Анечка (СИ) - Анина Татьяна - Страница 13

Это надо записывать! И выставлять на форумы, чтобы народ ржал.

Ротик горячий откинул все мысли в сторону. Обжог чувствительную головку влагой и мягким, шёлковым языком.

Он стал плавно входить вглубь.

– Дура, – рявкнул он, и девушка понуро подняла на него глаза. Из глаз слёзы, а тушь и краска не течёт. Потом х*й не отмоешь от её косметики. – Язык высуни!

Она повиновалась. Как на осмотре врача. Рому это вообще взбесило, он вставил член, прокатив его по языку. Подумал… А потом всунул в горло.

Инга дёрнулась, но шиньон не оторвался. Надавливал руками на голову, получая гадское, мерзкое наслаждение от метания её рук. Стащила брюки с боксёрками. Ногтями своими вцепилась ему в ягодицы.

Он отпустил и девушка издала вопль, хватала воздух порциями.

– Ладно, не буду больше, сама старайся, – рассмеялся он. В полутьме сверкнула его красивая белозубая улыбка, и Инга замерла, восхищённо глядя вверх. Он чуть ударил пальцами по её щеке, и девушка, опомнившись, принялась за работу.

Она старалась. Дрочила, сосала, за щёку пихала. Но всё бестолку. Так замучила конец, что Рома заскучал.

На огурце тренировалась… это могло весь секс испортить.

Рывком поднял её на ноги и повёл к кровати. Опрокинул на мягкий плед. Лань радостно раздвинула ножки. На всё готовая. Чулки белые, трусики уже мокрые.

Рома вдруг почувствовал, что уже стало походить на ритуал. Сунул-вынул. Не торкало, как первые дни. Пожалуй, эта самая быстрая любовница в его жизни.

Достала почти сразу.

Надумал позабавить себя. Провёл пальцами по трусикам, отодвинул их в сторону. Ввёл один палец в горячее влажное лоно, Инга изогнулась. Неглубоко, размеренно вводил. Любовница старалась сама насесть, бёдрами виляла. Скинула бретельки с плеч, оголив грудь. Рома почувствовал сильный приток крови в член и навалился на Ингу, припал зубами к соску. Тут главное, губами к коже не прикасаться, что бы вазелина не хапнуть в рот.

Трахал пальцем, очень быстро. Сосок закусывал так, что Инга металась. Минуты не прошло, она подалась вверх, обхватила его руками и кончила, излившись соком в его ладонь.

Он дал ей передохнуть, позволяя обнимать себя. А потом почувствовал, как тонкие пальчики дотягиваются до члена.

Хорошая любовница.

Не надоела ещё, просто он напряжён. Чувство, что всё в последний раз, не покидало его. Ходил Шиша по лезвию ножа, заигрывал с авторитетами, вроде Креста, перебегал дорогу отморозкам вроде Жмурика.

И расслабляться забывал.

Шиша забрался на Ингу сверху, оставив её голову между своих колен. Сунув свой член в маленький влажный ротик. Сам припал к её лону. Нравился её естественный вкус и запах.

Так было гораздо интересней. И даже разделись и продолжили в разных позах.

Ему нравилось, как она ярко кончает. Как срывается с её губ его имя. Нравилась тонкая талия, которую он почти обхватывал руками и её лёгкий вес. Инга была на всё согласна, и секс был разнообразным. И если раньше, он кончал с другими женщинами один раз и уже не хотелось, то с Ланью три раза спокойно.

Он вырубился в постели своего офиса сном затраханного мужика. То есть беспробудно.

Сон был настолько крепким и глубоким, что Шиша выспался за три часа. Проснулся за полночь, а девушки рядом не обнаружил.

Резко сел с предчувствием, что происходит нечто ужасное для него. Свет с проспекта освещал комнату. В здании напротив чернели окна. Там тоже нежилые помещения, и вряд ли кто в такое время его увидит, в чём мать родила.

Рома не стал звать Ингу, пошёл посмотреть, куда она пропала. В санузле её не было. Шишу, как током дёрнуло, он голый влетел в свой кабинет.

Там пахло кофе и канцелярскими товарами. Свет источал только монитор.

Инга сидела в его кресле и за его компьютером, который работал. На компе стоял код. Достаточно серьёзный пароль. Невозможно вот так спокойно попасть в систему.

Разъярённый Роман Владимирович подскочил к Инге и вышвырнул её за волосы со своего рабочего кресла. Девушка взвизгнула и улетела в угол. Приникла спиной к холодному сейфу.

– Сука!!! Как ты включила комп?! – он смотрел на разложенный пасьянс. Закрыл игру и стал проверять, все ли документы в порядке.

– Он был включён, – проскулила Инга и неожиданно в голос разрыдалась.

Включён? Возможно ли это? Рома был сильно напряжён перед встречей со Жмуриком. Он мог забыть… Или комп перешёл в спящий режим, и Шиша подумал, что выключил.

Бл*дь, как с включённым утюгом. Хрен вспомнишь.

– Почему ты такой злой?! – рыдала девчонка в углу. Её почти не было видно, только белый сарафан чуть отсвечивал. – Чтобы я не делала, ты злишься на меня! Это из-за моей болезни?! Ты ненавидишь меня, потому что у меня шрамы?! Ты бросишь! Бросишь девушку со шрамами!

Почему ему казалось, что это кричит Анечка?! Почему он чувствовал обиду Анечки?!!!

Немели конечности, тело бросило в холодный пот. Ему захотелось заорать, что это не так. Что он не бросал, а боялся навредить. Но, если сейчас открутить время назад на десять лет, когда он вышел из тюрьмы, он бы попытался найти её. Выкрасть у отца, забрать себе и… возможно, так оно и было б… он бы никогда не связался с криминалом.

А так, он двенадцать лет живёт без солнца.

12 лет назад

Шиша был подростком обзбашенным и драчливым. Хуже него, только Трэш. Но у Трэша были свои принципы, а у Шиши не было. Поэтому он спокойно мог пырнуть ножом обидчика, за что Трэш однажды отобрал у него перочинный ножик. Мог спокойно стать нариком, чем и собирался в ближайшее время заняться.

В одиннадцатый класс он попал на пару с Трэшем случайно, классуха Марго уломала. Хулиганов подтягивали и готовили к светлому будущему. Шиша упирался ногами и в светлое будущее никак не хотел, а хотел лихой, интересной жизни, полной удовольствий разного толка.

Это был урок биологии, точнее анатомии, но всё равно называли биологией, потому что мало кто в их долбанном классе чувствовал разницу. Шиша разницу чувствовал по картинкам в учебнике, где лежала закладка на странице с голой тёлкой и голым чуваком.

В класс вошла сухая старушка Маргарита Петровна. Нормальная тётка, по мнению Шиши. Он ей даже был благодарен за то, что вытащила его в одиннадцатый класс. Поступить бы он никуда не смог, болтался б как дерьмо в проруби. А тут хоть на халяву кормили в столовке.

Марго представила классу новенькую ученицу.

Не было в их классе голубоглазых блондинок. По школе бегали крашеные, но эта была натуральная, белее снега. Именно чистотой своей она сразу затесалась в сердце Ромки Шишкова. Скромностью и юбкой. Юбкой! В их ублюдочную, звериную школу девки в юбках не ходили.

И хотя Трэш новенькую моментом обозвал Белой плесенью, а клетчатую юбку до колен – ушлёпочной, Рома его не поддержал.

Аня казалась забитой и это все сразу поняли. И только Рома видел, что спина у неё ровная, а плечи расправлены. Пусть и опускала она голову, пусть белые локоны прятали раскрасневшееся лицо, в ней был стержень.

Маленькая такая, худенькая. Она казалась младше всех.

Крошка. Солнышко.

В тот момент мир для Ромки Шишкова заиграл яркими красками. Он почувствовал внутри тепло, и стало радостно и весело.

«Юбка зачётная. Под ней панталоны?» – тут же написал Трэш и кинул бумажкой в новенькую.

Это было счастье, он стал оглядываться назад, чтобы смотреть на белые локоны её красивых волос.

Записку Трэша подобрала Катя Тугарина. К Катьке Трэш был более чем неравнодушен. Она могла дать в морду, Катя могла написать ответ. Шишу от Кати в пот кидало, и он её побаивался.

Даже Соньку Лядину не боялся. Трахнуть хотел толстозадую и страха перед ней не чувствовал. А Катька… Это кошка дикая, зверюга кусачая.

На первой же перемене Ромка задрал смешную клетчатую юбку, закинув подол чуть ли не на белую голову Анечки. Всем смешно, а ему любопытно.

Обычные шерстяные колготки с двумя полосками на маленькой попе. За секунды, что девушка стояла к нему задом с приподнятой юбочкой, он старался разглядеть рельеф трусиков.