Барон Чернотопья (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 26

Оглядывая кабинет, я вспоминал свой путь в Эделлоне, и не мог не отметить, что мне очень везло в самом начале.

Если бы Салэм не взялась за мое обучение, я бы давно умер. Да, у меня были преимущества перед местными, но на деле они не столь и полезны, раз мне пришлось инсценировать смерть, чтобы избавиться от проблем. Да и сейчас я вижу, насколько глупым это было решением.

Поднявшись на ноги, я прошелся по помещению, притрагиваясь к старым бумагам и книжным полкам.

Шварцмаркты действительно очень быстро старились, и глядя на ровесника своего прадеда, я не мог избавиться от мысли, что это не случайно.

Кристоф ведь был совсем молодым, когда Ян напал со своей шайкой бандитов. И то, что Киррэлу на тот момент уже было восемнадцать, говорит об одном: барон очень рано начал задумываться о наследнике. Да, я был бы запасным вариантом, если бы собственных законных детей не родилось. Почему маги, которым на роду написано жить сотни лет, умирали так рано?

Даже Густав, молодой еще мужик, помнит Юргена. А ведь это было совсем недавно, хотя если судить по поколениям, выходит, должно было пройти очень много времени.

У того же Мизинга уже внуки, но — исключительно у старших сыновей, и сам граф еще крепко держит власть в своем домене. Так почему с моей родней не так?

При этом, если копаться в летописи рода, складывается впечатление, что Юрген прожил очень долго. Но по факту — умер он едва успев родить и воспитать сына. И история деда точно так же изобилует подробностями дел, а по итогу — в тридцать с небольшим он уступил бразды правления Кристофу.

Чернотопье ни один из них и не пытался развивать. Так что такого они все делали, что уходили намного раньше отмеренного срока? Нет ли здесь какого-то странного проклятия, обнаружить которое никому не удалось? Наверняка ведь есть причина, не бывает таких совпадений.

Пользуясь небольшой передышкой, я прошел в самый дальний угол родовых записей и достал самые ранние, едва ли не имперского периода. Бумаги уже одряхлели, так что пришлось надеть перчатки и вооружиться пинцетом, чтобы ворочать страницы. Это навело меня на мысль, что нужно будет построить производство точного инструмента — мои объемы не сравнятся с тем количеством, которое потребуется, когда я закончу работу над подготовкой образовательной программы.

Прежде я не обращал внимания на даты, читал только факты, глядя на общую картину. Однако теперь именно время было в фокусе моего внимания, и я не столько читал о жизни предков, сколько считал их прожитые годы.

Вписывая срок жизни очередного родственника, я задумался еще об одном. Почти тысячу лет существует баронство, но оно будто застыло во времени и совершенно не развивалось. Понятно, что у рода имелись другие статьи дохода, однако такая нарочитая бедность и праздность, которой страдали Шварцмаркты — неспроста. Возможно, Кристоф и знал ответ, но теперь у него даже с помощью некроманта не спросишь.

Итак, если судить по семейной хронике, долгие годы все было нормально. Первые бароны жили, как и положено одаренным — по много десятков лет. А вот начиная с Юргена пошел резкий падеж благородных. Прадед успел признать наследником среднего сына, он стал следующим бароном, и в тот же год Юрген уехал из Чернотопья… Но никуда не приехал — следы на снегу, оставленные его повозкой, просто обрывались на заснеженной дороге, будто он исчез.

Или прошел в такой же тоннель, который умудрился сделать я.

— Быть не может, — отмел я эту безумную мысль.

Для начала, он был водяным магом, откуда такие способности? Или дело в артефакте? Теоретически его можно собрать, но стоить один переход будет баснословных денег, таких у Шварцмарктов просто не было. Нет, можно было накопить, не растрачивая доход с акций, но…

— Твою мать! — я отложил исписанный листок и помассировал переносицу, чувствуя, как мозги превратились в кашу.

Итак, предположим, что Юрген стал первым, кто ушел порталом в раннем возрасте. Тогда его сын последовал за ним, повторив историю почти один в один с отцом. Но Кристоф-то остался и на момент смерти был уже старше отца. Так куда они могли уходить? В Валинор?

Нет, однозначно, такие вопросы нельзя решить с наскока. Вернемся к реальности и займемся настоящими проблемами. Например, пора перекусить — в животе уже возникли неприятные ощущения, я опять засиделся в кабинете, позабыв о времени. А ведь в Меридии сейчас уже, наверное, утро.

Поднявшись из-за стола, я присел у сумки, так и пролежавшей все это время на полу. Перво-наперво извлек несколько защитных артефактов — мало ли как меня примет Марк Вайссерманн. Одно дело королю слать отказы отдать баронство на основании отсутствия доказательств моей смерти, другое — возвращать временные земли истинному владельцу. Как говорится, занимаешь чужие деньги, а отдаешь свои. Тем более меня так долго не было.

Стерев пыль с зеркала, стоящего в кабинете, я проверил свой внешний вид и, оставшись довольным увиденным, надел на палец свое настоящее кольцо барона. Та реплика, которой я светил в Меридии, была лишь хорошей подделкой. В деловом ключе она имела всю ту же силу, что и мой истинный перстень, но в магическом смысле — всего лишь пустышка.

Немного подумав, я накинул на плечи плащ первого курса академии, нацепив на лицо маску, позволил своим глазам сиять. Больше нет причин прятаться и притворяться. Пусть теперь хоть весь Эделлон знает, что я одержимый, мне плевать. Орден уже слишком слаб, чтобы что-то в этом плане говорить и предпринимать, а желающих предъявлять ко мне свои претензии станет меньше.

Я провел рукой по волосам, зачесывая их назад, и решительным шагом пошел к выходу из кабинета. А как только створка открылась, по поместью разнесся мой довольный голос:

— Дом, милый дом!

И началось.

Первыми меня увидели слуги. За окном еще было темно, но край неба уже светлел, и остальные жители поместья пока сладко спали в своих постелях. Кивнув выглянувшим на мой голос, я обернулся в сторону входа. Как раз вовремя, чтобы заметить Густава, входящего в компании Ченгера.

Стражник чуть похудел за прошедший год, но усталым не выглядел. Наоборот, приосанился и с некоторой гордостью смотрел по сторонам. Явно без работы не сидел и занимался делами.

— Ваша милость! — воскликнул он, сразу же найдя причину застывших в коридоре слуг.

— Густав, как я счастлив тебя видеть! — заявил я громко, раскидывая руки, будто для объятий. — Смотрю, ты ни капли не постарел за это время! И брюха не нажил, неужели все так плохо в Чернотопье, что капитану моей стражи даже поесть по-человечески некогда?!

Быстро сбежав по ступенькам, я с довольным смехом обнял Густава и тут же отстранился, не забыв хлопнуть его по плечу. Я действительно был чертовски рад видеть своего первого соратника в баронстве. И только сейчас понял, как соскучился по своему Чернотопью.

— Я… — начал он, но тут его прервало недовольное восклицание со второго этажа.

— Кто там орет посреди ночи?!

Я обернулся на голос и ответил преувеличенно радостно.

— Марк! — я даже рукой махнул, будто тот мог это видеть, но другие видели, и демонстрировать доброе отношение к Вайссерманну было необходимо, чтобы не допускать дурных мыслей в необразованные головы. — Спускайся, потом доспишь! Сегодня у нас праздник, я вернулся из своей поездки, и готов взвалить на свои плечи ту непосильную ношу, какой, без сомнения, стало для тебя мое баронство!

Слуги ожили и поспешили оказаться подальше от разборок благородных магов. Оно и верно — дальше от начальства, поближе к кухне. Двоевластие — время опасное, как бы не попасть под горячую руку любого из баронов.

— К-Киррэл?!

Соображал парень быстро. Да и никакой уже не парень, честно говоря. Из спальни вышел, запахивая теплый халат, отороченный рыжим мехом, мужчина.

Если Густав просто выглядел подтянутым, то временный хозяин Чернотопья явно плохо справлялся со свалившимися на него обстоятельствами. Осунувшееся лицо, круги под глазами, недельная щетина и залысины на голове. А еще он сильно похудел, хотя в глазах Вайссерманна плескалась магия — как чародей он явно стал сильнее за минувшее время.