Из духа и оков (ЛП) - Райан Керри - Страница 25

Я подавила стон от этой мысли, ненавидя жалобный тон даже в голове.

Все разошлись, и я осталась с Истоном. Мы не говорили. Слов было мало. Он был проклят, и Серый мог забрать его в любой момент. Мы не знали, что делать.

Да, Розамонд старалась Увидеть будущее и понять, когда это может произойти. Но мы просто не знали.

И Седьмая сказала Истону о его пророчестве. Все было запутанным, и мне не нравилось, что я все еще не знала, могла ли ему доверять. Я не знала, могла ли доверять ему с пророчеством и своим сердцем.

Но оставлять его при дворе Обскурита не было вариантом. Он знал лучшие пути к территории Духа, и у него была сила переместить туда. Он бы просто пошел за нами, если бы мы попытались оставить его. И я знала, что он уже пострадал достаточно, я не хотела ранить его душу сильнее. Его чувства. Я не знала, было ли это важно, ведь мир ждал конец.

Отлично, теперь я страдала из — за всего, что могло произойти, а не происходило перед нами.

— Розамонд сказала, что она попросила Родеса взять нам еду про запас. В сумках хватает, но всегда лучше быть осторожными.

Я посмотрела на Истона, пораженная тем, что он говорил со мной. Он старался не делать это с его возвращения.

— А если Пророчица говорит, что нам нужна еда?

Он фыркнул, его глаза стали чуть ярче. Это было хорошо. Я скучала по его улыбке. Я скучала по тому, что в его глазах было что — то, кроме смятения и тьмы.

— Я не думаю, что дело обстояло в этом. Она просто хотела убрать Родеса от остальных. Обычно она становится серьезнее и поэтичнее, когда она говорит о видении.

— Ах. Да, порой сложно понять ее слова. Как у Седьмой.

Он приподнял брови.

— Седьмая? Так ее звали?

Я покачала головой, вытащила палатку из сумки. Он опустился на колени рядом со мной, задел пальцами мои, и я невольно затаила дыхание.

Мне не нравилось, что он мог делать такое со мной. Я знала, что он был моей половинкой, он должен был оставаться со мной, помогать мне справляться с новым миром. Он не мог.

И я отодвинула руку, не глядя в его глаза.

Я не хотела, чтобы он видел мою боль. Я не хотела ощущать боль.

— Нет, она была одна из двенадцати в моих снах. Она стояла на месте семерки на часах. Так я их и прозвала. Как часы. Они не называли свои имена, и я назвала их по их местам.

— В этом есть смысл, — Истон помогал мне вытащить припасы. Мы установили первую палатку, перешли к другим. Он ничего не говорил мне какое — то время, и я боялась, что он и не скажет. Мне не нравилось, что я хотела, чтобы он говорил.

Я презирала это чувство, мысль, что я была недостаточно хорошо. Что он не мог даже бороться с тем, что оттаскивало его. Но, думая об этом, я вспомнила, что не могла быть в центре всего.

У нас были дела важнее, чем переживать за мое сердце.

Например, то, что Серый был близко. Следил.

Он мог все подстраивать даже сейчас.

И мы не знали, что делал король Люмьера.

Мы ничего не знали.

У нас были только слова, которые вместе формировали пророчество, которое должно было помочь мне спасти мир. Звучало так, словно у меня что — то заберут, и я даже не знала, что у меня это было. И в конце все мы будем разбиты.

Да, то, что мое сердце разбивалось из — за парня, не должно быть самым важным.

— Что такое? — спросил Истон, пока мы устанавливали последнюю палатку.

Я посмотрела на него и моргнула.

— С чего начать?

Он рассмеялся, и я покачала головой.

— Это был дурацкий вопрос.

— Возможно. Или многое пошло не так, и сложно уследить за всем. Но отвечу, я пыталась думать о пророчестве.

— Мне не нравится, когда все непонятное. После стольких лет они могли бы дать нам четкие указания.

— Вряд ли когда — то будет так.

Он посмотрел на меня, и я хотела убрать прядь волос с его лба. Я это не сделала.

Это было не мое право. И никогда не было.

— Мы должны ночевать тут всего ночь, а потом отправимся по территории Земли. Наверное, уйдет несколько дней, но не так долго, как было бы, если бы пришлось идти в обход, — он указал наверх, улыбаясь. — Двор Обскурита на севере. Лучше быть на нашей стороне чар перед тем, как мы пойдем туда.

— Есть причина, по которой сегодня нельзя проходить чары? — спросила я, садясь на бревно. Он присоединился ко мне.

Я старалась игнорировать его жар рядом со мной, то, как ощущалась его кожа, когда его предплечье задело мое.

Я ненавидела это.

И желала этого.

— Потому что я не знаю, что на другой стороне. Нынче я мало знаю, ведь Слейвик и пираты бушуют там, и лорд с леди Земли так себя ведут.

— Ты знаешь, что мы с Родесом в долгу перед ними? — спросила я, глядя на свои ладони.

— Да. Ты уже рассказывала. Они сохранили вам жизни. Думаю, они пытались использовать Родеса с долгом. Все — таки он — враг.

— Уже нет. Мы все это говорили. Это уже не Люмьер против Обскурита.

— Знаю. Но я веками ненавидел его и все, что он отстаивал. Вряд ли это пройдет по щелчку пальцев, я не полюблю его сразу же.

Я посмотрела на него, на линию его челюсти, на чуть приподнятый величаво кончик носа.

— Вы двое знали друг друга раньше, не только из — за поисков меня?

Он посмотрел на меня, в мои глаза. Я сглотнула.

— Да. Война тянулась веками. Мы не только пытались сохранить народ живым, несмотря на неправильное использование кристаллов. Мы бились, как недавно с лордом Воды. Мы путешествовали по территориям Духа много раз, чтобы биться на другой стороне, хотя чаще битвы проходили на нашей стороне.

Я приподняла брови.

— О чем ты?

— Хоть Лор пытался, мама не любила путешествовать, чтобы биться с королем, который не выйдет на бой лицом к лицу. Брокк никогда не был на поле боя, хотя мы с мамой были. Король Люмьера посылал своего брата и племянника. Не своего сына. Я не знаю Эйтри, или как он сражается.

— Настоящего принца Люмьера?

— Да. Родес никогда не был настоящим принцем, хотя другие звали его так, потому что он был символом в боях. Я бился с ним своей магией. И с Люкеном с его мечом. И обычно на нашей земле. Настоящие битвы лицом к лицу проходили редко. Чаще всего бои были от защиты своего, — он посмотрел на меня пристально. — И в поисках тебя.

Я отвела взгляд и выдохнула с дрожью.

— Ты перестал искать. Бросил пророчество.

Он протянул руку, переплел пальцы с моими.

Я застыла, глядя на наши соединенные ладони. Я хотела коснуться его. Сжать его. Я так боялась.

— Я не перестал искать, потому что не верил. Я остановился, потому что знал, что этим занят Родес. И кому — то нужно оставаться с народом. Родесу помогали его бабушка и сестра. Другие пытались сохранить его королевство. На его территориях не было Лора. На моих был.

Я посмотрела на Истоне, рычание в его голосе предупредило меня.

— Нет, у них не было Лора. У них был отец Родеса, который убил его мать. И у них есть Брокк. Король Люмьера. И мы не знаем, кому он верен.

— Скорее всего, он будет не на той стороне, потому что всю мою жизнь он пытался убить меня. Может, он опомнится и захочет защитить нас. Спасти нас. Может, он захочет быть на твоей стороне.

— Так было бы проще… если бы мы все бились как единая сила.

— Против Серого? Чтобы мы все бились против него и пытались разобраться с твоим пророчеством, чтобы ты могла защитить нас?

Я не сжала его ладонь, хотя и хотела.

— Было бы хорошо, да? Если бы мы вместе старались спасти мир.

Он не убрал ладонь от моей. Он сжал мои пальцы. Я облизнула губы, желая, чтобы это прикосновение означало больше, чем было.

— Я не знаю, Лирика. Я не знаю, чему верить. Сложно хотеть верить во что — то, когда я не управляю полностью тем, что мне можно чувствовать.

Мы посмотрели друг на друга, и я попыталась подавить эмоции в сердце, пыталась просто дышать.

— Что нам делать, Истон?

— Не знаю. И это убивает меня, — он склонился, его рот лег на мой. Я вдохнула, приоткрыла губы.