Грешники (СИ) - Субботина Айя - Страница 9

Мы с моим «виртуальным мужчиной» ни о чем не договаривались на четырнадцатое.

Мы в принципе едва ли обмениваемся несколькими сообщениями в день, и в основном это что-то почти вежливо-дружеское, без намека на флирт. Неприятно это осознавать, но я привязалась к витающему вокруг нашего телефонного романа легкому флеру флирта, взаимных полунамеков с интимным подтекстом и просто откровенности двух одиночек.

Хотя насчет последнего у меня все больше сомнений.

Интуиция, будь она неладна. Она работает так же безотказно, как колени моей бабушки, ноющие на смену погоды.

Я пару раз порывалась спросить Призрака, что происходит, но каждый раз вопрос звучал бы просто нелепо: «Доброе утро, кстати, ты случайно не завел себе женщину?»

В моем воображение после прочтения такой ереси у Призрака весьма кислое лицо.

До обеда мне еще как-то удается себя занять: сон, йога, поздний завтрак, пара глав интересной книги. Я все время поглядываю на телефон, и все время даю себе обещание этого не делать. Если Призрак напишет — будет сигнал.

Но взгляд то и дело косит в сторону мобильного. Причем даже когда опускаю его экраном вниз.

Около трех я все-таки решаюсь написать ему первой, хоть он так и не ответил на мое вчерашнее сообщение. Мы ведь просто друзья? Нет ничего страшного в том, чтобы пожелать другу любви и счастья, и сказать, что он каким-то образом сумел стать неотъемлемой частью моей жизни.

Сообщение висит без доставки.

Пять минут, десять, полчаса, час.

В десять вечера я решительно готова к чертовой матери удалить все контакты Призрака и вышвырнуть его из своей жизни. Это становится слишком опасно. Это именно то, от чего я отчаянно бегу — ненужные эмоции, лишние чувства, энергия, которую спускаю в черную дыру.

Готова… но все равно тяну время.

До часа ночи, когда, наконец, становится понятно, что этот день — День Всех проклятых влюбленных, первый за все время нашего общения, когда Призрак не прислал мне ни одного сообщения.

Я выпиваю успокоительные и запиваю их красным сладким вином, хоть это и надругательство над организмом. Кутаюсь в свой любимый домашний плед, забираюсь с ногами на подоконник и изображаю из себя кокон.

Даже сильным девочкам иногда нужно поплакать.

Недолго, часика хватит.

Я снова и снова прокручиваю в голове те самые тревожные звоночки, которые отзывались в некоторых его фразах и сообщениях, в том, как он изредка уходил от вполне простых и прямых вопросов, как любил пошутить на тему: «Несвободный мужчина всегда может стать свободным, в чем проблема?»

Странно, что пока с человеком есть постоянный контакт, ты вроде как не видишь все эти очевидные вещи, не замечаешь проплывающее мимо бревно. Но стоит случиться паузе — и отрезвление вклинивается в вашу сиропно-ванильную историю, как тот самый финский нож из известного романа Булгакова.

Где-то около трех прилетает сообщение от Ленки: фото в обнимку с букетом, плюшевым зайцем и коробкой разных сладостей. Отсылаю ей кучу счастливых смайликов и на всякий случай перевожу телефон в режим полета, чтобы наверняка знать — до завтрашнего дня (точнее, уже до сегодняшнего) меня точно не потревожат счастливые истории чужой личной жизни.

Я сама выбрала карьеру.

Я так решила.

Просто… Может, это немного эгоистично, но если он дал мне время — разве, не честнее было бы сказать, что в его жизни все-таки появилась другая женщина?

Около пяти я с горем пополам начинаю зевать и забираюсь в постель прямо в своем коконе, кое-как накинув на себя одеяло. В голове на удивление пусто — там нет ни единой мысли, только потребность закрыть глаза и вырубить эту предсказуемую реальность.

Меня будит настойчивы звонок в дверь, активно приправленный стуком, пусть и негромким. На часах на прикроватной тумбе — начало первого дня. Я тянусь к телефону, поздно вспоминаю, что он у меня без связи и почти что кубарем скатываюсь на пол.

Сказать, что голова у меня тяжелая — значит, не сказать ничего.

Когда неожиданный визитер просто зажимает кнопку звонка, приходится прокричать, что я уже иду и что не глухая.

Распахиваю дверь — и утыкаюсь носом в охапку кремовых эустом.

То есть, их не просто много — их реально примерно столько же, сколько на всех тех картинках в инстаграмах роскошных любимых женщин олигархов.

— Ммммм… — Вот и все, на что я способна в эту минуту, потому что над букетом появляются вполне себе ничего такие широкие плечи в белоснежном свитере и темном пальто поверх.

А еще выше — мужская голова.

Светлые, почти что белые волосы, смуглая кожа, гладко выбритые щеки и подбородок, полные губы и немного оторопелые синие глаза.

— Ммммм… — Так же мычит в ответ он.

— Вот мы и нашли общий язык, — не могу не пошутить я. Очень странная ситуация заставляет откровенно нервничать. — Если только вы не курьер — а на курьера вы точно не похожи — значит, ошиблись адресом.

Мужчина отступает назад, еще раз смотрит на номер на внешней стороне двери.

— Спутали корпус, — подсказываю я. — Третий с другой стороны, через двор.

— Прошу прощения, — незнакомец даже почти краснеет.

— Угу, — машу рукой я и захлопываю дверь перед самым его носом.

Мне этот букет с утра — как спица в сердце.

Я успеваю сделать большую чашку кофе и забросить на сковородку пару гренок, когда в дверь снова звонят.

И кто может быть на этот раз, у меня нет ни единой мысли. Ну не Ленка же, в самом деле, бросила своего благоверного влюбленного и прискакала скрасить мое одиночество.

Когда открываю дверь снова — эффект дежавю застает врасплох.

Тот же самый букет, только теперь «хозяин» сразу сует его мне в руки, заставляя пятиться обратно в коридор.

Обхватываю букет сразу двумя руками, одновременно пытаюсь сообразить, что все это может означать. Меня пришли грабить? Меня сейчас стукнут чем-то тяжелым по голове? Или это послание от Вселенной в духе: планируй ты что хочешь, а вот тебе мужик с цветами и разгребай все это теперь сама.

Незнакомец выразительно сует руки в карманы модного пальто.

Вид у мужчины кислый, если не сказать — потухший.

— Я хотел сюрприз сделать, — цедит сквозь зубы, словно каждое слово дается невыносимой болью. — А у нее там… Валентин.

Злая усмешка, пятерня в волосах.

— Сожалею, — говорю я, лишь бы не молчать.

Кивает, пытается отмахнуться, как будто все путем и нет повода для расстройств.

— Это вам, — тычет подбородком в сторону букета. — Простите, что разбудил.

Незнакомец уже идет обратно к лифту, когда что-то во мне заставляет его окрикнуть.

— Могу угостить кофе, — чуть-чуть шире распахиваю дверь. — И у меня есть гренки и малиновое варенье.

Мужчина останавливается, поворачивается на пятках и выжидает, немного щурясь, как будто боится, что неправильно меня понял и вот-вот угодит в неловкую ситуацию.

Отступаю еще дальше, уже почти полностью освобождая вход в квартиру.

— Я — Гарик, — представляется он, сует руку во внутренний карман пальто, достает оттуда паспорт и протягивает мне. — Это чтобы вы не думали, что я — маньяк. Ну или если вам вдруг не за кого выйти замуж.

— Маша, — называю себя, с самым деловитым видом беру его паспорт и быстро изучаю первые страницы. Нет отметок о браке или разводе, нет отметок о детях. По паспорту он все же Игорь, но раз Гарик — значит, Гарик. Улыбаюсь. — Предлагаю сначала поесть, а уже потом обсудить поход в ЗАГС.

Это очень странно, что на моей маленькой кухне с уютными подушками на табуретках, вдруг сидит незнакомый мужчина, о котором я знаю только то, что у него имя как у известного КВНщика, нет жены и детей, а его девушка, кажется, провела День Валентина с другим мужчиной.

Гарик молча пьет кофе, едва ли притронувшись к румяным гренкам и куску омлета, который я приготовила на скорую руку.

Мне даже как-то неловко лезть к нему с разговорами, поэтому просто включаю связь в своем телефоне и немного напряженно всматриваюсь в экран.