Выбери любимый жанр

Корзина желаний (СИ) - Смирнов Андрей - Страница 14


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

14

Вийон открыл глаза.

– Так прямо и сказано?

– Именно так, – старуха закивала с важным видом.

– И что это значит?

– Это тебе лучше знать. Мне-то откуда знать? Я всего лишь читаю, что написано.

– Как здесь может быть это написано? – Вийон поднес ладонь к лицу и принялся ее рассматривать. – Я не умею читать, но знаю, как выглядят некоторые буквы. Линии на моей руке совсем на них не похожи. И потом, линии остаются неизменными долгое время, а обстоятельства могут измениться очень быстро. Как же можно читать судьбу по руке?

– Линии всегда разные, – отрицательно покачала головой Энни. – Очень многое меняется от освещения и того, как ты держишь руку. Но даже будь все неизменным, это не имело бы значения, потому что знание возникает в голове, а не содержится в руке. Линии руки служат всего лишь ключом, даже если они неизменны, то один раз я обращу внимание на одни, а другой раз на другие из них, и знание, которое возникнет во мне, тоже будет разным. Мастерство предсказателя в том и состоит, чтобы уметь отделять рождающееся в уме знание от шелухи, а вовсе не в том, чтобы точно запомнить значение всех линий и комбинаций, потому что одни и те же линии и комбинации сегодня могут рассказать одно, а завтра другое.

– Мудрено вы говорите, матушка Энни, – Вийон, кряхтя, поднялся на ноги. – Но поверю вам на слово, даже не все понимая, ведь недаром же вы из школы самого Рубула Табра Хитола, как говорят, знание свое получили.

Энни довольно улыбнулась беззубым ртом.

– Недаром, это верно. А ты, Вийон, над словами моими подумай, небесполезно тебе это будет.

Но в голове Вийона, пока он шел к рынку, так и не появилось ни одной связной мысли. Жизнь слишком часто походит на сон, который прошел незаметно, и лишь по изменению времени и обстановки человек понимает, что что-то с ним было, но что – от того почти и не осталось следа. Большая часть жизни таким образом выпадает из внимания, и только старость и надвигающаяся смерть тревожат расслабленное и вялое сознание, беспокоя человека напоминаниями о том, что он теряет и что потерянного однажды уже никогда не вернуть.

Дорога от колодца до рынка утекла туда же, куда уходила большая часть жизни Вийона – в бездумное никуда, но вот на самом рынке это состояние прервалось, по крайней мере, временно, ибо Вийон увидел вдруг массивный стол, занятый по большей части плетенными оберегами и игрушками, и лишь на дальнем конце его сиротливо приютилась стопка высоких корзин, за которой позевывал Флеб. Мелан Ортцен главенствовал на большей части стола – переставлял какие-то из своих товаров и разговаривал с покупателем. А где же их лавка? Та самая, на которой они вчетвером, по очереди, торговали корзинами уже несколько лет. Вийон растеряно огляделся. Что-то случилось, лавку разобрали и унесли? Нет, не осталось даже пустого пространства: лавка Вассаи Крейф, заполненная, как и всегда, метлами и вениками, примыкала почти вплотную к столу Мелана Ортцена, между ними просто не было места, куда можно было бы втиснуть еще одну лавку. Может быть, стол корзинщиков снесли, а лавку Вассаи передвинули? Нет: за Вассаи торговал деревянными досками и ложками Махлен Абур, а еще дальше справа, как и прежде, стоял тучный Изги Халаб, продававший ящики и сундуки. Все было как и всегда, только сам рынок, казалось, стал чуточку меньше – на ровно на те пять локтей, которые прежде занимала лавка корзинщиков.

В совершенной растерянности Вийон подошел к столу. Раньше им с Флебом хватало места вдоволь, теперь же, на узеньком краю стола Мелана, едва-едва помещалась одна стопка корзин.

– Где наша лавка? – Спросил Вийон товарища.

Флеб посмотрел на него с недоумением.

– Какая еще лавка? Вот наше место.

Вийон опустил корзины на землю, вплотную к столу – другого места для их размещения, тут попросту не было.

– Лавка, где мы всегда торговали с Майрыном и Огисом… Меняли Лэсса, Тервола, Арду и Вале…

Флеб покачал головой.

– Не знаю, о чем ты. Кого мы меняли? Где? Впервые слышу об этих людях.

Вийон опустил глаза и молча протиснулся между столами – с другой стороны прилавка, среди новых и порченных товаров, кверху дном стояла старая, но довольно большая и прочная корзина, на которой можно было посидеть, когда уставали ноги. Ему определенно требовалось время, чтобы собраться с мыслями.

А ведь еще вчера Майрын говорил ему, что никакой лавки на рынке у них не было и нет, и что никаких корзинщиков с южной части Нижнего города они не меняют. Вийон подумал тогда, что это шутка, дружеский розыгрыш, но теперь становилось ясным, что Майрын был абсолютно серьезен. Что же изменилось? И почему? Не могла же целая лавка куда-то пропасть (вместе с четырьмя людьми!) так, чтобы никто этого не заметил и ничего не вспомнил. Происходящее не укладывалось в голове Вийона. «Может быть, я сплю?» – Подумал он и ущипнул себя за руку. Однако, боль была вполне настоящей.

Спустя час, все еще в растерянности и недоумении, он сменил Флеба за прилавком.

– Ну что, подменишь меня? – Спросил молодой корзинщик. – Клянусь, это в последний раз!

– Никогда не клянись, если не сдержишь клятвы, а ты не сдержишь, – отмахнулся Вийон. – Иди уже.

– Если тебе нужно отойти, я подожду, – сказал Флеб.

Вийон представил, как по пути к помойной яме, где обитатели рынка обычно справляли нужду, его опять перехватит странная крыса и напишет на стене еще что-нибудь – и отрицательно покачал головой. Лучше уж потерпеть до вечера, чем провоцировать новую встречу с силой, которая уже стала причиной смерти одного человека.

Флеб поспешно ушел – молодой любовник, предвкушающий долгие годы счастливой совместной жизни с женщиной, которая красотой своей превосходила всех, кого юноша за свою недолгую жизнь видел и даже, возможно, всех, о ком он когда-либо мечтал. Глядя в спину окрыленного, нетерпеливого Флеба, Вийон только вздохнул и покачал головой. Он сам давно не ждал от жизни ничего хорошего и был уверен, что столь щедрые подарки судьбы хуже привычных неприятностей, ибо неизбежно ведут к неприятностям куда большим. Потом он повернул голову вправо, на лавку Вассаи, и совершенно забыл о Флебе. В этом городе происходили куда более странные вещи, чем какая-то светловолосая красавица-хали, доставшая бедняку.

– Мелан, – обратился к соседу корзинщик. – Ты тоже не помнишь отдельной лавки, где торговали мы с Флебом, а по другим дням – Майрын и Огис?

– Что тебе за дело, что я помню, а что нет? – Пожал плечами Мелан. Как всегда, он выглядел сердитым и ужасно занятым, хотя не делал ничего и не происходило ничего такого, что могло бы вызвать его негодование. – Не цепляйся за то, что осталось в ушедшем сне, Вийон. Так недолго и с ума сойти.

Перед корзинщиком забрезжил луч надежды. Может, он все-таки не безумен?

– Ты думаешь, это был сон? – Вскричал он. – Наша лавка?

Мелан огладил бороду и важно кивнул.

– Все есть сон, а вернее – великое множество снов. Совокупности снов, имеющих друг с другом сходство, образуют миры. Есть сны, которые видят живые, а есть сны, которые видят мертвые – хотя, впрочем, называть их мертвыми не совсем верно, ведь мертвы они только для нас, а не для себя, и даже для нас они мертвы не вполне. Каждое из небес и каждая из преисподен также образованы совокупностью снов, как и мир людей, в котором мы существуем. Нам этот мир кажется большим и целостным, но на самом деле каждый из нас видит только свой собственный сон, сцепленный с соседними. Также бывают пустые сны или тени снов, тающие в силу того, что не осталось никого, кто мог бы их созерцать. Все это очень запутано и сложно, и умнейшие из мудрецов теряли рассудок, когда принимались рассуждать об этом. Поэтому по-настоящему осторожный и предусмотрительный человек станет не рассуждать, а пользоваться. Два дня назад ты жаловался, что стоишь перед задачей, которую не можешь решить и сталкиваешься с явлениями и вестниками, которых не понимаешь; я указал тебе путь, но ты настолько глуп, беспомощен и неразвит, что не способен даже совершить простые и ясные шаги, которые тебе подсказали. Мне следовало бы не предпринимать ничего и позволить событиям идти своим чередом, наблюдая как ты бултыхаешься в океане неведомого и медленно тонешь, но я, увы, слишком мягок. Я подготовил ловушку для снов, в которую должно было затянуть духа, явившегося тебе под видом худого человека с разными глазами, и оставил ее здесь, потому как если он появился здесь один раз, то может сделать это снова, и даже наверняка так сделает, ведь духи весьма надоедливы. Дух оказался довольно силен – придя на рынок ранним утром, я обнаружил, что ловушка порвана и лежит на земле. Тогда я сделал другую, лучшую, и снова установил западню. Дух, увы, в нее так и не попался, однако часть сна, в котором он появлялся, оказалась поглощена притяжением ловушки. Так и пропала твоя лавка, а ваши товары оказались на моем столе и в урезанном сне все его обитатели сделались уверенными, что так было всегда. Мне теперь тесно с вами и неудобно, но что поделать? Добрые дела всегда выходят боком тому, кто их совершает, с этим следует просто смириться… А тебе, Вийон, стоит смириться с тем, что некоторые вещи неуловимо меняются, другие исчезают и третьи появляются на их месте. Лучше жить одним днем, не цепляясь за то, каким, как тебе кажется, окружающий мир должен быть, потому что таким он никогда не будет.

14
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело