Стреломант 3 (СИ) - Лекс Эл - Страница 5

Едва он это сказал, как по столам пронесся вихрь. Он дернул скатерти, всколыхнул супы в глубоких мисках, и принес со своими порывами тонкие буклетики, каждый из которых аккуратненько лег прямо перед своим студентом. Все буклетики были абсолютно одинаковые — небольшие, размером с ладонь, черные с золотистой полосой по краю. Больше ничего на них не было — ни единой надписи, ни какого-то рисунка.

— Прочитаете их вы потом. — продолжил директор. — Не все из вас знаю, что такое Кодекс, но я скажу так — это сборник правил, каждое из которых было выстрадано поколениями реадизайнеров. Кто-то лишился здоровья, кто-то — даже жизни, пока эти правила не были сформулированы. Никто не гарантирует, что Кодекс исчерпывается этими правилами, потому что никто не знает, что вообще такое представляет из себя дизайн реальности и контролирующие его сущности. Однако доподлинно известно, что если Кодексу не следовать — наказание последует мгновенно. Становясь реадизайнерами, вы принимаете на себя нелегкую ношу защиты человечества от угрозы даргов. Вы становитесь щитом человечества, живым оружием. Дизайн реальности появился одновременно с даргами не просто так. По закону природы, не терпящей пустоты и дисбаланса, он появился как оружие против даргов, как способ помочь человечеству выжить в изменившемся мире. Мы — способ помочь человечеству выжить.

При этих словах кто-то среди студентов вполне отчетливо хмыкнул. И это явно был не один человек, а как минимум трое разных. Поглощенный монологом директора, я не сразу обратил внимание на это, а когда обратил, то уже не смог понять даже направления, откуда эти презрительные звуки исходили.

А директор их будто и не слышал, он продолжал вещать дальше:

— Так же хочу напомнить вам о правилах нашей школы. В административный блок разрешается заходить только либо с преподавателями, либо по неотложным делам, либо во время массовых мероприятий. По всем прочим вопросам обращайтесь к любому ближайшему преподавателю, все они инструктированы на такой случай. Доступ в тренировочный блок разрешен только во время занятий с преподавателями, в том числе индивидуально. Любые конфликты и попытки их разрешения силовыми методами будут наказываться, как и нарушения внутренних правил академии. Первый курс, это особенно касается вас — с правилами академии вы познакомитесь в своих комнатах. Ну а сейчас, пожалуй, закончим на этом. Я рад вас всех приветствовать в академии, и надеюсь, что вы хорошо проведете здесь время. Удачного вам учебного сезона.

Директор сошел с трибуны, где-то в толпе раздались вялые хлопки ладошек. Основная же масса студентов сразу потянулись к тарелкам и блюдам, расхватывая и разливая еду. Мой сосед напротив, даром что тощий как жердь и узкоглазый, нахватал себе на тарелку целый десяток пирожков с аппетитной золотистой корочкой, завалил их горкой кисло пахнущего салата из тертых капусты и моркови, а с другой стороны подпер ее штабелем из крошечных шашлычков на деревянных шпажках. Получившаяся в итоге гора еды была высотой узкоглазому почти по плечо, но его это будто не смущало. Разве что он быстро огляделся по сторонам, будто раздумывая, а не украсить ли получившуюся мечту гурмана чем-то еще, но вместо этого наткнулся на мой взгляд.

— Чё надо? — моментально окрысился он, показав мелкие острые зубы.

Я миролюбиво улыбнулся, пожал плечами и отвернулся, изучая стоящее перед мной блюдо с запеченной под сыром красной рыбой.

Да, стол натурально ломился от яств. Даже представить себе трудно, что в мире, большая часть которого занята пустошами, на которых царствуют дарги, может быть такая шикарная еда. Не то чтобы я до этого плохо питался — отлично питался, но это не идет ни в какое сравнение с этим великолепием. Все равно что взять в руки лук работы великого мастера после того, как год бегал по лесу с кривой палкой и натянутой на нее веревкой из лианы.

— Тут что, каждый день так кормят? — задал я вполне логичный вопрос Нике.

— Нет, конечно. — усмехнулась она. — Такое пиршество только на открытие учебного сезона и на закрытие. В остальное время пищу принимают… так сказать, на дому, то есть в общежитиях. И пища намного проще.

— Понятно. — вздохнул я, все же отрезая себе кусок облюбованной рыбы и наваливая к ней горку мелкой круглой картошки, поджаренной до сочного золотистого цвета.

— Грустно, да. — согласилась Ника, выбирая двузубой вилкой в горке стейков тот, из которого вытечет побольше сока. — Я бы не отказалась так питаться ежедневно. Хотя, наверно, преподаватели и директор так и делают. Надо будет у Чел спросить, чем их кормят.

— Кстати, насчет этого. — вспомнил я. — Ты же говорила, что директора даже не все ученики знают в лицо… А он тут прямо перед всеми выступает каждый год.

— Кстати, не каждый. — ухмыльнулась Ника. — Я например его вижу только второй раз. Иногда за него выступает его заместитель — помнишь ту однорукую тетку на вокзале? Вот, это она. Впрочем, даже если бы директор выступал самолично каждый год, все равно половина студентов вместо того, чтобы смотреть на него, гипнотизирует тарелки с едой.

И ника незаметно, но выразительно указала глазами на узкоглазого напротив, который уже умял все шашлычки и теперь ел пирожки, держа их сразу в обеих руках и поочередно откусывая то от того, то от другого.

— Ладно, а Чел? Я вообще не понимаю, как тут устроено обучение, поясни?

— Да ничего сложного, в общем-то. — Ника пожала плечами, отправляя в ротик кусок сочного розового мяса. — Есть преподаватели от каждого клана, они занимаются тем, что преподают ученикам базовые техники — те, которыми в теории может овладеть каждый реадизайнер. То есть, та же Чел например будет показывать техники Линии Воздуха, моя тетя Астра — техники Крови, ну и так далее. Повторяя их, каждый из студентов будет невольно проявлять склонность к той или иной Линии, что по итогу первого учебного сезона позволит преподавательском совету вывести его итоговую склонность и посоветовать ему подходящую ему Линию, конечно, в том случае, если эта Линия внезапно будет отличаться от той, что дана ему по рождению… Ну, как у дяди Ричарда. Редко, но такое случается.

— Интересно, какой портрет в итоге нарисуют мне? — усмехнулся я, цепляя с тарелки последнюю картофелину. — Ладно, прямо сейчас меня интересует кое-что другое… Ты сказала, что тут представители всех кланов и Линий собрались… А что насчет Ратко?

— Да, конечно, представитель линии Ратко тут тоже присутствует. — невозмутимо кивнула Ника. — Персефона Ратко, преподаватель базовых техник работы с праной, чуть ли не самый первый преподаватель, к которому ты попадешь на занятие.

Я нахмурился, все еще держа последнюю картофелину на вилке:

— Почему ты так спокойно об этом говоришь? Разве присутствие здесь Ратко не подвергает меня опасности? Пусть даже она и преподаватель?

— Ты слишком много о себе мнишь, дорогой. — улыбнулась Ника, приканчивая свой стейк. — Во-первых, тётя Фона — добрейшей души человек. Она такая… В общем, она и мухи не обидит, можешь мне поверить. Однако, не нужно воспринимать ее характер за слабость — в том, что касается обращения с чистой праной, она сама сильная во всем мире. Она способна создавать из праны такие конструкции, что даже АГАТ рядом с ними покажется детским конструктором.

— Ты вот сейчас вообще не успокоила. — признался я. — Пока что ты только возводишь образ врага в степень абсолютной опасности.

— Ну хорошо, тогда вторая причина. — Ника положила вилку и нож на тарелочку параллельно друг другу. — Персефона Ратко, в первую очередь, преподаватель, а уже во вторую — представитель клана Ратко. Ты, возможно, будешь удивлен, но клан Ратко вовсе не желает твоей смерти в полном своем составе. Мало того — по большому счету, ее желает только твоей биологический отец, и в меньшей степени — его сыновья. Честно говоря, даже не знаю, чем он их привлек к этой самоубийственной миссии, но на их месте после того, как уже двое из них вышли из игры, я бы на месте оставшихся сильно задумалась бы, а стоит ли вообще игра свеч? Чего бы там Себастьян им не наобещал, вряд ли это звучало интереснее, чем возможность спокойно дожить свою жалкую жизнь…