Я тебе объявляю развод, майор! (СИ) - Романова Ульяна "Ульяна Романова" - Страница 18

– А кто смеется? – Мирон отвернулся, явно пряча улыбку.

Мы снова замолчали, наслаждаясь тихим вечером. И тут совершенно неожиданно к нам подлетела незнакомая мне блондинка с перекошенным от злости лицом и со всего маху влепила Мирону пощечину.

Братец, мягко говоря, охренел и на всякий случай задвинул меня себе за спину, потому что блондинка нацелила свои коготки на мое лицо.

– Гад! Кобель! – заорала она, радуя публику бесплатным шоу.

– Дамочка, Вы кто? – воскликнул Мирон, пытаясь увернуться от очередной оплеухи.

– Ах ты, сволочь! – вспыхнула блондинка, мгновенно покраснев как рак, и развернулась ко мне. – А ты…

– А ну, стоять! – брат рявкнул так, что мы обе вжали головы в плечи.– Сестру не трогай!

– Сестру? – девушка иронично приподняла бровь, переводя взгляд с меня на брата.

Похожи мы были примерно как ель на медведя, да. Но это не являлось поводом смотреть на меня так, словно я забрала у нее из-под носа последнюю пачку краски для волос на полке.

– Да, сестру!

– Вы из меня дуру не делайте! – взвилась блондинка.

– Природа до нас постаралась, – вздохнула я.

– Мирон! – девица возмутилась.

– Я – Марк! – спокойно парировал МИРОН.

– Не поняла... – блондинка захлопала глазами и беспомощно глянула на меня.

Я полезла за мобильным. Нашла у мамы в социальных сетях наши подростковые фото и ткнула блондинке в лицо.

– Вот, смотри. Я, Марк и Мирон. Они близнецы, – спокойно пояснила ей.

– А это кто? – незнакомка ткнула пальцем в Мирона.

Братец изобразил взгляд кота из «Шрека» и молитвенно сложил ладони на груди. Женская солидарность во мне боролась с совестью, но победили сестринские чувства.

– Он же тебе сказал – Марк, – покорно повторила я.

– А… А где Мирон? – блондинка смутилась и виновато глянула на братца.

– Бабушку на дачу повез, – очаровательно улыбнулся младший из ларца.

Я возвела очи к небу, решив не вмешиваться в похождения братцев. Почему-то подумалось, что мне не захочется знать подробности.

– Прости, – повернулась ко мне девушка.

– Все в порядке, – ободряюще улыбнулась я. – Помощь нужна?

– Нет, спасибо. Я пойду.

С искренним сочувствием я молча помахала ей рукой и разъяренно уперлась руками в бока, испепеляя братца взглядом.

– Фаня, это не то, что ты подумала!

Мирон снова стал привычным засранцем с ветром в голове. Я приподняла одну бровь вверх.

– Ладно... То! – он тут же пошел на попятную. – Но в свое оправдание… Хотя я не должен оправдываться!

– Не должен, – кивнула согласно, – а я не должна тебя покрывать!

– Как это – не должна? – младший из ларца поперхнулся и покосился на меня. – Фаня, мы – родственники и обязаны помогать друг другу! Понимаю, будет сложно, но предлагаю забыть досадное недоразумение и продолжить прогулку!

– Что-то мне уже не хочется, – покачала я головой. – Откуда мне знать, из-за какого угла вылетит твоя очередная пассия, и как тебя в ее присутствии называть!

– Зови любимым братом! – добродушно улыбнулся Мирон, обнимая меня за плечи.

Мы развернулись в обратную сторону и тем же маршрутом потопали обратно к дому бабули.

– Может, у меня переночуешь? – серьезно предложил братец.

– Нет. Я не готова войти в это царство разврата.

– Не царство разврата, а комната наслаждений, – мечтательно промурлыкал он.

– Фу! Даже представлять не хочу! – меня передернуло. – Давай сменим тему?

– Давай, – с готовностью согласился Мирон. – Чем провинился наш любимый спасатель Ярослав?

– Так что там с комнатой наслаждений? – я повернула голову, заглядывая брату в глаза.

– Даю слово, что никому не расскажу. Даже Марку, – торжественно пообещал Мирон в ответ, скрестив указательный и средний пальцы и прикоснувшись ими к своим губам.

Это был наш секретный жест, придуманный Арсением, который значил больше, чем обещание. Так мы в детстве клялись не сдавать друг друга и бережно хранить чужие тайны, не делясь даже с остальными братьями.

И я сдалась...

– Ладно, слушай!

Следующие пятнадцать минут я в красках расписывала события прошедших недель, начиная со звонка, духов и треклятого лифчика. А закончила приходом блондинки и попыткой Ярослава притвориться котом, мирно сидящим на ветке с букетом ромашек в зубах.

Мирон слушал не перебивая, позволив мне высказаться. Мы успели дойти до дома, и свою пламенную речь я заканчивала, сидя на лавочке у подъезда.

Замолчав наконец, выдохнула, жалобно глядя на хмурого брата.

– Мда… – потирая подбородок, задумчиво протянул он. – А опиши-ка мне ту блондинку поподробнее. До деталей.

Я долго и нудно вспоминала каждую мелочь в поведении и внешности девицы. Мирон не отставал, дотошно выясняя даже самые незначительные детали.

– Понял. Иди домой, отдыхай, – мягко проговорил он, когда я выдохлась.

– А ты? Мирон, ты обещал, что никому! Даже Шведову. Я сама с ним разберусь.

– Фаня – гроза маньяков! – засмеялся Мирон. – Домой я, домой. Иди. Светом маякни, как зайдешь!

– Ладно...

Силы меня покинули, еще когда я возвращалась с работы. И, устало вздохнув и еле переставляя ноги, я побрела домой.

Следующим утром я проснулась на удивление бодрая и полная сил. Поддержка родного брата вдохновила, и жизнь перестала казаться серой, скучной и унылой.

Напевая под нос попсовую мелодию, быстро собралась и решила выйти пораньше, чтобы заехать в любимую кофейню – взять кофе на вынос. Себе. А несносному Глебу Сергеичу я решила подавать по утрам растворимый. Самый дешевый, какой только можно было найти в магазинах. И его тоже нужно было приобрести для «любимого» временного начальства.

Вышла из квартиры, продолжая бодро улыбаться, и услышала этажом выше заковыристый мат, который выдавал сосед сверху. Тот самый, из-за которого бабулечкам, живущим в подъезде, всегда было что обсудить. Так сказать – вечный предлог для сплетен.

Сосед красноречиво умолял некую гражданку пустить его в собственное жилище.

Я хмыкнула и весело спустилась по лестнице на этаж ниже.

На площадке между первым и вторым этажом кто-то оставил квитанции для оплаты на подоконнике, не донеся их ровно полметра до специального ящика, который был для этого предназначен. Решив поискать нужный мне листочек, начала перебирать их. Бабушка ненавидела копить долги, а я ненавидела, когда бабуля не в духе.

Когда перекладывала очередную квитанцию, взгляд наткнулся на знакомое имя – Кирилл Матвеев. В первую секунду хотела отложить ее в сторону, но потом вспомнила, что именно так звали сына соседки Влады – той самой грозы всех шаболд, а ныне уважаемого шпиона. Оказалось, что ее сын был тем самым бабушкиным соседом сверху, который уже тихо умолял некую Тамилу пустить его в дом.

Решительно схватила квитанцию и потопала на голоса, поражаясь, насколько тесен мир.

Кирилл стоял ко мне спиной, уперевшись лбом в дверь, и томным голосом умолял Тамилу успокоиться и не принимать ситуацию близко к сердцу. Одет он был, кстати, только в полотенце на бедрах и смешные тапочки с Кроликом Роджером.

Я вежливо кашлянула, обращая на себя внимание. Кирилл обернулся, смерил меня оценивающим взглядом и, мгновенно оказавшись рядом, горячо зашептал:

– Привет, соседка!

– Очень доброе утро, – вежливо сказала я, вспомнив Аню и сделав в уме пометку, что подруге нужно будет срочно позвонить.

– Не очень. Выручи, а? В долгу не останусь.

– Чем рассчитываться будешь? – с любопытством поинтересовалась я.

– Выполню любое твое желание, – томно промурлыкал Кирилл.

– Годится, – я кивнула, заметив, как хищно сверкнули глаза соседа. Вот он удивится, когда я свое желание озвучу! – Что случилось?

– То, что Тамила не хочет уходить. А мне на работу нужно! Вот позарез! – Кирилл резанул ребром ладони по горлу и невинно захлопал глазами.

– Хаотичная смена партнеров к добру не приводит, – заметила я наставительно.