Стреломант. Дилогия (СИ) - Лекс Эл - Страница 86

Через пару минут рядом села Ника, и, тяжело вздохнув, тоже принялась поглощать содержимое своей банки.

Правда надолго ее не хватило. Буквально чуть‑чуть – и она отставила от себя еду с гримасой отвращения.

– Не могу. – выдавила она. – Гадость холодная.

Я пожал плечами, вытряхивая из своей банки остатки еды. Гадость не гадость, а голод не тетка. Я не аристократ голубых кровей, мне и такое сойдет. Мне и похуже приходилось есть.

Ника терпеливо дождалась, когда я закончу, и поднялась:

– Пойдем еще раз пройдемся, посмотрим, что к чему. При свете.

– Пойдем. – согласился я, поднимаясь с пола. Все равно, видимо, пока еще пытаться что‑то сделать – слишком рано, иначе Ника уже попыталась бы. Обязательно попыталась бы.

Мы снова перешли во второй вагон и осмотрелись повнимательнее. Здесь, как я и решил еще в темноте, действительно располагались койки, на которых лежали скелеты, но этим убранство не ограничивалось. В дальнем конце вагона обнаружился туалет и небольшая зона для приема пищи, судя по столу и шести стульям рядом. Видимо, пищу предполагалось принимать посменно, четыре раза по шесть человек и еще один – водитель, который, наверное, сменялся последним.

Так, стоп.

Я повернулся к Нике:

– Какой экипаж ты говорила у АГАТа? Двадцать пять человек?

– Двадцать пять человек. – Ника кивнула. – Именно столько отправились в первый тестовый выезд. А что?

– Раз, два водители. – я начал считать вслух, загибая пальцы. – Три – скелет под люком. Еще трое с шипами и один со шрапнелью. Итого семь в тягаче. Здесь…

Я быстро пробежался глазами по койкам и полу, считая скелеты:

– Еще одиннадцать. Плюс трое на полу. Плюс один в проходе. Итого двадцать два. Дальше…

Я прошел к двери, ведущей в третий вагон, и выглянул в проем, держась за ручку, чтобы не покатиться вниз. Мне и отсюда все было хорошо было видно.

Я ткнул пальцем в два скелета, висящих на ножках:

– Раз, два. Итого двадцать четыре.

Перевел взгляд на Нику и ткнул пальцем в сплетенные в самом низу скелеты:

– Три, четыре. Итого двадцать шесть.

– Двадцать шесть. – тупо повторила за мной Ника, а потом ее глаза расширились от понимания. – То есть, ты хочешь сказать…

– Я ничего не хочу сказать. – оборвал ее я. – Я только констатирую факт. Этого реадизайнера изначально в экипаже АГАТа не было.

– Самое непонятное даже не это. – продолжил я. – Не то, что его не было в составе группы. Самое непонятное – как он в ее составе оказался. То есть даже если представить, что он был в курсе маршрута, по которому должен был двигаться АГАТ, даже если предположить, что то, что он сделал – было сделано намеренно, – то все равно остается вопрос, как он здесь оказался. Приехал на каком‑то транспорте? Тогда где транспорт? Пришел пешком? Да его бы сожрали по дороге три раза. Открыл портал?

– Точно нет. – помотала головой Ника. – Он совершенно точно форс, даже если бы он был мастером в открытии порталов, он бы не дотянулся сюда ни из одного из городов. Не знаю точно, где тут ближайшие и какие они, но точно могу сказать, что он бы не дотянулся… Он бы даже до рельсов не дотянулся!

– Уверена? А то, может, на поезде проезжал мимо и…

– По‑моему, ты слишком усложняешь. – с сомнением посмотрела на меня Ника. – Не стоит городить сложных теорий там, где можно объяснить чем‑то простым.

– Так тут нет ничего простого! – я развел руками. – Или, может, у тебя есть варианты, как он сюда попал? Я открыт для предложений, так сказать!

– Вариантов на самом деле полно. – Ника пожала плечами. – Например его могли привезти сюда и высадить. Ну, привезли на какой‑то машине например и здесь оставили.

– Ага. – я хмыкнул. – А еще могли догнать АГАТ на полном ходу, обстреливать его, брать на абордаж, как почтовый дилижанс!..

– Как что? – не поняла Ника.

Я махнул рукой:

– Забей. Я хочу сказать, что подобными теориями ты идешь вразрез с тобой же предложенным принципом. Ну, тем, который про простые варианты.

– Ты считаешь вариант, что я предложила – сложным?

– Ну сама посуди. Для этого как минимум нужен транспорт. Нужен тот, кто этот транспорт поведет. Нужны люди и оружие, чтобы отбиваться от даргов, которые могут напасть и похерить весь план. Опять же – нужно как‑то выбраться из города, а это значит, что на пропускном пункте тебя запомнят, твой клановый знак опять же. Очень много условностей, каждая из которых подразумевает какое‑то "если", а то и не одно. Сама подумай – когда пропал АГАТ, половина мира наверняка на ушах стояла!..

– Не то слово. – поддакнула Ника. – Целые комиссии по расследованию собирали. Причем не один раз. По‑моему, пять их было.

– Ну вот! – кивнул я. – А теперь представь, что в каком‑то из ближайших городов кто‑то из солдат на пропускном пункте вспомнил бы, что выпускал подозрительные машины под ответственность какой‑то шишки из… Кто там геоманты у нас? Какой клан?

– Чемберс. Не понимаю, к чему ты ведешь.

– Скажем так… – я многозначительно посмотрел на Нику. – Есть такие специально обученные люди, у которых работа такая – увязывать воедино самые несовместимые вещи и проверять получившуюся связь на прочность. И, можешь мне поверить, эти люди свое дело знают!

– Да в курсе я про этих людей. – вздохнула Ника.

– Ты, может быть, и в курсе, но явно с ними не сталкивалась. Эти вытащат что угодно и откуда угодно. В таком сложном плане, как вывезти Чемберса из города на каком‑то транспорте, оставить его здесь, а потом вернуться – уже без него, что, кстати, тоже может вызвать вопросы, – слишком много уязвимых мест, в которые легко ткнуть и спросить "А какого хрена?"

– Ладно, тогда он мог спрыгнуть с самолета! С парашютом например!

– Ага, запросив полетный план, который удивительным образом совпал с маршрутом АГАТа, договорившись с аэромантами, без которых самолет в воздух не поднимется, – а это, между прочим, Беловы! – я поднял указательный палец, подчеркивая этот факт, – выбросив геоманта с парашютом и вернувшись потом в город без него? Ты серьезно?

Ника недовольно сложила руки на груди:

– У тебя есть варианты проще?

– У меня нет никаких вариантов, ни проще, ни сложнее. Для того, чтобы предполагать, как он сюда попал, для начала неплохо было бы выяснить, что тут вообще происходило. Понятно, что месиво, понятно, что бойня… Непонятно только, почему. Кто на кого напал? Почему напал? Предполагалось ли это нападение или вышло какое‑то недопонимание? Но есть один вопрос, который, на самом деле, важнее всех остальных и ответ на него, скорее всего, частично ответит и на все прочие.

– И что же за вопрос? – заинтересовалась Ника.

– Смотри, об исчезновении АГАТа кричали на весь мир. Снаряжали поисковые экспедиции, пытались искать с самолетов. Короче, исчезновение АГАТа было всемирной новостью. – я поднял вытянутый указательный палец, призывая Нику слушать внимательнее. – А исчезновение Чемберса? Ты что‑нибудь слышала об исчезновении Чемберса?

– Н… Нет… – запнувшись, ответила Ника.

– Так я и думал. И что‑то мне подсказывает, что даже если мы начнем копать в поисках информации о его исчезновении, мы ничего не найдем. Или найдем, но какие‑то мелочи вроде протокольных записей. Никакой шумихи, никаких новостей, просто какое‑нибудь дежурное "пропал без вести" и казенный штамп.

– Ты опять на что‑то намекаешь, и я не могу понять, на что.

– Пока что сложно утверждать что‑то с полной уверенностью… Но я предполагаю, что Чемберс напал на АГАТ осознанно и с полным пониманием того, что он делает. Смотри.

Я ткнул пальцем в глубину третьего вагона.

Самый дальний от тягача, самый глубоко закопанный, изнутри он тоже выглядел самым. Самым помятым и местами даже пробитым, словно консервная банка – ножом туриста, что забыл дома открывашку. Игнорируя мощнейшее бронирование, рассчитанное на нечеловеческие силы даргов, каменные шипы кое‑где прокалывали борта АГАТа, а где не могли проколоть – сминали, как все ту же консервную банку, но уже опустевшую и не представляющую интереса. Особенно мятым был конец вагона, где лежали переплетенные скелеты – мятым и местами проколотым.