Корзина желаний (СИ) - Смирнов Андрей - Страница 52

Сны Вийона в ту ночь были смутны и тяжелы, и не сохранились в памяти при пробуждении. Корзинщик проснулся ранним утром с мерзким привкусом во рту, страдая от жажды и мучаясь от головной боли. Кое-как добредя до колодца, Вийон вытянул ведро воды и долго умывался, приводя себя в порядок. Напиваться без меры, да еще и за счет друзей, было не лучшей идеей – пусть беспамятство и заглушило боль, но сегодня, стоило ему только вспомнить о своей семье, как душа и сердце снова начинали кровоточить.

Вийон вернулся к сараю, сел во дворе на чурбанок у стены, откинулся назад и полузакрыл глаза. Медленно-медленно, но дурнота и головная боль отступали. Душевную боль унять было намного сложнее, но было в ней что-то… освобождающее. С его семьей… нет: с семьей Элесы его больше ничего не связывало. Это было ужасно, невыносимо, мучительно – но вместе с тем он осознал вдруг, что свободен. Нет обязательств, ответственности, необходимости думать о том, как прокормить жену и трех детей, как всем угодить и никого не обидеть. Он им не нужен, они презирают его и гнушаются им – пусть так. Окончательно оттолкнув его, объявив, что он даже не вправе считать детей Элесы своими, они лишь приблизили его недавнюю мечту о жизни в Среднем городе и новой семье, которая будет такой, как он захочет, еще на один шаг. Ведь Вийон заключил успешную сделку между четырьмя разными и не самыми последними в Среднем городе людьми; нашел способ вернуть Норису его магический дом, внутреннее пространство которого превосходило внешнее; отыскал сокровищницу в лабиринте снов и сплел корзину желаний. Пусть перемены в его жизни пока и не слишком заметны, но он на верном пути: он добьется успеха, и Элеса еще тысячу раз пожалеет, что оттолкнула его. От зависти и злобы она будет каждый день рассказывать детям небылицы о бывшем муже, поливать его грязью и клеветать, ну и пусть – ведь это не его дети. Он все еще любил Иси и сожалел, что все так сложилось, отдал бы многое, а может быть и все, чтобы девочка стала относиться к нему по-прежнему, но теперь Вийон, по крайней мере, мог смириться с тем, что этой любви он никогда больше уже не получит. Сердце его будет болеть еще долго, но теперь он знал, что сумеет в конце концов пережить и это, последнее предательство. Рано или поздно боль утихнет и он перестанет вспоминать «свою малышку».

Начинался рассвет, солнечные лучи окрасили крыши домов далекого Верхнего города и башни огромного императорского дворца. Кряхтя, Вийон не без труда поднялся, стараясь двигаться как можно медленнее, чтобы не потревожить больную голову. Он зашел в сарай и вскоре вышел обратно во двор, держа в руках закрытую крышкой корзину. Созрело ли желание, помещенное в нее? Неизвестно. Корзина осталась такой же, как прежде, и весила столько же. Изнутри не доносилось никаких звуков. Должно ли быть как-то иначе, ведь внутри одно только желание? Вийон не мог ответить на этот вопрос.

Вчера он загадал полтора серебряника, но ничего не получил, кроме ужасного разговора с Иси. Но ведь он и не должен был ничего получить именно вчера (пусть даже и сказал, что желает разжиться деньгами в этот же день), потому что желание осуществлялось лишь после открытия корзины. Если оно готово, следует выпустить его и подождать, что произойдет сегодня. Если к Вийону сегодня каким-либо образом попадут полтора сикталя, то цель достигнута, а если нет – значит, нет.

Он снял крышку и осторожно заглянул внутрь. Корзина, естественно, была пуста.

«Можно ли пользоваться корзиной желаний после того, как желание выпущено на волю? – Подумал Вийон. – Наверное, нет. Нужно ее сжечь.»

Он хотел было уже разжечь во дворе огонь, однако затем подумал, что можно отложить это дело до момента, пока желание не исполнится. А значит – пока оставалось только приступить к обычной работе и ждать, что произойдет дальше. Вийон так и сделал. Вскоре подошли его товарищи, заняли свои места во дворе и все пошло по накатанной.

Появился и Бейз Лекарид – зевающий и недовольный, как обычно. Забрал себе все лучшие корзины, обругал корзинщиков за беспорядок во дворе и медленную работу, а затем стал донимать Вийона своей обычной, с недавних пор, претензией.

– Вийон, где моя корзина желаний? Когда она будет готова?

– Скоро, господин, я работаю над этим.

– Не дури мне голову, – Бейз взвесил тяжелую ладонь, как будто раздумывая, ударить Вийона или нет. – Ты говоришь «работаю», «потом», «скоро» – но я не вижу результатов. Может быть, ты держишь меня за дурака?

– Нет, господин, клянусь вам, я делаю все, что могу.

– Если корзины желаний все еще нет – значит, ты делаешь недостаточно.

– А ведь вчера Вийон сде… – Подал было голос Гипел, но Майрын отвесил сыну подзатыльник, и тот прикусил язык.

Бейз не обратил на возню за своей спиной никакого внимания. Он смотрел только на Вийона.

– Может быть, позвать стражу? Тогда ты наконец уже начнешь шевелиться?

– Зовите кого хотите…

– Что ты сказал?! – Бейз аж задохнулся. Он шагнул к наглому работнику, замахиваясь для удара.

– Зовите кого хотите, – повторил Вийон с ожесточением, посмотрев Бейзу в глаза. – Я не стану работать быстрее и лучше от того, что вы меня изобьете. Корзина желаний скоро будет готова. Позовите стражу – и вы не получите ничего.

Бейз несколько секунд простоял с поднятой рукой, скаля зубы и бешено сверкая глазами, а затем опустил руку, так и не ударив работника.

– Что ж, посмотрим, – процедил он, развернулся и ушел.

Оставшееся до полудня время корзинщики трудились молча. Затем Майрын ушел на рынок, дети убежали обедать. Флеб несколько раз пытался завести с товарищем разговор, но Вийон отвечал односложно или молчал, концентрируясь на работе. Чем чаще он думал о храме со статуями отца и Арбела, тем чаще в движении его рук проскальзывало что-то новое, не всегда поначалу понятное ему самому, но всегда оказывавшееся в итоге полезным. Вийон старался запоминать эти новые приемы, а досужие разговоры его только отвлекали.

В этот день он сплел больше корзин, чем когда-либо раньше, и все они были на удивление хороши. Конечно, он не сидел весь день на одном месте – вставал, чтобы попить воды, или посетить отхожее место, или просто размяться, однако в этот день он не просто вставал и ходил, а еще и смотрел под ноги, ожидая увидеть где-нибудь вы пыли пару серебряных сикталей. Но ничего привлекательного на земле не валялось, и прохожие на улице, куда Вийон иногда выглядывал, также не спешили одаривать его.

Прошел день, приблизился вечер. Вийон начал беспокоиться. Флеб ушел домой, а вскоре с рынка вернулся Майрын, поставил в сарай непроданные корзины и также удалился. Село солнце, ночь вот-вот должна была опуститься на город. Вийон украл из соседского сада пару кислых яблок и перекусил ими – это было единственное, что он съел за сегодняшний день. Сикталей по-прежнему не было. И только когда гонг на Часовой башне пробил полночь, Вийон окончательно понял, что их и не будет. Либо он сделал что-то неправильно, в чем-то ошибся, либо, что более вероятно, изготовленная вчерашним утром корзина вовсе не была корзиной желаний. Это было хорошее, добротное изделие, но никакими волшебными свойствами оно не обладало и совершать чудеса не могло.

Значит, оставался только один путь: поскорее найти Айнри Тозола и упросить старого друга помочь в изготовлении корзины желаний. Поначалу Вийон хотел лечь спать, чтобы заняться поисками следующим утром, но понял, что заснуть не сможет. Да и зачем откладывать до утра? Завтра начнется привычная обыденная суета, его связь с Нейсинараном станет слабее и чувствовать духа среди болтовни и суеты он будет хуже. Он и так слишком долго откладывал этот шаг – поначалу был готов и землю рыть, чтобы найти Айнри, но как только в его руках оказалось надежное, лучшее из возможных, средство для поиска скрытого и потерянного, как враз растерял свой энтузиазм. Почему? Может быть, в глубине души он боялся, что встреча с повзрослевшим Айнри пройдет совсем не так, как ему хотелось бы? Нет-нет, к черту страхи. Он больше не будет бояться.