Лучший друг старшего брата (СИ) - Келлер Николь - Страница 27

— Я отойду ненадолго, — Тимур напрягается на мои слова, и я спешу его успокаивающе погладить по колену. — Увидела подругу внизу, мне надо с ней поговорить. Буду все время на виду.

Кадыров кивает, задержав на мне внимательный взгляд, и я спешу вниз, пока Рада не ушла. Но ее уже возле стойки нет. Оббегаю буквально весь клуб, и не нахожу ее. Черт!

Расстроенная донельзя, возвращаюсь в ВИП-комнату. Замечаю, что я не до конца прикрыла дверь, хочу толкнуть ее, но меня останавливает серьезный голос Давида.

— Нихрена, брат. Так не прокатит. Я предупреждал, что Сафронов — та еще гнида и обязательно подставит нас.

Слышу шуршание бумаг и сосредоточенный и такой уставший голос Тимура:

— Ты этот пункт вообще видел? Он нас за кого принимает?!

— Именно, — цедит Давид, — осмелел урод. Крыша за ним стоит приличная, похоже. Пару дней назад приходили ко мне в офис люди, настойчиво интересовались контрактом. Прессануть пытались.

— Даже так? Совсем охамели. Попутал что-то Сафронов берега. Не нравится мне это.

— И мне. Тобой тоже, кстати, интересовались. Чуют, видимо, что ты жестко им навтыкаешь за этот контракт и пи***ж, — в голосе Давида проскальзывают веселые нотки, но только мне не до смеха. У меня сердце в груди колотится, как сумасшедшее, а гул в ушах нарастает. Приходится опереться спиной о стену, чтобы не упасть.

— Обязательно. Надо припомнить Сафронову, как я его из задницы вытащил, когда он жестко косякнул перед финнами.

— Ты бы приставил охрану девочке-то. Вас могут заметить в любой момент и узнать о твоем слабом месте. А их сейчас никак нельзя светить. Жесткий замес намечается.

— Разберусь, Давид.

Неужели все настолько плохо, и Тимуру угрожает опасность?!

Не успеваю развить в голове эту мысль, как нечаянно задеваю ручку двери, и она скрипит. Приходится на негнущихся ногах войти в ВИПку. В голове нарастает гул, воздух покидает легкие, и я на грани, чтобы начать задыхаться. Меня ощутимо потряхивает от услышанного. Много мыслей, эмоций раздирают меня на части в настоящий момент, что я даже не слышу, как у Тимура звонит телефон, и он выходит в коридор.

Мы с Давидом остаемся одни. Я осторожно опускаюсь на диван, чувствуя на себе его пристальное внимание.

Мужчина откидывается на спинку, склоняет голову на бок, пристально меня разглядывая.

— А теперь, Эмма, расскажи мне по секрету, как тебе удалось приручить Тимура… после всего?

Глава 26

Эмма

Растерянно хлопаю глазами.

— Что значит «после всего»? О чем вы?

Давид еще раз, более внимательно, пробегается по мне глазами и озадаченно хмурится. Меня настораживает его поведение. И вообще пугает этот мужчина. Особенно исходящие от него власть и сила. От Тимура тоже исходит подобная энергетика, но я подсознательно знаю, что он не сделает мне ничего плохого. А вот от Давида можно ожидать всего, что угодно. Очень жесткий и опасный человек.

— Тимур тебе не рассказывал?

— Не рассказывал что?

— Тогда и я не могу сказать. Это не мое дело. Но скажу так, что если он взял тебя сюда, на эту встречу, то ты многое для него значишь. Очень многое.

Слова Давида теплом разливаются в груди. Все это время я была очень не уверена в себе — ведь так быстро все закрутилось, Тимур ни разу прямым текстом не сказал о чувствах, да и все же он очень сложный человек… Это первые мои отношения с мужчиной, который к тому же намного старше меня, и я очень боюсь ошибиться. До дрожи боюсь потерять Тимура. Потому что, кажется, без него теперь точно не смогу…

— Погоди, — неожиданно Давид тянет ко мне руку и заправляет за ухо выпавший локон.

Тут же отшатываюсь от него назад, едва сдержавшись от того, чтобы не ударить.

— Ты что творишь?! — от ярости, клокочущей в венах, резко перехожу на «ты».

— Проверяю одну теорию.

— Идиот!

С бешено колотящимся сердцем оборачиваюсь и смотрю на Кадырова. Дверь ВИП-комнаты приоткрыта, и я могу увидеть, как он с кем-то разговаривает на повышенных тонах, расхаживая по коридору. Говорит жестко, порывисто и зло. Не хотелось бы быть его подчиненной.

Он встречается со мной взглядом, на миг его глаза теплеют, но тут же прищуриваются, и Тимур что-то рычит в трубку.

За спиной хмыкает Давид, привлекая мое внимание.

— Чем дальше, тем все интересней, все забавней…

— Ты о чем?

— О том, что мой друг дико тебя ревнует в этот момент. Бесится, вот и орет на кого-то. Ты не знала, что Тим — жуткий ревнивец и собственник?

— Не похоже, что он ревнует. Он занят, у него очень много работы, — снова поворачиваюсь и смотрю на Тимура, и опять натыкаюсь на стальной ледяной взгляд.

— Поверь, не был бы я его другом, меня бы уже выносила отсюда охрана. А, учитывая, что он пришел с девушкой впервые за очень много лет… Я — покойник.

Я злюсь на Давида. Он говорит какими-то загадками, намекая на прошлое Кадырова и какую-то личную тайну, но при этом не дает и намека, в какую сторону мне думать.

Но я не успеваю задать ему ни одного вопроса, как Тимур оказывается сзади и кладет ладони мне на плечи, ощутимо сдавливая. Настолько, что, уверена, завтра утром там будут синяки.

Действительно так ревнует?!

— Слава не приедет?

— Не знаю, — пожимает плечами Давид, — час назад писал, что какой-то головняк в офисе, задерживается. Больше не звонил.

— Ясно. Сегодня у меня нет времени его ждать. Передай, пусть наберет.

— Договорились.

Мужчины обмениваются рукопожатиями, Тимур кладет ладонь мне на талию, притягивая к себе и буквально вдавливая ладонь в мое тело. Я ахаю от силы, и Кадыров немного ослабляет хватку, но все равно уверенно и крепко держит меня рядом.

— На свадьбу-то позовете? — летит насмешливое нам в спину.

Тимур, недолго думая, рявкает и отправляет Давида по анатомическому адресу, тянет меня за собой и с силой хлопает дверью ВИП-комнаты.

Мы молча идем на парковку, и Тимур помогает мне сесть на пассажирское кресло. Также молча обходит автомобиль и садится, но не спешит трогаться.

— Ты злишься, — осторожно замечаю, глядя, как он сжимает с силой руль. — Поверь, я не сделала ничего…

— Не на тебя, девочка.

— Кто такой этот Давид? И почему он себе позволяет так себя вести? Он меня пугает.

Тимур смотрит строго вперед через лобовое стекло и не торопится отвечать.

— Давид — чеченец, он многих пугает. Он и Слава — его сегодня не было — не только мой партнер по бизнесу, но и моя семья.

От шока я открываю и закрываю рот, не веря в услышанное.

— Давид — твой брат?! Вы совсем не похожи…

— Не единокровный, маленькая, — усмехается Тимур, поворачиваясь и внезапно нежно проведя костяшками пальцев по моей щеке. — Я вырос на улице, и через очень многое с ними прошел, некоторые вещи хотел бы навсегда стереть из памяти. Как раз после такого люди и становятся гораздо ближе, чем родные братья.

Я опускаю глаза на свои ладони и крепко стискиваю их. Представляю маленького черноглазого мальчика, уже в таком нежном возрасте серьезного. Мальчика, которому не хватало любви, ласки, заботы, и он должен был выживать, бороться за свою жизнь каждый день, чтобы проснуться завтра.

Картинка встает ярко, в деталях, и слезы сами непроизвольно катятся из глаз. Хочется обнять, прижать к себе Тимура и отдать всю ту любовь, что есть в моем сердце, все то тепло, которое он заслужил.

— Не плачь, маленькая, — Кадыров мягко берет меня за подбородок и поворачивает к себе. Стирает слезы большими пальцами и нежно целует. — Все уже позади. Я благодарен жизни за этот опыт.

— Так не должно быть…

— Но так бывает. Это жизнь, детка. Это нужно просто принять.

Неожиданная мысль приходит в голову, и я вздрагиваю в испуге. Но не могу не спросить.

— Ты говорил, что тебе пришлось пройти через очень многое…

Глаза Тимура опасно темнеют, становятся жестче. Я буквально кожей чувствую напряжение в салоне, но стараюсь не обращать на это внимания.

— Тебе приходилось… убивать?