Наследница огненных льдов (СИ) - Ванина Антонина - Страница 28

И это была только приёмная секретаря, дальше которой ни меня, ни Эспина не пустили. Оказывается, в этот день губернатор никого не принимал. Почему, понять было сложно, да и секретарь не спешил ничего объяснять. Пришлось сказать ему, кто мы такие и по какому вопросу прибыли на остров.

– Зачем же так рано? – всполошился этот моложавый ухоженный щёголь. – Ещё ничего не готово. Тело не привезли.

– Как не привезли? – поражённо вопросила я.

– Я что-то не понимаю, – поддержал меня Эспин, – кузина получила телеграмму от губернатора, он приглашал её приехать как можно скорее, чтобы забрать нашего дядю, а теперь выясняется, что его тела на Собольем острове нет.

– Разумеется, нет, – развёл руками секретарь. – Рудольфа Крога нашли в самой северной части Тюленьего острова. Когда его переправили на нартах к южной оконечности, а оттуда на байдаре на Песцовый остров, уже прошло две недели. Хорошо, что на Песцовом острове наш инспектор набрёл на стоянку геологической партии, а у них имелась переносная радиостанция. Иначе ни мы, ни вы до сих пор не знали бы, что тело Рудольфа Крога найдено.

– Где сейчас тело и ваш инспектор? – твёрдым голосом спросил Эспин, ясно давая понять, что не потерпит отговорок и недомолвок.

– Надеюсь, что уже на Медвежьем острове.

– Надеетесь? Что, на том острове ни у кого нет радиостанции, чтобы связаться с вами?

– Какая разница? – начал раздражаться секретарь. – Если станция и есть, это ещё не значит, что она работает. Вы же прибыли сюда на "Альфреде Ульсене", так? Значит, завтра пароход пойдёт вдоль западного побережья к Энфосу, потом возьмёт курс на Медвежий острова, там разгрузится, заберёт ящик с телом и доставит его сюда на обратном пути.

– И сколько на это уйдёт времени?

– Думаю, неделя, и это только по самым оптимистичным расчётам.

– Неделя? – не верила я своим ушам. – А где же нам жить всё это время?

– Разве же это проблема? – вмиг повеселел секретарь. – Думаю, Аксель Аструп вас с радостью примет, как принимал несколько месяцев назад и вашего дядю. У него очень уютный дом около речки, небольшой экспериментальный сад во дворе. Комфортное пребывание и хорошая кухня вам обеспечены.

Хотелось бы верить, что это так, и тот самый Аксель Аструп ещё сдаёт свой дом для постоя. Подумать только – целая неделя ожидания. И как с ней справиться?

Эспин поднялся с места, и я последовала его примеру. Уже у самых дверей он всё же остановился, чтобы обратиться к секретарю:

– Позвольте полюбопытствовать, а где остановился командир Ялмар Толбот? Очень бы хотелось с ним встретиться.

– Встретиться? – насторожено переспросил его секретарь. – А зачем?

– Всё-таки, он был одним из последних, кто видел дядю Рудольфа живым. Очень бы хотелось послушать его рассказ о злополучном полёте.

– Хорошо, я передам командиру о вашей просьбе.

– Просьбе? Да нет, уж скорее о настойчивом желании. Так и скажите ему при случае, что у племянника Рудольфа Крога есть парочка вопросов для командира. Полагаю, как истинный полковник авиации, он не станет от них увиливать. Всего доброго.

– И вам, – как-то невесело отозвался секретарь.

Следуя по коридору к проходной, мы уже готовились покинуть здание, как я услышала знакомый голос в одном из открытых кабинетов. Смекнув, что это Мортен Вистинг, я поспешила спрятаться за Эспином, и всё же не удержалась, чтобы не глянуть одним глазком на майора, когда проходила мимо распахнутой двери. Всего пары секунд мне хватило, чтобы увидеть, как Вистинг с крайне недовольным, я бы даже сказала, раздосадованным видом сидит перед письменным столом, на котором раскидана куча бумаг, а рядом стоит человек в военной форме и сотрясает перед его носом каким-то формуляром. Всё, что я услышала, пройдя мимо, так это обрывок фразы, которую Вистинг произнёс, не пытаясь скрыть гнева:

– … превышение полномочий, и вы об этом прекрасно знаете…

Всё, больше я его не видела и не слышала, чему была несказанно рада. А ещё я поймала себя на мысли, что у отставного майора возникли какие-то проблемы, и в душе я могу только позлорадствовать ему.

Эспин же ни о чём подобном явно не думал и на чужие разговоры внимания не обращал. Оказавшись на улице, он только крепче сжал ручки чемоданов и, устремившись вперёд, сказал мне:

– Я просто уверен, что Толбот живёт в резиденции. Наверняка теперь он гость губернатора и находится под его защитой, так что никакой журналист его не достанет.

– И губернатора тоже, – заметила я. – Почему его нет в резиденции? Ладно бы рабочая поездка, но куда он может сбежать с острова?

– Туда же, куда и Толбот – на рыбалку. Или охоту, смотря у кого какие предпочтения. Наверняка наняли самоходную лодку и поднялись вверх по реке вглубь острова, где нет ни одной живой души, кроме звериной.

– И долго они там пробудут?

– Уверен, мы успеем застать и одного, и другого.

Поиски дома некоего Акселя Аструпа не заняли много времени. Случайный прохожий, одетый в странную шубу мехом внутрь, указал Эспину путь к реке и добавил:

 – Туда иди. Дом у механика покрашен в синий цвет. Огород рядом. У него одного здесь огород, больше ни у кого нет. И собачка на привязи, высокая такая, вся чёрная, одно ухо откушено. Один механик тут собачку на привязи всё лето и осень держит, чтобы сторожила огород.

– Так ведь кончилась осень, зима началась, – невольно улыбнулся селянину Эспин.

– Какая это зима? – добродушно возразил тот. – Скоро солнце выглянет, всё растает, потом облака набегут, крупа высыплет, опять растает и опять высыплет. Такая осень.

Я посмотрела под ноги на белый покров непротоптанного снега и задавалась немым вопросом: если это осень, то какая же здесь будет зима?

Поблагодарив прохожего, Эспин пошёл в указанном направлении, и я вслед за ним. Вскоре мы и вправду приметили тёмно-синий дом за глухим забором и особенно чёрную собаку с рыжей мордой, что лаяла грубым голосом и подпрыгивала так, что над забором время от времени показывалось её откушенное ухо и оскаленная пасть. Значит, не все собаки на этом острове молчаливые и дружелюбные. Или озлобленными их делает цепь?

Внезапно калитка отворилась, и перед нашими глазами предстал пожилой мужчина с окладистой седой бородой и озорными глазами.

– А я думал, это коровы опять ломятся на мой огород, – оглядев нас, весело известил он, а после задержал взгляд на Эспине, потом на мне и сказал, – Здравствуйте. Неужели сама Шела Крог пожаловала в Кваден?

– Да, – поражённо подтвердила я, – а откуда вы знаете моё имя?

– О, нашла великую загадку, – хохотнул старик, – какая ещё уроженка Сарпаля осмелилась бы посетить наш морозильник? – Сказав это, он уже не улыбался, а с прискорбием кивнул, – Я ждал, что ты приедешь. Как только пронёсся слух, что Рудольфа Крога нашли, понял, приёмная дочь обязательно должна приехать. Да, он ведь так тепло о тебе рассказывал. А молодой человек с тобой?...

– Эспин Крог, племянник дяди Рудольфа.

Так и состоялось наше знакомство с Акселем Аструпом. Без лишних слов он махнул рукой и пригласил нас пройти во двор. Собака на цепи не прекращала огрызаться, но ровно до тех пор, пока хозяин не прикрикнул:

 – Фу, Мазут, свои.

Пёс тут же замолк. Теперь я увидела, что он сидит на крыше будки, что стоит у самого забора, и больше не пытается подпрыгивать и скалить пасть на нежданных гостей.

– Какая странная кличка, – посмотрев на пса, заметил Эспин.

– Что странного, обычное имя, – пожал плечами Асптруп. – Я его выменял у одного моториста на бочонок мазута. Здесь на острове хорошие цепные псы большая редкость, всё больше охотничьи, а они молчаливые, только на дичь лают, даже корову от участка не отгонят. А эти заразы чуть ли не каждый день пытаются вломиться на мой огород. В былые годы ведь продавливали ограду, сжёвывали всю ботву и своими копытами утрамбовывали картошку в землю.

– Так вы выращиваете картофель? – с явным интересом спросил Эспин, видимо, как и я, припомнив несчастного мальчика с тарелкой икры.