Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда (СИ) - Гуйда Елена Владимировна - Страница 34

– И имя она тоже присвоила? – сквозь зубы процедила я, чувствуя себя… ужасно.

– Ничего хорошего ей это не принесло, милая. И даже то, что она покаялась и вернула кольцо… – матушка умолкла, словно пыталась взять эмоции под контроль. Но все же голос ее подвел, охрип, а в глазах заблестели слезы. – Весть о том, что она погибла, пришла через два месяца после того ее визита. Утонула… Выбрала неудачное время для ночного купания в реке.

– Она воды боялась до крика и паники, – поморщилась я, вспомнив, как визжала Тарита, когда сестры пытались ее отмыть в монастырских купальнях.

Да ее силой в реку было не затащить. Или как раз только силой и можно было? Да ну… не могли же ее… Я посмотрела матушке в глаза и поймала точно такой же внимательный взгляд.

– То есть тебе это тоже кажется очень странным? Вот и мне… стало страшно. Возможно, именно потому я сразу приняла решение ничего тебе не говорить.

– Но у нее талант влипать в неприятности, да? – уточнил Стейн.

У него дар речи не отнялся от дурных новостей, как у меня. И хорошо, потому как я ни звука произнести не могла.

– Я видела снимки в вестнике, дорогая. Меня иллюзией не обманешь. А после… В этих стенах появилась она… та самая женщина, которая много лет назад хотела взять нескольких девушек на воспитание… Она хотела знать все об Адалинде Дерсон. Снимки, характеристику, что угодно… Представляешь, как мне пришлось изворачиваться, чтобы не нарушить заповедей Многоликого и не выдать тебя? А едва она покинула эти стены, я написала то письмо.

Меня хватило лишь на кивок и судорожный вздох.

– Кто это? – кое-как совладав с голосом, спросила я. – Вы же распознали ее под иллюзией. Кто эта женщина?

У меня в ушах зазвенело от волнения. Пальцы сами сжались с такой силой, что матушка поморщилась, но руку не отняла. Она посмотрела мне прямо в глаза и с явным сожалением произнесла:

– Валери Эдерсон. И это не та фигура, с которой ты можешь себе позволить враждовать, Линда.

Вот как… Значит… Приехав в столицу, Туманная Роза уже прекрасно знала, кого встретит на ужине у королевы-матери. Она знала… и не выдала себя ни единым жестом. Значит, у нее на уме было другое.

Сразу вспомнился погром в квартире, мужчина в черном… И стало так страшно.

– Линда, я, конечно, не ясновидящая, – зачастила матушка, снова посмотрев на Стейна и понизив голос. – Но уверена, что она искала именно тебя и тогда, и теперь. Дерсон… Одно это выдает в тебе бастарда рода Эдерсон. Пятно на репутации всего дома. И не удивлюсь, если Туманная Роза решила его смыть. Чувствую, она еще тогда пыталась от тебя избавиться. И… теперь я почти убеждена, что эта женщина готова довести дело до конца.

– Потрясающе, – проговорил Стейн.

И я поняла, что лучше слова не найти. Меня действительно трясло от всего, что я узнала.

Мы покидали обитель, когда начало смеркаться. Тишину разрывало только похрустывание снега под подошвами ботинок.

Мне хотелось задержаться еще. Поговорить с миссис Фьюри, выслушать матушку… просто побыть в этих стенах, где все казалось простым и безопасным. А самое страшное, что могло случиться, – выволочка от сестер. Бенджамин меня не торопил, даже отвлекся, устроив для детей иллюзорное представление с животными и лесом. Но я-то понимала, что у него дела в столице.

– Он хороший человек, – сделала выводы матушка. – Но не забывай, что для людей его положения долг превыше всего. Хорошо, если ему не придется выбирать. Но если придется… – матушка посмотрела мне прямо в глаза, прежде чем произнести: – Я не желаю тебе пережить боль разочарования, дитя.

Мне бы этого тоже не хотелось. Как любит повторять миссис Фьюри: “Чтобы не разочаровываться в людях, не стоит ими очаровываться!”

Осторожно взглянула на Стейна. Кажется, это наставление безнадежно запоздало.

Подумаю об этом позже. Сейчас и без того есть о чем поразмыслить.

– Полагаешь, Туманная Роза хочет моей смерти? – спросила я, глядя себе под ноги.

Трава, присыпанная снегом, все равно пробивалась острыми иголочками сквозь неплотный белый покров. Даже жаль было топтаться по такой жажде жизни.

– Я не руководствуюсь домыслами, – глядя куда-то в сторону деревни, заговорил Стейн. – И думал, что ты тоже способна делать выводы самостоятельно, а не жить чужим умом.

Это было… обидно, но справедливо. И я даже не нашлась что на такое ответить. Вероятно, потому Бенджи продолжил:

– На данный момент мы имеем что? – спросил он, взглянув на меня.

– Девочку с перстнем, которую нашли по пути в приют, – поразмыслив, принялась осторожно вычленять чистые факты. – Ее разыскивала Туманная Роза лично. Но так, чтобы саму ее не узнали. И когда я “всплыла” в Коире, она решила выяснить обо мне как можно больше. Я нужна ей для чего-то, но она не уверена, что именно я. Так?

Стейн кивнул.

– Скорее всего. У меня есть одно безумное предположение, но сначала необходимо кое-что проверить.

– И со мной ты, конечно же, делиться пока не намерен? – поморщилась я.

– Пока… Не хочу давать тебе еще один повод для переживаний, – улыбнулся высочество.

– О! Сейчас ты вполне успешно восстановил мой душевный покой! – процедила я.

– Правда? – хмыкнул Стейн.

– Нет, конечно! Дай мне теперь волю, я бы вытянула из тебя догадки клещами, – искренне призналась я.

– Ты прекрасна, – рассмеялся Бенджамин, и я невольно подняла на него недоверчивый взгляд. Что прекрасного в пытках?

В его взгляде и правда было что-то похожее на восхищение. И все слова выветрились. Перехотелось скандалить. Все же нужно бы узнать, как он это делает. Может, ментальная магия какая-то? Управляет моими эмоциями. Но ответ напрашивался более прозаичный – он мне нравился. Нравился настолько, что я просто не могла на него злиться. Не получалось. Даже воскрешая события, предшествующие этому контракту, я уже не злилась так, как прежде, не ненавидела его с такой искренностью. Он перестал быть для меня воплощением зла. И это плохо.

– Ты, если мне не изменяет память, обещал рассказать о Гранях, – решила я не реагировать не то на комплимент, не то на очередную уловку Стейна.

– Твоей памяти может любой позавидовать, – вздохнул его высочество, взмахнув рукой, и прямо перед нами в воздухе появилось сердце, очень похожее на человеческое. Внутри него был свет, магия, пульсирующая, словно это сердце билось. – Приблизительно так выглядит Светлое сердце, – принялся объяснять Стейн. – Это артефакт, созданный тысячи лет тому сильнейшим архимагом Туаканом для того, чтобы защитить наш мир от тьмы, витающей вокруг него. И, скажу тебе, он успешно с этим справляется. Он создает что-то вроде магического фона. Как свет, попавший в центр кристалла. Но эти лучи натыкаются на тьму вокруг, создавая Грани.

А мне вспомнились слова Туманной Розы о сбоях в магическом фоне.

– И по этим Граням можно перемещаться?

– Нет, – чуть поразмыслив, признался Стейн. – Мои способности – аномалия. Побочный эффект от частого нахождения рядом с Сердцем. И знают об этом только я, король, Крис и Тони. Ну, теперь еще ты.

Вот как… Сказать ему, что он не единственная аномалия? Или пусть и дальше живет в неведении?

– Благодарю за доверие, – абсолютно искренне произнесла я.

Пока не выясню, что именно со мной тогда произошло, говорить ему ничего не стану. Мало ли, может, оно всего один раз со мной такое случилось, а я бурную деятельность раздую на ровном месте.

– Цени! – велел “возлюбленный”, усмехнувшись. – Ладно, нам возвращаться пора. Готова?

Я сдержанно кивнула, шагнув к Стейну и обняв его за талию. В одно мгновение стало жарко от его ответных объятий. Голову вскружил его запах, заставляя сердце биться чаще.

– Ты мне осталась должна экскурсию по здешним местам, – со смешком напомнил мне он и приказал: – Вдох!

Вдохнула, и уши заложило от страшного звона. Словно бесконечное количество хрустальных бокалов сыпалось на камень, разлетаясь вдребезги. Изломанные Грани швыряли нас, как щепки о подводные рифы. Боль словно вскрыла грудь. Даже дышать стало больно. На языке появился металлический привкус, а горло обожгло огнем.