Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2 - Батракова Наталья Николаевна - Страница 4

— Пробовала с ними снова связаться?

— Пробовала. Молчат. Последнее письмо отправила две недели назад, а в ответ — тишина. Ай, всё! — Катя загасила сигарету о бетонный бордюр и, не обнаружив поблизости мусорки, зажала бычок в ладони. — Надо прекращать эти попытки, принять реальность и делать то, что диктуют обстоятельства. Только так я могу помочь Марте.

— А с ним не хочешь встретиться? — после паузы решилась спросить Оксана. — Может, имеет смысл ему всё сказать? Человек небедный, вдруг поможет.

— Однажды уже помог. В кавычках, — усмехнулась Катя.

— Сама говорила, что он не знал о ребенке. А ты и после не призналась, что ребенок его. Мало ли что он мог подумать! А Александр Ильич, сама знаешь, до трех не считает: или «да», или «нет». Притом стреляет сразу, без предупреждения. Мама до сих пор смеется, вспоминая, как он ей предложение делал: забрал с работы, привез в загс, сунул под нос бланк заявления. Это уже потом оправдывался, что она сама должна была понять, что он ее любит. А как понять, если не признавался? Мы с Робертом семь лет вместе живем, уж сколько я наслушалась слов о любви!

— Скорее бы уж он сделал тебе официальное предложение. И без слов понятно, как к тебе относится. И к детям, как к родным.

— Это правда. Но иногда думаю: а может, правильно так, как твой отец поступил? Сгреб в охапку и сразу в загс. И ведь живут душа в душу!

— Благодаря Арине Ивановне, — Катя улыбнулась, — и ее терпению. Папе по жизни везет на любящих и терпящих его характер женщин.

— Вот именно: любящих и терпящих! Не удивлюсь, если разговор с Ладышевым он начал с ультиматума, — вернулась к предыдущей теме Оксана. — Ты бы все-таки попробовала поговорить с ним сама… Давно не заходила к нему на страницу?

— Давно. С зимы.

— А я пыталась. Только теперь у него доступ только для друзей. Не могла же я в друзья попроситься: у меня столько наших общих фоток. И Марта иногда мелькает. Я помню, что ты просила не размещать фото с ней, но не всегда получается. Тот же день рождения Нины: на самых лучших снимках — она. Но, если ты против, удалю.

— Да ладно, пусть висят. Никому нет до нас дела… Поезд ушел… — Катя посмотрела на часы. — Пора перебазироваться к вокзалу. Пока доберемся до перрона с этими сумками…

— Да, пора… Только не забудь мне парфюм «Дилис» привезти! Заканчивается, а европейский аналог Роберту не понравился. Не тот аромат, говорит.

— Парфюмер выискался! — усмехнулась Катя. — Времени у нас много, так что всё куплю. Ты пришли полный список сообщением.

— Обязательно. Дай мне, — Оксана протянула руку за бычком. — Спрячу, позже выброшу.

— Только не забудь. Роберт не любит, когда ты куришь, — напомнила Катя.

— Иногда позволяет в компании, но ты права: надо мне с этим завязывать. А то так и не возьмет меня, грешную, замуж, — пошутила сестра, снова сев за руль.

«Если бы в жизни имели место грехи только в виде вредных привычек, многие жили бы долго и счастливо», — мысленно не согласилась Катя…

…Вадим проснулся точно от толчка: дернулся, резко открыл глаза, рывком перевернулся на спину, присел на кровати. За окном было еще темно, подсвеченный циферблат на руке показывал четыре утра. Как минимум час можно еще спать. Обрадованно рухнув обратно на кровать, он закрыл глаза, попробовал уснуть. Не тут-то было: сна ни в одном глазу! Мозг словно перезагрузился за время короткой передышки и возобновил прерванную работу: думал, считал, сопоставлял, анализировал. Полноценный рабочий процесс, в котором места для сна уже не осталось. Так что не имело смысла мучить себя лежанием в кровати.

Набросив халат, Ладышев неслышно вышел в холл второго этажа, спустился вниз, включил кофемашину, потрепал по холке приковылявшего Кельвина. Зевнув во всю пасть, пес плюхнулся на пол, уложил морду на вытянутые лапы и осуждающе посмотрел на хозяина.

«И чего вскочил? Время перепутал? Нормальные собаки еще спят, а мне службу нести… Приехал за полночь, проснулся ни свет ни заря. Неправильно живешь, хозяин!» — читалось в его глазах.

«А как правильно? Я с удовольствием поменялся бы с тобой ролями: носился бы по участку, облаивал прохожих, рубал кашу с мясом, дрых не только по ночам… И не нервничал, не переживал, чем обернется приезд Икеночи», — мысленно ответил ему Вадим…

Накануне он приехал домой около двенадцати ночи, что-то бросил в рот на кухне, перекинулся парой фраз с как всегда дожидавшейся его возвращения мамой. В кабинете заглянул в интернет, проверил почту, пробежался по новостям и поплелся наверх в комнату: рано утром на работу, затем на железнодорожный вокзал встречать гостя. Уснул быстро. Сказалась накопившаяся усталость: едва коснулся головой подушки — сразу вырубился. Не успел подумать ни о прошедшем дне, ни о невеселых делах последних месяцев.

Не вовремя он решил воплотить в жизнь свою мечту. Мировой финансовый кризис, политические процессы, мешающие нормальному развитию бизнеса… И если у восточных соседей после экономического цунами, которое натворило немало бед, положение худо-бедно стабилизировалось и даже наметился некий рост, то его страна почти безнадежно увязла в образовавшемся болоте: вроде как и дно под ногами уже прощупывается, а никак не выбраться.

Да и куда выбираться-то, если, куда ни кинь глазом, такая же трясина? Вроде просматриваются некие островки, но и они, как мираж: вроде есть, а вроде их и нет. Попавшие в трясину вели себя по-разному: кто-то закрывал бизнес, устав бороться, кто-то в ожидании лучших времен затянул потуже пояс. Редко кому удавалось выбраться. В основном тем, кто помоложе, кого, как привязанный к ногам груз, не тянул вниз багаж накопленных активов и обязательств: падали обороты, но при этом росли издержки на содержание, обслуживание уже открытых компаний. Приходилось экономить на всем.

Ладышев сопротивлялся долго: сражался, расчищал дорогу для рывка вперед. Был уверен: еще немного — и он на суше. Но полтора года назад и его стало засасывать: не объясняя причин, «UAA Electronics» передумал полностью взять проект под свое крыло. При этом не отказался от дальнейшей совместной работы. А ведь со своей стороны Вадим все условия выполнил: административное и производственные здания завода построены, проинспектированы, утверждены головным предприятием, введены в эксплуатацию. Дело оставалось за концерном: поставить и смонтировать оборудование, обучить специалистов, запустить оба конвейера. И вдруг всё изменилось: оборудование Ладышеву теперь предлагали в лизинг, обслуживающий персонал он должен был обучать за свой счет. Выходит, не верили в успех совместного проекта и заранее минимизировали возможные потери.

Несмотря на многолетний опыт в бизнесе и знание не понаслышке о различных вариантах «кидалова» (к примеру, из-за наличия или отсутствия ничего не значащей на первый взгляд запятой договор вдруг начинал трактоваться иначе), к такому резкому повороту событий Вадим оказался не готов. И посоветоваться, как быть дальше, было не с кем. После ухода Мартина, который учил его бизнесу порой довольно жесткими методами, но в то же время был готов в любую минуту подставить плечо, такого человека у Ладышева не было.

Не спрашивать же совета у Такаши Икеночи! В бытность Флемакса главой представительства корпорации в Европе тот был его правой рукой, и именно он четыре с лишним года назад донес бизнес-план Ладышева до руководства. Даже оказывал помощь в его подготовке, между ними сложились приятельские отношения. Но после того, как Такаши отозвали в Японию и повысили до должности коммерческого директора корпорации, они почти не общались: в функции Икеночи теперь входил сбыт продукции, поиск новых рынков. Для Ладышева при условии, что заработает конвейер, это был следующий этап. А на данном — Икеночи представлял интересы «UAA Electronics» и точно так, как в свое время Флемакс, защищал эти интересы без учета личных симпатий или антипатий. Так что ждать чего-то вразумительного от него не стоило, а учитывая загадочный японский менталитет, даже глупо. Восток — дело тонкое.