Бунт османской Золушки - Андреева Наталья - Страница 10

Если новая наложница сумеет стать султаншей, Турхан придется несладко. Пусть эти две гадюки сцепятся меж собой, и та, чей яд окажется смертельным, убьет другую. Пока они сражаются за повелителя, валиде будет царить в Топкапы и по-прежнему править огромной империей. У старости есть свои преимущества: мудрость и спокойствие. А главное, понимание того, что любовь, ревность, зависть – это все пройдет. Мелкие чувства, которые только мешают.

Потому что главное – это власть. То единственное, за что стоит бороться. И она, Кёсем-султан, еще поборется. Потому что умнее нее нет женщины в этом огромном дворце, в гареме, где и решаются дела империи.

Кёсем даже не подозревала в тот момент, что ее, всесильную валиде, перехитрили. И коса скоро найдет на камень. Еще одна умная женщина скоро войдет в Топкапы, который и без того похож на пороховую бочку. И к этой бочке поднесут фитиль. Весом больше ста килограммов, с зелеными глазами.

Кизляр-аге султан не доверял. Глава черных евнухов, похоже, берет с наложниц бакшиш за приглашение на хальвет. Иначе чем объяснить, что в султанские покои попадают такие робкие неумехи? Которые не знают, как ублажить мужчину. Чему их только учат! Кизляр-ага явно плетет какие-то интриги. Ходят слухи, что он прячет у себя в комнате женщину! И развлекается с ней. Он, черный евнух, позволил себе сойтись с какой-то белой рабыней! Которая еще и родила мальчика во дворце Топкапы! Чужого ребенка! Кизляр-ага купил ее для гарема как девственницу, а женщина оказалась беременной! Вместо того чтобы ее отослать, глава черных евнухов стал с ней жить и даже усыновил ее мальчика.

Валиде, конечно, донесли, и быть в гареме скандалу. В одну из ночей с пятницы на субботу, которую повелитель по традиции должен провести с женой, Турхан-султан, чтобы позабавить его, раз в постели им делать теперь больше нечего, рассказала Ибрагиму эту историю. От султана всё, естественно, скрывали.

Ибрагим вспылил. Но хитрец кизляр-ага выкрутился, и его женщина стала кормилицей шехзаде Мехмеда. Мальчики так и растут вместе, Ибрагим иногда видит, как они играют в саду. И каждый раз раздражается, потому что сын рабыни крепче, чем Мехмед, и лицо у него приятнее. Когда мальчишки дерутся, как и все маленькие дети, побеждает всегда не Мехмед, а тот, другой, который сильнее и гораздо сообразительнее.

Что касается рабыни, то, по слухам, она по-прежнему живет в покоях кизляр-аги. Который не может с ней расстаться. Турхан недавно на это намекнула, она мечтает избавиться от главы черных евнухов, который отбирает для ложа султана ее соперниц. Сплетни хасеки Ибрагима все больше раздражают так же, как и она сама. Валиде в чем-то права.

Ничего-то Турхан не умеет! И ребенка родила слабого, а ведь он наследник, будущий правитель Османской империи!

Поэтому султан и загорелся, услышав слова старух. Чем толще женщина, тем она слаще и добрее, и сыновей она родит здоровых и сильных, потому что у нее всего много. Огромная матка выносит богатыря. Который заменит хилого щенка Мехмеда. Ибрагим уже не мог о нем слышать.

Разумеется, по общественным баням пойдут калфы, смотреть девушек. Но без кизляр-аги не обойтись. Он в гареме главный, и ему отбирать потом лучших девушек. Но экспедицию в бани возглавит тот, кому единственному Ибрагим безоговорочно доверяет…

– Исмаил!

Он словно ждал. Его преданность и готовность услужить султана всегда приятно удивляли. Либо ичоглан хитрец и лицемер, каких мало, либо и в самом деле видит смысл своей жизни в служении династии и правителю. Пока Исмаил своего повелителя ни разу не разочаровал.

– Жду ваших приказов, мой султан, – низко склонился ичоглан.

– Завтра четверг, женщины будут мыться, и общественные бани заполнятся красавицами. Я хочу, чтобы туда отправились калфы. Пусть отберут самых толстых девственниц. И из них самых красивых. Мне сказали, что толстые женщины самые охочие до любви.

– Гаремом управляет кизляр-ага…

– А я правлю империей! Мое желание – закон! И я желаю, чтобы этим занялся ты! Я больше не доверяю кизляр-аге после этой истории с беременной наложницей! Которая до сих пор здесь, в моем дворце, и пользуется покровительством моего главного евнуха. Он, похоже, не может отличить толстую женщину от беременной, – презрительно сказал султан. – Поэтому на них посмотришь ты перед тем, как привезти во дворец. Пока наложница не попала в мой гарем, она не стала моей женщиной. И ты можешь на нее смотреть. Если только она не слишком робкая. Достаточно того, что у нее будут красивые глаза. И то, что пониже шеи, оценю я сам, – султан расхохотался.

– Как прикажете, повелитель. Завтра во все общественные бани отправятся калфы. Они осмотрят девушек на предмет физических изъянов, и с теми, кого они отберут, я лично побеседую. Чтобы оценить их ум.

– Ступай! Принеси завтра радостную весть своему султану! – оживился Ибрагим.

Приказ повелителя Исмаил передал кизляр-аге с тайной усмешкой. Он знал, что сейчас будет буря.

– Много на себя берешь, щенок, – зашипел огромный чернокожий евнух. Исмаилу показалось, что над ним нависла черная туча. – С каких пор ты распоряжаешься в гареме?! Ты себе скоро шею сломаешь, я тебе обещаю! У тебя даже могилы не будет!

– У каждого есть тайны, – насмешливо сказал Исмаил. – Твоя мне известна, а вот моя тебе нет. Если не хочешь расстаться с любимой игрушкой, остерегись.

– Да кто ты такой, чтобы мне угрожать?! – надвинулся на него кизляр-ага. – Мальчишка, какой-то паж! Да я тебя в порошок сотру!!!

– Кизляр-ага! – раздался вдруг гневный окрик.

Оба резко обернулись. Фатьма-султан! Исмаил чуть не рассмеялся. Сестра повелителя за ним и впрямь приглядывает. Он и сам бы мог за себя постоять, но при таком покровительстве его могущество безгранично.

– Подойди сюда! – сверкнула глазами Фатьма-султан.

Нижняя часть ее лица была прикрыта чадрой, но Исмаил отметил, что глаза у султанши большие и красивые. А кожа холеная, белая. Рыжеволосая Хюррем-султан передала своим потомкам эту кипенную бледность. Султан Селим, от которого продолжился род, был очень похож на мать.

– Как смеешь ты оспаривать приказы повелителя! И противоречить валиде! – грозно спросила Фатьма, когда тучный евнух склонился перед ней так низко, как только смог при своей комплекции.

– Так это сиятельная валиде распорядилась найти в общественных банях новую наложницу для султана? – пролепетал кизляр-ага.

– Это обсуждали на совете члены нашей семьи, – величественно сказала Фатьма-султан и скосила глаза на красавца-пажа. – Исмаил находится под нашим покровительством. Валиде и… моим.

Исмаил чуть не крикнул: молчи! Вот наивная! Вон как напряглась его толстая черная шея! Голова склонилась, но Исмаил заметил, как черный евнух моргнул, чтобы скрыть блеснувшие глаза.

Когда Фатьма ушла, кизляр-ага еле слышно прошептал, проходя мимо наглого пажа:

– Теперь и твоя тайна мне известна. Берегись, ичоглан! Моя женщина рабыня, а твоя возлюбленная – султанша. За это рубят головы, не одна уже полетела. В паши метишь, мальчишка. Только что на это скажут сами паши.

«Мне конец, если Ашхен не станет наложницей султана, – Исмаил хмуро посмотрел на сверкающий перстень, подарок повелителя. – За наши переглядки с Фатьмой-султан верная казнь. Ашхен умная, она придумает, как мне избавиться от этого урода. Главы черных евнухов. Сам я не справлюсь после того, как он узнал мою тайну. Что я мечу в зятья самого султана. Я пока никто. Ашхен поможет мне возвыситься, если они объединятся с Фатьмой. Все решает Повелитель. Кому пожаловать руку своей сестры. И ввести в Совет».

Главное Исмаилу удалось: он добился, что отбирать наложниц для гарема будет сам. Ибо, как сказал султан, кизляр-ага не в состоянии отличить толстую женщину от беременной. Главный, кто мог помешать их с Ашхен плану, устранен. Теперь надо позаботиться о том, чтобы сестру заметили калфы.