Отруби по локоть - Дворник Андрей - Страница 49
- Предыдущая
- 49/52
- Следующая
Недоуменно пожав плечами, Порнов привстал с белой коробки мини-холодильника и извлек из ее заиндивевшего нутра пару бутылок пива с иностранными наклейками.
– Как они могут?! – удивленно сказал он, на секунду оторвавшись от горлышка. – Тропики, пампасы, пустыня Сахара… У меня сил нет ножик-то поднять, а они вон как скачут! А штурман-то, штурман – посмотри, что вытворяет… Ухарь-купец!
– Это все твои подружки, – заметил Ухов, не только не оглядываясь на играющих, но наоборот, поворачиваясь к ним спиной. – Смертельные девки! Я вчера на них насмотрелся, – всю ночь уснуть не мог.
– Самое интересное, что снотворного этого здесь – завались! – значимо сказал Порнов и, понизив голос, стал что-то рассказывать приятелю на ухо. Тот, выслушав, недоверчиво спросил:
– Неужто штурман с его чутьем ничего бы не заметил?.. Стал бы наш жеребец столько времени на эту бедную родственницу тратить, если бы у него под боком были Пляс Пигаль, Сен-Дени и Булонский лес вместе взятые?
– Конечно, не стал бы, – если б знал, как туда попасть!
– А ты знаешь?..
– Только начало звукового пароля: «Эх, ячмень, щипцовый…» Как бы угнать, что там в конце?
– Слушай, брось! Мы же в гостях; не хватало еще по хозяйским шкафам шарить. Давай-ка лучше еще разок сыграем!
– Можно подумать, я о себе забочусь, – очень ненатурально оскорбился Порнов, бросая косой взгляд от гарцующего, словно конь на параде и ловящего все мячи подряд штурмана. – Кто первый бросает?
– Что значит – «кто»? – удивился Ухов, запуская нож с ладони и раскраивая нарисованный на земле круг пополам. – Конечно, я! Ты же сегодня еще ни разу ни выиграл…
– Ну дак; у тебя лезвие утяжеленное! – оправдываясь, сказал Порнов, осторожно устанавливая игольное жало своего ножа на ладони. Он орудовал уже знакомым нам черным ритуальным кинжалом, в то время как Ухов – стандартным десантным клинком. Бросок оказался не лучше всех предыдущих; стилет криво воткнулся в темный и влажный от прибоя песок.
– Махнем не глядя, – с готовностью предложил Ухов. – Я тебе еще часами добью!
Порнов задумчиво покрутил кинжал в руках. Никакой боевой ценности он не имел; был тяжел и в бою неудобен. Впрочем, от него этого и не требовалось; это было оружие для коллекционеров, для богатых любителей развешивать свои раритеты по стенам и коврам.
Порнов провел пальцем по богатой инкрустации на рукояти и попытался вывернуть из ее торца крупный бриллиант. Тщетно.
– Да брось ты, – подзуживал Ухов. – Не думаешь же ты, что он всамделишный. Таких крупных изумрудов в природе не бывает; крест на пузе!
– Часы-то хоть хорошие? – осведомился Порнов. – Дай глянуть…
– Водонепроницаемые, противоударные, атомарный углепластик, – гордо заявил Ухов, снимая с запястья часы и протягивая Порнову.
Тот внимательно осмотрел часы, приложил к уху.
– Углепластик, говоришь. Сейчас мы посмотрим, какой это углепластик…
И не успел Ухов опомниться, как Порнов чиркнул рукоятью кинжала по циферблату. Раздался противный скрежет и на блестящей поверхности часов появилась свежая царапина.
– Обычное стекло, – заметил Порнов как ни в чем не бывало. – Смотри, его даже фальшивый бриллиант режет!
– Ты че делаешь! – возмутился Ухов, выдирая из рук Порнова часы. – Ты че вещь портишь?! Щас все будут своими сраными бриллиантами чужие дорогие часы царапать!
– Ну я же не знал, – оправдывался Порнов. – Ты же сам сказал – кинжал плохой, а часы хорошие; бриллиант – дерьмо, а часы – углепластик. Ну я и думал…
– Индюк думал! Все-таки, видно, съехала у тебя крыша после вчерашнего; совсем добра не помнишь. Вот и спасай таких. Да если бы не я!..
В героическую историю спасения Порнова двигателистом Уховым (ну и там – остальным экипажем) были тут же вписаны новые яркие страницы. Кому-то открывшиеся подробности могли бы показаться мелкими и незначительными, – но не непосредственному участнику всех событий Севе Ухову.
Чтобы не накалять обстановку, Порнову не оставалось ничего другого, как «гнать картину», в нужный момент тренированно придавая лицу восторженное выражение, всплескивая руками и восклицая: «Оба-на!» Давалось это ему не без труда: красочную историю своего чудесного спасения капитаном Змейкиным, штурманом Вставалкиным и первым пилотом Собакиным он успел послушать уже соответственно от капитана, штурмана и первого пилота; версия Севы Ухова, таким образом, была четвертой.
Общим для всех вариантов было одно. Те события, что произошли на «Оклахоме» сразу после столкновения с яхтой принцессы и свидетелем которых был сам Порнов, у всех рассказчиков отсутствовали начисто; словно кто-то полностью стер трехдневный отрезок времени как из памяти команды, так и из истории вообще.
Получалось, что после того, как «Оклахома» вынырнула из аут-спейса и принялась экстренно тормозить, на корабль опустился очарованный сон. Все замерли на своих местах и три дня делали немую сцену из «Ревизора». И только трое суток спустя время «разморозилось» и двинулось вперед, продолжая преподносить один сюрприз за другим.
Рядом с «Оклахомой» невесть откуда оказался огромный чужой корабль, не подающий признаков жизни. Он висел настолько близко, что было непонятно, как корабли не столкнулись. Радисты попытались войти с ним в радиоконтакт, но в ответ на свои позывные неожиданно получили галактический «СОС». Правда, не с него, а с этой планеты. Капитан сначала отреагировал на это пренебрежительно: «Нам самим впору СОС подавать; никуда не полетим». Однако, когда на той же частоте передали открытым текстом: «Чао, Порнов, помни меня!», кэп несколько заколебался. Когда же через пять минут ему доложили, что на «Оклахоме» обнаружено отсутствие одного человека и этот человек – стрелок-радист Порнов, он занервничал всерьез и приказал готовить «Оклахому» к прыжку.
– Вынырнули рисково, чуть не врезались в каких-то мудаков, гурьбой толкущихся на орбите. Ну у нас наводка по СОС точная была, я говорю: «Пошли на ионных вниз!». Собакин засомневался, но я выдал капитану расклад горючего по секундам, все тютелька в тютельку уложил, – он и решился. А пошли бы на газовой тяге – разве ж успели б? Ну, значит, – мухой вниз, глядим, а там эти жлобы с нашим маленьким Порновым в чику играют. И вот – вот всю эту чику расшибут.
Что делать? Никто с такими громилами не сталкивался.
Я стрелку кричу: «Ну-ка, дай из вандеграафа!» Тот дал прицельно; смотрим, действует. Еще пара залпов – эти дрынды побросали свои колотушки и шнырь – шнырь обратно в норы…
Ухов помолчал; видно, хотел сдержаться, но не смог.
– Мне б тогда и догадаться, – сварливо сказал он. – Бегаешь, кипятишься: «Король снял с вас заклятие! Вы больше не звери! Идем спасать принцессу! Кто видел мой меч Джеддая?!»
Видно, в последний момент тебя осколком все-таки зацепило.
И здорово, – раз до сих пор сказывается!
– Я, между прочим, никого спасать меня не просил! – не выдержал Порнов.
– Это я просила, – вклинилась в разговор Мич. – Надеюсь, ты не очень сердишься на меня за это?
За дружеской беседой Ухов с Порновым не заметили, как шумная компания по соседству кончила играть в волейбол и разбрелась по пляжу; кто с разбегу бросился в воду, кто без сил повалился в шезлонг.
– Разве можно сердиться на такую красивую даму, – произнес штурман, все время отирающийся возле Мич. – Никак нельзя! Не так ли, борт-стрелок?!
– Так ли! – рявкнул Порнов, бросая быстрый взгляд на Мич.
Принцесса сегодня была хороша как никогда. Кроме пурпурного треугольника внизу живота, ничто не скрывало достоинств ее стройной фигурки. Ровный светло-коричневый загар разлился по гладкой как атлас коже; шоколадом застоялся во впадинке пупка, в глубокой ложбинке между грудей. Легкий бриз играл белой пеной ее волос; прозрачные пряди ласкали покатые плечи, узкую спину и пухлую попку; озорные глаза блестели отражением бирюзовых волн.
К сожалению, все это великолепие осталось для Порнова недоступным. Грязный, мерзкий, сальный штурман своим присутствием сводил на нет прелестное обаяние принцессы; его постоянное повышенное либидо забивало утонченный сексуальный шарм юного женского тела.
- Предыдущая
- 49/52
- Следующая
