Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2 - Батракова Наталья Николаевна - Страница 49

Но откуда Ольга знает, как зовут ее дочь? Да и вообще, откуда ей известно, что дочь выжила, что предстоит третья операция?

— Игнат! — женщина рванула вслед за мальчиком, уверенно потопавшим к выходу со школьной территории. — Игнат, остановись! Ну что же ты такой непослушный!

— Твой? — подойдя ближе, Катя с улыбкой посмотрела на активного малыша. — Сколько ему?

— Так ведь ровно столько, сколько твоей Марте: на день старше! Тебя ведь в тридцать семь недель оперировали? Вот! А у меня срок был на три недели больше, если помнишь.

— Переходила? Ты ведь в декрете была, когда мы во дворе больницы встретились.

— Точнее, в отпуске. Взяла отпуск, отгулы, а потом сразу ушла в декретный. Считай, день в день родила Игната. Так что всё помню и всё знаю! А пошли к нам в гости! Там обо всем и поговорим!

— Оль, спасибо, но у меня мало времени. Давай в другой раз, — попробовала отказаться Катя. — К тебе далеко ехать, а мне еще в Ждановичи возвращаться.

— Да какое далеко! Мы теперь вот в этом доме живем! — показала она рукой на дом… Вадима. — Я Игната из садика забрала, а к Ксюше в школу зашли, потому что она телефон дома оставила. У нее дополнительные занятия по рисунку. Зашли узнать, все ли в порядке. Жаль, Саша поехал машину из ремонта забирать. Вдруг задержится, а я столько раз собиралась вас познакомить!.. Короче, даже не обсуждается: идешь к нам!

— Ну, хорошо… — уступила ее напору Катя. — Если только ненадолго.

— Конечно! — обрадовалась Ольга. — Сегодня ненадолго, а в следующий раз придешь вместе с Мартой! Мы здесь почти четыре года живем, как раз накануне родов переехали. Шикарный район! Ксюша с детства танцами занималась, в театральный кружок ее возили, в изостудию в Дворец детей и молодежи. А здесь прямо во дворе художественная гимназия! Это просто сказка: она так мечтала в ней учиться! До сих пор не могу поверить в такое счастье! Подрастет Игнат — пойдет в математическую, она тоже недалеко. И до работы нам с Сашей рукой подать: я ведь после декретного перевелась к нему в роддом. Пусть в разных отделениях, но все равно вместе. Во всем плюс: посоветоваться есть с кем; кто поедет за детьми, легче спланировать; и при этом друг другу не надоедаем. Вот так и живем! — продолжала она делиться своими радостями, пока шли к подъезду… в котором жил Вадим!

Когда же они поднялись на этаж и подошли к двери, порог которой Катя переступала не единожды, у нее задрожали ноги.

— Заходи, заходи! — гостеприимно распахнула дверь Ольга. — У нас, конечно, небольшой бардак, но сама понимаешь: когда утром все разбегаются, не до порядка.

Что правда, то правда. В сравнении с тем, как было прежде, в прихожей Катю встретил не небольшой, а полный бардак. Перед отодвинутой дверцей встроенного шкафа застыла гора уличной и домашней обуви, на плечиках топорщилась наброшенная одна на другую верхняя одежда, из выдвинутых ящиков торчали хвосты шарфов, платков, на тумбочке, где Катя раньше оставляла сумку и перчатки, вперемешку с машинками и детальками «Лего» валялись расчески, детские кепки. Тут же вдоль стены припарковались педальный автомобиль и велосипеды.

Словом, нормальная прихожая нормальной семьи с двумя детьми, в утренней спешке покинувшей жилище.

— А кто здесь раньше жил? — спросила Катя, прекрасно зная ответ.

— Здесь жил Сашин друг — Вадим Ладышев. Но на эту тему после поговорим.

Ольга сбросила обувь, раздела сына и предложила гостье шлепанцы, которые стали последней каплей: те самые шлепанцы, в которых она ходила, когда жила в этой квартире!!! У нее даже голова закружилась от избытка эмоций.

Но если сейчас здесь живет другая семья, то где живет Вадим? Воплотил мечту и построил дом? Ольга сказала, что они здесь четыре года… Нет, так быстро дома не строят. Даже в Германии. Куда же он переехал? К Нине Георгиевне на Пулихова?

— Проходи, не стесняйся! Сейчас я тебе покажу наши хоромы. Как чувствовала, что гости будут: зашла в магазин и пирог купила!.. Вот, смотри: здесь комната Ксюши, — завела она Катю в бывший кабинет. — Пришлось стены перекрасить, чтобы повеселее было. Встроенные стеллажи для книг от Вадима остались, а мебель из нашей старой квартиры… Хорошо получилось, правда? Теперь пошли к Игнату…

Катя, как сомнамбула, шла следом за хозяйкой и молила только об одном: не упасть бы! Всё происходящее казалось сном, но каким-то неправильным. Хотелось присесть на диван, на котором, обнявшись, они с Вадимом когда-то смотрели телевизор, закрыть глаза и попасть в другую реальность из прошлой жизни…

— А вот здесь живет наш Игнатик, — отворила Ольга дверь в бывшую гостевую и тут же метнулась к окну. — Игнат! Ну что же ты делаешь? Сколько раз мы с папой просили тебя не лазить на подоконник!.. Ну, вот посмотри ты на него! Ни на минуту нельзя оставить! Ручки со всех окон сняли, всё колющее и режущее спрятали, фломастеры теперь под запретом, — показала она на разрисованную поверх венецианской штукатурки стену над кроватью.

«А Вадим это видел?! — на секунду ужаснулась Катя, но тут же впервые за время нахождения в квартире, улыбнулась. — Показывать такое человеку, который не растил детей, категорически запрещено!»

Как ей все-таки повезло с Мартой: и поспокойнее, и поаккуратнее. Во всяком случае, довольствуется листом бумаги, на стенах никогда не рисовала. И гор переломанных игрушек, как в углу на коврике, у них не было: если вдруг что-то и ломалось случайно, просила починить, могла и расплакаться, если у мамы это не получалось. Хотя плаксой ее не назовешь: если что-то не по ней, то надуется, но плачем и истерикой вымаливать не станет. Характер.

Но все дети разные.

— Оль, он ведь ребенок! Да еще мальчик! Все ему интересно, — попыталась она успокоить подругу.

— Да понимаю я всё! Но после Ксюши… Вот честное слово: если бы у меня первым родился Игнат, я никогда в жизни не рожала бы второго. Потому что считала бы себя никчемной матерью, которой не дано воспитывать детей. Марта у тебя тоже непоседа?

— Случается. Она у меня балаболка! Еще ходить не умела, а рот уже не закрывался.

— Вот и Ксюша у меня такая же была. А этот начал разговаривать в два с половиной года. Мы уже переживали, все ли в порядке. Зато как пошел в девять месяцев, так покой нам только снится!

— Но ведь ты сама говорила, что хочешь мальчика. Вот и получила! Теперь терпи.

— И люблю, и терплю, — на лице Ольги снова появилась улыбка. — Это Саша больше девочку хотел… Ладно, пошли дальше. Игнат, не закрывай дверь в комнату! А вот это наша спальня! — как самую великую ценность восторженно продемонстрировала хозяйка комнату со знакомой белой мебелью. — И санузел свой с огромной душевой кабиной, в которой вся семья вместе может мыться! Конечно, все далеко не такое белоснежное, как было у прежнего хозяина, но для нас это не главное: тепло, уютно, места в достатке. Саша себе в гостиной даже кабинет у окна соорудил. Вот, смотри, — повела она гостью обратно. — Письменный стол из бывшего кабинета в этой квартире, только книжный шкаф пришлось купить. Пытались не нарушить дизайн, вроде получилось. Вадиму, конечно, спасибо! Мы никогда в жизни не купили бы такую квартиру!

— А бывший хозяин здесь бывает?

— Пару раз был. Приглашали неделю назад на день рождения Игната, но не смог: проблемы на работе. Зато мы часто ездим в Крыжовку: и к Вадиму, и к Андрею с Ириной. Это тоже наши друзья. И фамилия их Заяц!

«Андрей Степанович женился на Ирине? Надо же… — Катя припомнила поездку на дачу, знакомство с Андреем и его девушкой. Затем она забеременела, они поссорились… — Молодец! Не всем же до смерти в холостяках ходить!»

— Их Костик на месяц раньше Игната родился, теперь второго ждут. И, представь, снова мальчишку! Андрей старую дачу отремонтировал, прошлым летом переехали. А пока ремонтировали, жили в бывшей квартире Ладышевых на Пулихова. Свою Андрей продал ради денег на ремонт.

Память Кати услужливо пролистала время назад, остановилась на «холостяцкой берлоге» Зайца в одноподъездном доме на Партизанском проспекте. После визита к нему она поехала на Пулихова…