, сидя на краю стола со сложенными на груди руками и рассматривая меня.

— Хуёво работают, значит… — наконец, ловлю ту самую ускользнувшую мысль.

— Ну, тебе-то куда лучше знать, как они работают…

Поднимаюсь из-за стола, по привычке скидывая пустую тарелку в раковину. Морелли хмурится, разглядывая.

— Само-собой. Я ведь кое-что в этом понимаю… Не забывай, — вот смешная, правда, — никто не понимает психологию убийцы лучше чем другой такой же псих.

— А ты — псих, Рамлоу? — в глазах цвета виски вспыхивает тревога и недоверие.

И я её понимаю. Секс это не повод для знакомства. Секс это всего-лишь секс. И у неё более чем достаточно поводов не доверять мне. Но почему так хочется доказать обратное?

— Мне сейчас как ответить на твой вопрос, а?

Нина поднимается, обходя стол и меня по широкой дуге. Вглядывается на улицу через окно. Прямо перед домом должен остановиться школьный автобус, на сколько я понимаю.

— Знаешь, что мне не нравится во всей этой истории, девочка моя? То, что ты ничего не рассказала профайлерам…

Морелли бросает на меня испуганный взгляд. Дикий, словно я обвинил её в чем-то. Но это не обвинение. Это факт. Если бы она не постеснялась рассказать об их с маньяком беседе, нихуя бы этого не происходило сейчас. Я не профайлер, но немного шарю, как это работает. Этих нескольких вопросов им хватило бы с лихвой, чтобы вычислить подонка. Но, видать, Нина просто переложила на себя всю вину за гибель сестры и других девушек.

— Ты думаешь, я не знаю, что это моя вина во всех этих смертях? Ты думаешь, я крепко сплю по ночам, зная, что если бы… Я без твоих нравоучений всё знаю! Но меня могли отстранить от дела… — её голос дрожит, угрожая сорваться в истерику.

— Возьми себя в руки, Морелли. Мне откровенно плевать, как ты спишь по ночам, — вызываю на себя её негодование. — Некогда считаться. Надо поймать ублюдка, а там сама разберёшься, кто в чем виноват. Сейчас — не смей лезть в дебри.

Это её мгновенно отрезвляет. Пусть лучше думает о предстоящем деле, чем вновь тонет в собственном дерьме. Злость на мои слова встряхивает её лучше любой пощечины. Какая разница теперь уже, сказала она или нет — прошлое осталось в прошлом. Нужно навести порядок в настоящем.