Во все Имперские (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 3

Тем не менее, у меня хватило сил оценить диспозицию.

Опалённый без сознания и умирает, Якудза уже мёртв, Синтян скулит на полу, и ничего не видит из — за залившей лицо крови. Возможно у него и глаз — то больше нет, после моего удара бритвой.

Мятный Пряник всё еще в нокауте. Можно, конечно, добить его одним ударом биты, но я не привык добивать раненых. Как по мне, это подлость.

Последний боец, до сих пор так и не вступивший в бой, тем временем поднялся на ноги.

Некс Наковальня был выше меня на голову, а в плечах был шире раза в полтора. Не человек, а терминатор и Николай Валуев в одном лице.

Некс отшвырнул в сторону рыдавшего Синтяна и сделал еще пару шагов, как раз оказавшись на расстоянии удара битой от меня. И удар битой на самом деле последовал. Я целил в голову, но трудно произвести эффективный удар в голову человеку, который намного выше тебя. Особенно когда находишься в узком пространстве камеры.

Наковальня перехватил биту и резким движением вырвал её из моих рук.

А потом я не поверил своим глазам — Некс сломал профессиональную бейсбольную биту о колено, как тростинку.

Бить его кулаками или ногами очевидно было бесполезно, ему мои удары будут, что комариные укусы. Я нагнулся, чтобы подобрать финку, но в этот момент Некс схватил меня за горло обеими руками и, оторвав от пола, принялся душить.

В глазах совсем потемнело, теперь я не мог сделать ни вздоха.

Я попытался пробить Нексу в живот кулаком, но удар вышел таким слабым, что не свалил бы и ребёнка. Наковальня же его просто не заметил.

Легкие невыносимо резало и жгло.

Вздох, пожалуйста, хоть один вздох, хоть один глоток воздуха.

Тело больше не слушалось, руки и ноги стали чужими. Даже возможности сказать перед смертью нечто пафосное меня лишили.

Я вспомнил маму, вспомнил жену и детей, вспомнил девочку, которая мне сделала минет в школьном туалете пятнадцать лет назад.

Еще почему — то вспомнил учительницу истории — Александру Ивановну.

Зачем я её вспомнил?

Не знаю.

Александра Ивановна никаких минетов мне не делала, и вообще была уже стара, так что это было не эротическое воспоминание. Я с ней даже толком не общался, так как никогда не любил историю, всегда имел крепкий трояк по ней.

А любимым периодом русской истории у Александры Ивановны было Смутное Время… Почему так…

Всё…

31 августа 2022 года

Российская Империя

Павловск, Императорский заповедник «Зверинец»

— Говорят, ваш клан Псобчаковых блудит с собаками. Это правда? — тайный советник Борис Лёдов опрокинул рюмку водки, не слезая с коня, и сурово взглянул на собеседника.

Дело происходило на традиционной последней летней охоте, участие в которой принимали члены Тайного Совета, включая наследника престола Павла Павловича.

Но сейчас наследника рядом не было, поэтому Борис Николаевич Лёдов и позволял себе некоторые дерзости.

Лёдов восседал на черном мохнатом жеребце, постоянно фыркавшем и мотавшем головой, ведь нрав коня всегда подобен характеру его хозяина.

Голову Бориса Николаевича украшала меховая шапка, а шею — цепь магистра Мальтийского Ордена с восьмиконечным белым крестом.

У стремени Лёдова стоял крепостной холоп с подносом, на котором помешались запотевший графин ледяной водки и разнообразная закусь.

Собеседник Лёдова — тайный советник Владимир Псобчаков был невысок ростом и плешив. Он сидел на крапчатой кобыле и, отвечая на оскорбление Лёдова, сперва кхекнул и лишь потом заговорил:

— Кхе — кхе… Магократы любят болтать, Борис. Про ваш клан Лёдовых тоже многое говорят. Я, например, слыхал, что у вас в роду все алкаши, потому что вам постоянно холодно и требуется накатить. Для сугрева.

— Не так, — нахмурился Лёдов, закусывая водку крупным куском сельди в травах, — Как тебе отлично известно, мы повелеваем температурой, а не только лишь льдом. Поэтому нам часто бывает не холодно, а жарко. В таком случае мы пьем холодное пиво, чтобы подостыть. Так что слухи о пьянстве Лёдовых отчасти верны. А теперь отвечай, сношаешь ли ты собак, пёс!

Лёдов ткнул мощным пальцем в сторону десятка чистокровных борзых, толпившихся возле кобылы Псобчакова.

Борзые опасливо косились на лежавшего рядом огромного медведя, медведь был ручным и принадлежал третьему дворянину — магократу — Дмитрию Медведянскому.

Сам Медведянский, одетый в армейский камуфляж и сидевший на белом жеребце, наконец отвлекся от айфона, в котором он залипал всю охоту, и с укором посмотрел на Лёдова:

— Вы пьяны, Борис Николаевич. Если бы ваши речи услышал наследник…

— Наследник! — с негодованием перебил Лёдов, — Дерьмо, а не наследник! Думаешь меня волнует мнение этого сосунка? Да пусть слышит, пусть слышит меня полностью! Этот ублюдок интересуется только бабами и аниме.

Он даже на заседания Тайного Совета не ходит, уже пару месяцев. Ему видите ли скучно. А нескучно ему только смотреть свои порно — мультики, гонять в видеоигры и лапать баб из Лейб — Гвардии!

Да у него в покоях висит постер с Рэйму Хакурэй. Ростовой постер! Я сам видел! И знаете, где он висит? В восточном углу, там, где у благочестивых магократов обычно помещается икона.

А его успехи в магии? У этого «наследника» до сих пор Три Ветви. Три Ветви! Мужику уже за тридцать, а ранг у него, как у гимназистки. Нет, уж извините, господа. Наш добрый Император Павел правит уже две сотни лет и, видит Бог, правит мудро.

Но в наследники он себе вырастил лентяя, хикку, дрочера и полное дерьмо. И я отказываюсь признавать этого ублюдка наследником! Тем более, кто он такой, этот наследник? Пра — пра — пра-правнук Императора. Седьмая вода на киселе!

Лёдов замолчал и выпил еще рюмку водки. На минуту повисло молчание, Медведянский снова уткнулся в смартфон, а Псобчаков кашлянул:

— Кхе — кхе. Ваши слова отдают изменой, Борис Николаевич. Не нам выбирать наследника. Император счел достойным именно Павла Павловича, кроме того он прямая кровь по мужской линии. Так что когда Павел I, да благословит его Бог, оставит нас — ему наследует Павел II.

Ну или не наследует, кхе — кхе. Всё же, наш Император прожил уже четверть тысячелетия. Что мешает ему прожить еще столько же? Павел Павлович, в отличие от своего отца, обычный маг, как и все мы, а не долгожитель. Он вполне возможно умрёт раньше Императора.

Лёдов на это не ответил, зато в разговор снова влез Медведянский, как раз фотографировавший на смартфон уже появившуюся в небесах Луну. Луна была огромной и фиолетовой.

— Вы лучше скажите, что думаете вот об этом? — спросил Медведянский, по привычке пытаясь тут же выложить фотографию Луны в Инстаграм.

— Тут нет интернета, дурак, — хмыкнул Лёдов, — В Императорских заповедниках сеть не работает, потому что она пугает дриад. А дриады, если ты забыл…

— Не стоит вскрывать эту тему, господа, — деликатно кашлянув, заметил Псобчаков, — Не стоит. Даже вам, Борис Николаевич. Кроме того, Дмитрий спрашивал о фиолетовой Луне. Она уже пару дней такая, в народе ходят нелепые слухи о грядущем конце света, насколько мне докладывали, кхе — кхе.

— Наш русский народ всегда чует суть, — сурово пробасил Лёдов, — Так что слухи не врут. В саге о Райдерёнге Быстром говорится, что когда взойдет Фиолетовая Луна — на трон воссядет недостойный пришелец из другого мира, и тогда магократии придет конец. И мы все сдохнем.

— Райдерё… Что? — рассмеялся Медведянский, — Борис Николаевич, это же апокрифическая сага! Кроме того, когда вы успели обратиться в друидизм и начать верить сагам? Род Лёдовых всегда исповедовал православие, насколько я помню.

— Смейся — смейся, мудак. У тебя мозгов не больше, чем у твоего медведя, — выругался Лёдов, принимая от крепостного очередную рюмку водки, — Саги не врут, и народная чуйка тоже. Русский народ — не дураки, в отличие от нас.