Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда (СИ) - Гуйда Елена Владимировна - Страница 41

В результате вместо ожидаемых благодарностей мой возлюбленный заработал испепеляющий взгляд. Что мало его смутило. Начинаю подозревать, что бастарда в принципе невозможно смутить.

– Кажется, теперь ты можешь смело говорить, что я довел тебя до седых волос, – съязвил на сей счет возлюбленный, оставив обновки на кровати, и снова исчез. Что-то мне подсказывало, что сей маневр был исключительно чтобы не дожидаться моего не менее ядовитого ответа.

Да я бы и не нашла подходящих слов. Как ни прискорбно признавать, слухи из “Золотой иглы” теперь поползут без моего стального контроля. На чехле приобретенной для меня обновки красовалась нашивка именно этого магазина. И мне ли не знать, как легко из этих стен распространяются сплетни. Следовало бы разведать обстановку, прикупив несколько аксессуаров и новое… бельё, к примеру. Но времени катастрофически не хватало. Моя жизнь с этим заказом вообще стала какой-то стремительной и полной событий. И я пока не решила, как мне к этому относиться.

Но обескураживали совсем не одежда и не место, где ее покупали. А сам жест. Ведь куда легче было бы выдернуть первое попавшееся платье из моего чемодана, а и того проще – притащить его сюда и оставить выбор наряда мне. Но Стейн решил иначе. И, очень подозреваю, спланировал этот широкий жест раньше, а не решился на авантюру вот прямо сейчас.

Губы невольно тронула улыбка. И когда только время на все находит?

Время! Проклятье!

Я снова принялась за работу, развернувшись к огромному напольному зеркалу и выбросив из головы все неуместные мысли. Еще неизвестно, угадал ли его высочество с размером. И хорошо, если платье можно будет подтянуть и огрехи поправить иллюзией. Но если оно мало…

Видит Многоликий, еще никогда мне не приходилось работать, полагаясь исключительно на счастливый случай. И с таким минимумом информации. Я понятия не имею, о чем разговаривать с ее величеством. И уж тем более – как вызвать симпатию и расположение.

По сути, о королеве я знала так мало, что можно было смело говорить – ничего. Если о пристрастиях и предпочтениях королевы-матери известно практически каждому жителю королевства, то о молодой королеве…

Я задумалась и неожиданно для самой себя вспомнила – фиалки. Она любит фиалки и представления. Она молода, если не сказать – юна. И, видимо, это все, что можно утверждать с уверенностью.

В целом нелюдимость жены нашего монарха легко объяснима. В ее родном королевстве Ретрегренаде женщины в принципе не показываются на людях, а если и случается – то обязательно прячут лицо под тяжелыми, расшитыми украшениями вуалями. Таким образом, можно смело говорить, что ни их никто не видит, ни они никого видеть решительно не способны. Их судьба – жить в роскоши, достатке, воспитывать детей, ублажать мужа и не высовываться. Потому закономерно, что в силу воспитания и традиций королеве неуютно на гуляниях, которые устраивал старый король. Да и молодой супруг тоже любит общество. Возникают сомнения, что общество любит его, учитывая его непростой характер и некоторую резкость. Но он король. Ему можно все.

Что говорить о королеве?

В общем, теперь легко объяснить, почему приглашение отправлено исключительно мне. Присутствие мужчин тяготит королеву. И пока она не научилась это скрывать. К тому же ее величество недавно родила, и это тоже накладывает на женщину некоторый отпечаток.

Конечно, я могу только строить догадки. Но “Сплетник” неоднократно расписывал очередной отказ королевы составить пару супругу на охоте, при походе в храм, даже на праздниках. А если и появлялась – то совсем ненадолго. И такое ее поведение только подтверждало мою догадку.

Ко всему прочему, королева Кларисса – довольно сильный маг. И ей легко было бы вписаться в общество, где маги ценимы и уважаемы. В отличие от Ретрегренада, где долг одаренной леди – передать свой дар наследнику. Не более.

При должном старании король смог бы помочь ей войти в высший свет, а не остаться в стороне. Но для этого потребовалось бы терпение, коим, увы, его величество не обладал совсем. И, как любой мужчина, пошел легким путем – обзавелся любовницей. А беременность супруги только подтолкнула его к этому шагу.

Сестра лорда Иррой прекрасно подошла на эту роль, учитывая непомерные аппетиты ее брата и ее собственное плачевное положение. Что, впрочем, самого монарха мало волнует. Полагаю, он даже не задумывался о чувствах и мотивах девушки, отдавшейся ему. У него и без того бесконечное количество тем для размышлений. И разрушение Сердца в том числе. Зачем забивать голову еще и тайными мотивами и терзаниями кого бы то ни было?

Все эти размышления промелькнули в моей голове, пока я поправляла иллюзию своей внешности и затем переодевалась, приятно удивившись тому, как село на меня новое платье. Словно на меня и шили. После переобулась, отметив, что туфли тоже на удивление удобны и как раз в тон удивительному голубому платью из тонкого шелка. И наряд совершенно не по новой столичной моде, а длинный, в пол. С целомудренным вырезом и серебряной вышивкой по подолу. Оно смотрелось не вычурно, но красиво. Как любит повторять миссис Фьюри: “Одежда – лишь оправа для истинно драгоценного камня”. Так вот: именно это платье было действительно выполнено как оправа, и в нем я чувствовала себя бриллиантом.

А может, дело было и не в платье. Но об этом я подумать не успела.

Стук в дверь раздался ровно за десять минут до назначенного срока. Я победно улыбнулась отражению, намереваясь поразить его высочество, но распахнула дверь – и откровенно расстроилась. На пороге стоял уже знакомый мне по прошлому визиту Освальд.

– Леди Дерсон, – чуть замявшись, он низко поклонился и, лишь выпрямив спину, заговорил: – Мне велено проводить вас в зимний сад. Ее величество ожидает вас. Если вы готовы.

– Я полностью готова, – испытывая некоторую досаду, я кивнула, оставила покои Стейна и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Стоило признаться хотя бы себе: втайне я надеялась, что хотя бы до места встречи меня проводит Бенджамин Стейн. Но, видимо, у него снова появились дела куда более важные и значимые. И мне стоило бы свыкнуться и принять это. Потому как нанята я была именно для того, чтобы играть возлюбленную и отвлекать внимание на себя, а не чтобы носиться со мной, волнуясь за каждую встречу во дворце и вне его.

И все равно было горько. Не могу объяснить, почему именно. Но точно было невыносимо горько.

– Леди Дерсон, с вами все в порядке? – проявил невероятную внимательность слуга, идя на полшага впереди меня.

– Волнуюсь немного, – по сути, я сказала чистую правду.

Я действительно волновалась о многом – о встрече с королевой, о возможной встрече с Туманной Розой. Больше всего меня волновали мотивы ее величества. Я волновалась, что развлекая беседой ее величество, пропущу что-то действительно важное.

И что скрывать? Я волновалась за его высочество Бенджамина Стейна.

– Зря вы так волнуетесь, – полушепотом успокаивал меня слуга, за что я ему была даже благодарна. – Ее величество куда добрее большинства в этом дворце.

Он взглянул на меня и позволил себе мимолетную улыбку. И я ответила ему точно такой же.

– Признаться, я бы себя куда уверенней чувствовала, если бы приглашена была в качестве спутницы его высочества, – обронила я, позволив себе мимолетную слабость.

Девушке, которой предстоит встреча с королевой, свойственна нервозность. Тем более если она всего лишь бывшая воспитанница приюта, пусть и бастард высокородного семейства. И подобная искренность должна проскальзывать. И располагать простых слуг.

Вероятно, о чем-то таком и подумал Освальд, окинув меня нечитаемым взглядом.

– Дела государственные куда важнее дел сердечных, леди Дерсон. И вы должны свыкнуться и смириться с этим, если планируете войти во дворец в качестве супруги второго по значимости человека в королевстве.

Вот только наставлений от прислуги я не выслушивала.

Но уже в следующий момент я открыто улыбнулась, давая понять, что услышала.