Сдавайтесь, шериф! (СИ) - Нефедова Алена - Страница 5

— Ей же вроде бы и двадцати еще нет? — вздохнула я, припомнив и таки прорвавшись к двери.

— Вот именно! — вот теперь в голосе мамы мне в спину прозвучали осуждающие нотки. — И уж поверь, что она ходила на свидания совсем не в таком виде!

Сомневаюсь, что бедолага на них особо вообще ходила. Наверняка выскочила замуж за первого своего парня, с которым вместе еще со школы и одобренного родней.

— Мам, клянусь, когда я соберусь на свидание, то обращусь к тебе за помощью! Но сейчас мне нужно просто отъехать по делу.

— Луиса Франсиска Сантос, лгать матери страшный грех! И прежде чем ехать, подумай, не подвергаешь ли ты сердце своей матери и всех близких угрозе быть разбитыми, случись с тобой что! Мы тебя любим, Перла, доченька, неужто ты нас совсем нет?

— Ну ма-а-а!

Тяжело вздохнув, я вернулась, крепко обняла ее, стараясь вложить в эти объятия все, что чувствую. Что люблю больше жизни и ее, вместе с этими прозрачными попытками манипулировать, и Коннора с его взрывным характером, и сестер, пусть мы толком друг друга и не понимаем. И именно потому, что люблю, и хочу и им, и всем вокруг спокойной жизни, я должна делать то, что собираюсь. Отпустила маму и теперь уже сбежала, не слушая больше ничего.

— Майки, я уже выдвигаюсь на позицию. Буду на месте в течении часа, — набрала я своего соучастника соседского шерифа, убедившись, что брат не привел свои угрозы в действие и на хвосте у меня никто не болтается. Это же Коннор, с него станется кого-то нанять или попросить таскаться за мной и мешать. Но по ходу сегодня был не мой день.

— Сантос, ты это… не сильно торопись, ладно? Меня тут окружной прокурор к себе выдернул. Обсудить кой-какие моменты. Я примчусь, только чуток опоздаю.

— Ты серьезно?! — возмутилась я, но мой собеседник уже отключился. Ладно, стоит признать, что брат немножечко прав насчет него. Этому парню слегка не хватает обязательности и терпения. И ума. Не слегка.

Подъехав к бару, я решила, что смысла нет сидеть в машине. Это может привлечь ненужное внимание и сломать всю задумку. Ну явно же желающая чуть промочить горло и снять стресс женщина не будет засиживаться в тачке перед баром, ожидая неизвестно чего. Того, что в двери войдет мужчина ее мечты? В любом случае, у меня нет планов выйти из этого бара с кем бы то ни было раньше, чем я засеку, что мое прикрытие на месте.

На парковке машин хватало, так что и внутри было оживленно. В одном углу расположилась весьма шумная компания из десятка дальнобоев, уже изрядно нагрузившихся пивом. Компании поменьше равномерно распределились по всему небольшому залу, свободных столов не наблюдалось, хотя пару раз по дороге к стойке мне делали приглашающие жесты и игриво подмигивали нетрезвые мужские особи, коих тут было подавляющее большинство. Но мне компании не подходили. Наша цель однозначно одиночка, не стремящаяся заводить общение, а значит повышать шансы быть запомненным кем-либо. Да и незаметно увести девушку из компании куда как меньше шансов.

Одиночки по обыкновению располагались на высоких барных стульях у стойки, где и мне нашлось местечко. Справа смуглая до черноты женщина лет пятидесяти с явной печатью давней усталости на лице и, судя по простой, я бы даже сказала изрядно потрепанной одежде, заглянувшая сюда снять привычным способом стресс после тяжелого дня. Слева хмурый парень, даже не поднявший взгляда от своего бокала на нового посетителя. Клетчатая мятая очень свободная рубашка поверх футболки с каким-то экологическим принтом, черные джинсы и крепкие добротные ботинки — обычный прикид обычного дальнобойщика.

— Добрый вечер! — поздоровалась я сразу со всеми. — Можно мне светлого пива? Жутко тяжелые выдались сутки, — постаралась я улыбнуться как будто бы неловко, словно оправдываясь за свое появление в таком месте.

Соседка, до этого безучастно пялившаяся в зеркальную стенку за спиной бармена, заставленную, как водится, бутылками спиртного, вдруг вздрогнула, передернула плечами, как от холода, нахмурилась, и, буркнув что-то неразборчиво, ушла, освободив место рядом со мной. Сосед слева еще ниже склонился над своим бокалом, отчего его спутанные светлые волосы совершенно заслонили лицо.

Мда. Ну, время пока терпит. Осмотрюсь пока да подожду свою запаздывающую “подстраховку”.

— Эй, парень, ты это чего? — раздался вдруг обеспокоенный голос бармена. — Не смей мне тут стойку кровищей залить.

Я дернулась на звук и заметила, что бармен недовольно смотрит на моего молчаливого соседа. Пригляделась к парню и заметила, что из носа у него капает кровь. Прямо в бокал с пивом.

— Вам плохо? — встревожилась я. Знаю, что порой такое вот случается с переутомившимися людьми. — Вот, возьмите салфетки. Хотите, я намочу полотенце, чтобы приложить к переносице?

Парень, зажав окровавленный нос предложенными салфетками, лишь согласно кивнул. Пока я бегала в туалет за мотком смоченных в холодной воде одноразовых полотенец, за стойкой добавилось посетителей. Но рассматривать их пока было некогда — стоило все-таки помочь парню.

— Может, отвезти вас в ближайшую клинику? Тут всего-то миль двадцать.

— Все нормально, — покачал он головой. — Но спасибо, что предложили. В наше время приятно встретить того, кто готов прийти на помощь незнакомцу. Позволите угостить? — Я наконец поймала его взгляд — лихорадочный и будто-бы… колючий, что ли, от которого по спине пробежал какой-то странный холодок.

Эй, парень просто приболевший и смущенный тем, что его минутная слабость оказалась на виду у посторонних. Что за паранойя на пустом месте, Перла?

Я представилась вымышленным именем, и мы завели обычный разговор ни о чем. Периодически я оборачивалась и сканировала взглядом зал, пользуясь тем, что шумные дальнобойщики то и дело взрывались в молодецком хохоте, так что повод вполне обоснованный.

— Эй, чика, я бы на твоем месте не стал допивать это! — раздался грубый мужской голос рядом, и высокий бокал, который я уже почти опустошила, бесцеремонно выдернули у меня из рук. — А тебе, каброн (мудак по исп. — прим. Автора), советую бежать отсюда со всех ног и молиться, чтобы я не догнал и не выбил тебе все зубы за подобные фокусы!

Я от неожиданности онемела, как в замедленном кино следя за сверкающими каплями пива, летящими в лицо моего собеседника, чьи глаза округлились в явном испуге.

А переведя взгляд на буяна, поняла — вот моя добыча.

Шесть футов и четыре дюйма прокачанной массы, потухшая сигара в не по-мужски пухлых губах, глядя на которые хочется провести по ним языком, чтобы убедиться в их настоящести, трехдневная небритость и запыленные волосы, словно он отмахал миль пятьсот на байке, легкие круги под глазами — то ли усталость, то ли недосып, то ли все вместе — шутка ли, умудриться замести следы четырех убийств за три месяца. И все это приправлено сбивающей с ног аурой брутальной самцовости, на которую женщины всех возрастов слетаются, как мотыльки на свет одинокой свечи в ночном мраке.

Короче, опуская поэтическую херню, непрошенно влезшую в башку, у этого громилы просто пламенными буквами на лбу мигала надпись: “очень-очень-плохой-мальчик”. Как раз из тех, на кого пачками западают скромные симпатичные провинциальные тихони, мечтающие о горячих приключениях, а находящие вместо этого… смерть.

Я не циник, хотя порой ловил себя на том, что женщины, по большому счету, отличаются друг от друга только цветом богом данной кожи, ну и весом. А в остальном… У всех по две руки, по две ноги, по две сиськи — у кого-то меньше, у кого-то чуть больше. У всех по два глаза, по два уха, рот, нос — вот и весь комплект. Но тогда почему при взгляде на иную инста-диву зубы ломит, как от слишком холодного пива, а какая-то скромная деваха в потрепанных джинсах и без грамма косметики на лице воспринимается как кусок маминого знаменитого вишневого штруделя, за который мы с братьями порой готовы были биться в кровь и сопли?

Вот-вот, я именно об этой самой девице, развернувшейся ко мне лицом в тот момент, когда я уже занес было кулак, чтобы отрехтовать рожу мудилы, подлившего ей какой-то дури в пиво.