Волчья осень (СИ) - Беляев Николай Владимирович - Страница 12

В Усадище у перрона стоял пригородный пассажирский поезд, тоже коротенький, как и виденный нами с Машей – правда, на один вагон длиннее, и тепловоз не настолько ржавый, даже виден на кабине портрет Ленина и цифры «100» – видимо, юбилейная серия выпуска 1970-го года. Вагоны тоже, судя по виду, разграблены, хотя не думаю, что тут было что-то ценное – на таких в то время люди ездили из деревни в город и обратно. За разросшимися кустами и деревьями видны дома, даже кирпичная двухэтажка стоит – может, и поезд размародёрили местные, а не бандиты… Хотя посёлок выглядит брошенным – заборы покосились, окна выбиты. Большинство небольших деревень брошено в первые же годы после Катастрофы, люди уходили либо в город, либо в деревни покрупнее, когда стало ясно, что в глубинке нынче небезопасно.

Состав переполз железнодорожный переезд – конечно, неохраняемый, вообще скорее не переезд, а просто утрамбованную площадку пересечения дороги с линией. На небольшой полянке справа, у бетонной коробки автобусной остановки, каких мы уже насмотрелись в Морозково и Волково, стоял на спущенных колёсах разбитый и ржавый ПАЗик.

– Ирреал какой-то, – пробормотала Маша, глядя в окно, и я с ней был совершенно согласен. Эх, поговорить бы с ней сейчас… но не получится – слишком уж много ушей вокруг. И, скорее всего, управовские потащили девчонку с собой ничуть не как консультанта по монастырю – как минимум не только. Точно ведь Каращук или его соратнички из Управы решили посмотреть на Машу «в экстремальных условиях» и понять, что девчонка ещё умеет, раз уж на неё точит зубы Бурденко…

Колёса неторопливо постукивали на стыках. Лес отступил далеко-далеко, вокруг пошли поля, отгороженные от железнодорожной линии густо посаженными ёлками лесозаграждения.

Громыхнули короткие очереди – судя по всему, с головной платформы. Каращук, выругавшись, рявкнул в рацию:

– Поезд, Штабу, какого чёрта шумим?

– Первый, Штабу. Летяги, четыре особи. Готовы.

– Хорошо, смотрите там, – буркнул безопасник.

Надо же. А летяги-то в своём репертуаре – караулят на верхушках, ели в лесозаграждении могучие, высоченные, насколько можно судить из окна. Значит, и дичь здесь бывает – правда, не обязательно люди. Эти твари и на мелочь охотятся, типа зайцев.

Опять подступил лес. Время тянулось как резиновое – на самом деле, неудивительно, при такой-то скорости… Ещё раз остановились по команде с горюновского «бегуна», выслали технарей, провозились около получаса… Бытовуха. Если уж идём импровизированным бронепоездом – компенсировать приходится скоростью.

Поехали… Не прошло и десяти минут, как опять доложил Горюнов:

– Видим впереди станцию, судя по всему Беленец. Расстояние меньше километра. За входной стрелкой просматривается два ряда вагонов и узкий проход. Допускаю засаду.

А вот это уже серьёзно. Логично, что «на своей территории» бандиты окопаются как минимум серьёзнее, чем могли бы на подходах к базе. И если есть засада – посылать туда УАЗик, накрытый ветром и с противопульной бронёй, точно нельзя. Тем более при том, что о нашем приближении стопроцентно знают – дыма от паровоза немало даже при том, что ещё в Усадище машинистам дали команду закрыть сифон, да и стреляли недавно.

Поезд опять остановился, по команде Торопова выставили охранение. Начальство, забравшись на «галерею» паровоза, долго рассматривало въезд на станцию в бинокли и наконец вынесло вердикт – УАЗ убрать на параллельный путь, чтобы освободить дорогу для «тяжелой техники».

Как ни странно, это удалось – правда, пришлось сдать метров на двести назад, пока искали более-менее ровное место, по которому «козелок» смог съехать на межпутье. Ну что, дальше без разведки, чтобы не подставлять ребят…

– Помалу вперёд, – скомандовал Торопов, когда все вновь заняли места. Меня ничуть не удивляло, что всё начальство так и оставалось в вагоне, прикрытое от возможного огня как минимум массивной тушей паровоза. А вот сам я перебрался на третью платформу, где стояли УАЗ и «буханка» – судя по всему, целью Каращука было именно сообщить мне о вновь обнаруженных умениях Маши и посмотреть мою реакцию, так что он не препятствовал. Всё же на открытом месте спокойнее, ребята с оружием тут тоже есть, да вдобавок открывается отличный вид на стоящий впереди, на второй платформе, БТР. За КПВТ как-то чувствуешь себя увереннее.

Поднёс к глазам бинокль – да, вон то, о чём говорил Антоха: свободный путь, по которому мы идём, слева на путях торчит тепловоз без вагонов, стёкла кабины выбиты, справа, наравне с ним – полувагон с металлическим корпусом, типа того, что у нас идёт за пассажирским вагоном. Дальше, кажется, ещё вагоны.

– Первый, Поезду, – доложили с головного вагона. – Входная стрелка сделана на боковой путь. Понадобится остановка.

– Понято, дайте отмашку за сто метров, – отреагировали из штабного вагона.

Станция приближалась. До узкого места было метров двести, когда Колян скомандовал прохождение отметки, поезд начал тормозить.

И в ту же минуту из кабины старого тепловоза полоснуло очередью.

Вот теперь стало ясно, почему БТР поставили именно на вторую платформу – по сути на первый вагон состава после «контрольной площадки».

Короткая очередь из КПВТ заткнула стрелка моментально – никто толком и испугаться не успел. Скорее всего, у человека в засаде сдали нервы – слишком уж с большой дистанции он начал пальбу. Нет бы подпустить на кинжальную дистанцию… Но десять к одному, что подобного вторжения тут никто не ждал – максимум готовились к паре машин, с учётом того огненного удара в Усадище. А тут такое…

Дальше всё пошло быстро и споро.

БТР профилактически продырявил и второй вагон, где могла быть засада, стрелку перевели, и поезд довольно резво втянулся на станцию – таиться особого смысла не было. Многострадальной первой оси второй тележки, кстати, опять досталось огненным ударом, сработавшим как раз при прохождении «засадного» тепловоза – видимо, расчёт был на то, чтобы вывести из строя возможную вторую машину, которой удалось проскочить стрелка. Разумно… но не против поезда.

Станция пустовала. Слева за почти уже оголившимися деревьями тянулся ряд посеревших домов, справа раскинулся монастырь – обширный комплекс с давно уже облезшей побелкой, с изящными башенками по углам, из-за стен вздымались купола церквей и колокольня с треугольной крышей. Впереди, за монастырём, тоже виднелись дома – судя по всему, там, при выезде со станции, дорога и пересекала «железку».

Поезд на той же малой скорости, но не останавливаясь, прошёл станцию до конца – однозначно для профилактики, чтобы избавиться от других возможных «мин» вроде виденных, потом сдал чуть назад, встав почти напротив монастыря. Быстро выставили охранение, поставили сходни, техника соскользнула на межпутье – для УАЗиков территория вполне проходима, для «шишиги» и БТР – тем более.

Доложили колдуны – малозаметное движение в правой части деревни. В бинокли уточнили – такое ощущение, что деревня обитаема, замеченные люди по возрасту и виду вообще на бандитов никак не тянут. Ну а что, вполне может быть – бандитам тоже надо что-то жрать, самое то держать под рукой людей для работы с «приусадебным хозяйством». И не сбегут – некуда, в лесу дикие звери…

Только начали рассредотачиваться, как с колокольни ударил пулемёт – судя по звуку. Целились явно в «шишигу», но стрелок, по причине отсутствия прицельности, был так себе – фонтанчики земли и щебня выбило в нескольких метрах от машины. БТР, уже укативший в район «переезда», коротко огрызнулся из крупнокалиберного – с колокольни только кирпичная крошка полетела, пулемёт замолк.

«Самовары, работаем», – раздался в рациях голос Торопова, и уши резануло свистом: из полувагона с хлопками вышвырнуло на монастырь три предмета, и лишь когда рвануло, до меня дошло… Твою ж мать. В вагоне разместили миномёты, минимум три штуки – может, хранившиеся до поры до времени где-то в загашниках трофеи с воинских частей, может – самопальные, сделанные умельцами… Судя по всему – Гидростроевскими, раз командует Торопов. Вот и ответ на вопрос, который я себе не так давно задавал – что-то из «тяжёлого вооружения» однозначно сохранилось.