Сам себе властелин 4 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 49

— Ты уверена?

— Ага. Если на тарелке оставил еду — страшное оскорбление.

— Сеню с собой взять можно? Он очень хорошо ест, будет радовать и добавки просить.

Шагра задумалась, наморщив лоб.

— Сеню… О! Я скажу, что он ваш кунак.

— Кто?

— Кровный друг. Есть такой обычай, что если дружат прям вот сильно-сильно, могут стать кунаками. Тогда вместе едят, вместе охотятся, в гости тоже вместе. А вы к оркам в гости приехали.

— Угук! — отозвался Сеня и помахал мне рукой. Ему такой расклад очень даже нравился — монстр в гости ходить любил, а плотно пообедать за чужой счёт тем более.

Шагра нахмурилась.

— Не отвлекайтесь. Повторим вождей, которых посетим в первую очередь…

На следующий день Сутулые холмы закончились, и перед нами открылась пустошь орков. Враньё. Самое натуральное враньё. Никакая это не пустошь, а самые натуральные пампасы!

До самого горизонта, где в дымке виднелись белые верхушки гор, тянулась равнина густого зелёного цвета. Редкие островки деревьев, какие-то озёрца, узкие ленты рек. И над всем этим синее-синее небо, глубокое, как море. Я такую красоту видел только на фотографиях, и кажется, тех самых пампасов. Рай для художника-пейзажиста. Наверняка здесь ещё и закаты потрясающие. Обалдеть — орки себе место жительства выбрали.

— Владыка, — Хразакин указал рукой куда-то вдаль, — надо добратшя до рощи Хаза-Тум. Хорошее мешто для ночёвки.

— Командуй, ты сейчас главный.

Ещё до сумерек отряд подъехал к этой самой роще. Миленькое место с большой вытоптанной площадкой, где явно ночевали не раз и не два. Орки бросились к колодцу и натаскали воды, чтобы напоить соронов.

Мне заняться было нечем, и я, в компании с Сеней, принялся бродить по Хаза-Туму. На самом краю рощи мы нашли родник: булькающий источник, вокруг которого камни были покрыты красным налётом, похожим на ржавчину.

— Интересненько.

Я склонился над ним, собираясь зачерпнуть ладонью.

— Лучше не надо, Владыка, — тут же появилась рядом Шагра, — эту воду пьют только шаманы. Чтобы голова после камланий не болела. Ну и ещё больным дают, кто с животом мучается.

— Мне — можно, — не послушался я её.

Опустил руку, набрал горсть и выпил. Тёмные боги, настоящий нарзан! Именно такой, какой и должна быть хорошая минералка. Шаманы, значит, пьют после камланий? Какие забавные ребята. На всякий случай я набрал фляжку этой водички и спрятал в сумку. Кто знает, вдруг мне придётся “камлать” с местными товарищами?

Ужинали в темноте, рассевшись вокруг костра. Орки, ощутив родные места, шутили и травили байки. Сеня угугукал, слушая их, а Шагра весело скалилась, блестя зубами.

Веселье испортил далёкий вой — протяжный и тягучий, будто густой мёд. Смех и разговоры тут же смолкли, а орки принялись тревожно прислушиваться. У деревьев нервно закудахтали стреноженные сороны.

— Харзакин, что это?

Вместо него ответила Шагра.

— Это ыволки.

— Кто?

— Ыволки. Эльфы называют их гишу, пожирателями мамонтов.

— Странное название.

— Когда они шобираютшя укушить, — откликнулся Харзакин, — жвук “Ы” делают. Очень штрашно! Ешли ушлышал “ы” — жначит, тебя шъедят.

— Жуть какая. Такие опасные твари?

— Очень.

Вой раздался ближе, по крайней мере, мне так показалось.

— Надо уходить. Шрочно!

Орки повскакивали и бросились к соронам.

— Большая штая, не шправимшя.

Я не стал уточнять, откуда он знает. В таких вещах надо слушаться местных и не выделываться.

— По шоронам!

За пару минут костёр залили водой, спешно собрали вещи и попрыгали в сёдла. Даже Сеня, хоть и раздосадованный недоеденным ужином, не стал спорить.

— Вперёд!

Соронов не надо было подгонять — приближающийся вой действовал на них, как кауаффий на орков. Птицы бежали всё быстрее и быстрее, тревожно курлыкая. Хорошо, что они видели в темноте: лично я дорогу не видел вовсе.

— У-у-у-у!

За спиной завыли опять, и я почувствовал, как сорон прибавил ходу.

— Владыка, держитешь рядом! Никуда не шворачивайте!

Скачка продолжалась. Позади выли, сороны бежали, а над пампасами восходили две полные луны, оранжевая и зелёная.

Вот кто меня просил оборачиваться? В бледном свете лун, я разглядел ыволков: горящие глаза; длинные морды, размером с крокодильи; полосатые вытянутые тела; копыта на ногах.

В своём родном мире довелось мне однажды попасть на экскурсию в палеонтологический музей. Одна вымершая тварь мне особенно запомнилась — эндрюсарх, древний хищник, самый крупный из млекопитающих. Так вот ыволки выглядели как его старший братец!

— Ы-ы-ы!

Я чуть не заорал. Теперь ясно, почему их так называют!

Сорон подо мной тоже услышал “ы” и рванул в сторону.

— Куда, зараза?! Не отбиваться от наших!

Скакуну было параллельно на мои крики. Он закусил удила и втопил от ыволков со всей дури.

— Назад!

Фигушки. Я мог хоть до посинения дёргать поводья или стучать о его бока пятками — перепуганный сорон нёсся, не разбирая дороги, прочь от основного отряда.

— Ы-ы-ы!

— Пошли прочь, гады!

— Ы-ы-ы!

— Я невкусный!

Ыволки со мной не соглашались и упорно бежали по пятам. На бегу щёлкали зубами и ыкали. Если выживу сегодня — обязательно достану череп такой твари и повешу у себя в комнате. Если мне ещё раз предложат поехать к оркам, буду смотреть на него и отказываться. Пусть сами здесь катаются. А с меня хватит!

— Отстаньте, троглодиты!

— Ы-ы-ы!

Как я вообще согласился на эту поездку? И ведь хотел лететь на Конкорде, так нет, отговорили — мол, нужна большая свита, чтобы орки прониклись уважением. Да в баню их уважение! Где эта свита? Вообще не представляю, куда меня занесло! Трясусь в одиночестве посреди пампасов.

Я обернулся и попытался прочитать заклинание. Да прям щаз! Произнести весь текст между прыжками сорона я не успевал, а на каждом подпрыгивании сбивался и приходилось начинать заново. Вот же гадство!

Сорон, курлыкнув, свернул и попрыгнул. Ап! Ап! Ап! По короткому склону мы взлетели на узкое плато. Не сбавляя темпа, скакун мчался среди валунов, высоко вскидывая ноги и хрипло крича. Выдыхается? Неа! Радуется: острые камни, которые легко перепрыгивал сорон, стали серьёзной помехой на пути ыволков. С разочарованным тявканьем они начали отставать, а затем и вовсе бросились в другую сторону.

Мой ездовой птиц успокоился нескоро. Ещё часа два он петлял по равнине, не слушаясь поводьев и несясь куда глаза глядят. Вот же дурная курица! Но в конце концов, я сумел его остановить около крохотной рощицы.

Если считать по гамбургскому счёту, я выиграл. Живой, здоровый, по-прежнему верхом. Но имелся один большой минус: я потерялся и совершенно не имел представления, где мой отряд.

Что делать, если потерялся? Во-первых, не паниковать; во-вторых, оставаться на месте; в-третьих, позвонить, чтобы тебя нашли. Нет телефона? Тоже не беда — используй магическое зеркальце! Его-то я и вытащил. Беспокоить мумия не было смысла, и я вызвал Шагру. Ну да, средствами магической связи дедушка обеспечил не одного меня.

— Шагра, алло.

В зеркальце плыли помехи.

— Шагра! Алло!

В ответ булькнуло, изображение пошло рябью и появилось лицо встревоженной орки.

— Владыка?!

— Ну а кто ещё, конечно, я.

— Всё хорошо? Вас не съели?

— Съели, вот из желудка ыволка тебе звоню.

— Ой! Не волнуйтесь! Мы поймаем его и вытащим вас наружу! Вы его пока изнутри потыкайте, чтобы он быстро бегать не смог.

— Шагра, перестань. Я шучу, никто меня не ел.

— Да? — орка внимательно на меня посмотрела, будто не веря, — а где вы?

— Сам хотел бы узнать. Где-то в ваших пампасах.

— Посмотрите вокруг, что вы видите?

— Роща какая-то.

— А ещё?

— Шагра, ночь вокруг, ничего вообще не видно.

С той стороны зеркальца принялись совещаться, но мне было слышно только “бу-бу-бу”.