Экс-любовники (СИ) - Салах Алайна - Страница 10

Карим молча наблюдает, как я приглаживаю волосы, которые стали топорщиться от возмущения, и ощупываю воротник рубашки. Если он скажет, что Марат прав, то я уволюсь. Наплевать, что будет нечем платить за квартиру и придётся просить взаймы у папы… Лучше так, чем терпеть это монголо-татарское иго.

— Можешь возвращаться к работе, Вася, — его голос звучит так, будто он улыбается, хотя улыбки на лице нет. — Как только эскизы по форме будут готовы, сразу перешли мне.

Пробормотав «угу», я выхожу за дверь. Внутри по-прежнему клокочет гнев. Нет, ну как так можно? Они меня все вместе выжить решили?

Розу и Вику я нахожу на кухне. Завидев меня, они начинают демонстрировать исключительную занятость, но это их, разумеется, не спасает.

— Ты уволена, — без прелюдии тычу пальцем в Розу. Она больше всех жеманничала с Каримом, поэтому я выбираю её. — А тебе, — поворачиваюсь к Вике, — моё последнее предупреждение. Почувствую запах сигарет, даже если ты просто мимо курящих проходила, — вылетишь на улицу в ту же минуту.

Эффект от сказанного меня радует. Роза готова расплакаться, а лицо Вики слилось с цветом рубашки. Кстати, отлично, что вокруг столько народу. Чем больше людей узнают, что Вася на деле совсем не милый цветочек, тем лучше. Я скорее всех официантов поувольняю и найму новых, чем ещё хоть раз буду чувствовать себя щенком, нассавшим хозяину в тапки.

На кухню заглядывает тётя Валя, наша уборщица:

— Марат, тебя Карим Полканович зовёт.

Забыв о недавнем гневе, я едва не давлюсь смехом. Она всё никак не может запомнить отчество Карима. Интересно, в глаза она тоже так его называет? Если да, то я хочу хотя бы разочек на это посмотреть.

Про павлинье перо в заднице гуся я, мягко говоря, преуменьшила, потому что теперь Марат выглядит самым настоящим павлином. Приосанился, взгляд сияет. Сам Полканович его к себе позвал.

На кухню он возвращается спустя пару минут, выглядя ощипанной уткой. Ни на кого не глядя, уходит к плите и начинает понуро греметь кастрюлей. Меня же, напротив, распирает от радости и самодовольства. Карим меня услышал. Выбрал не своего ябеду-земляка, а меня.

Идея корпоратива возбудила коллектив куда сильнее, чем ожидалось. Оказывается, при правлении Воронина праздники отмечались прямо на рабочем месте, а потому всеобщий выезд за город был воспринят как нечто грандиозное. «Будут и баня, и сауна с бассейном, и кедровая бочка, и катания на квадроциклах и багги, и танцы с приглашенным диджеем», — восторженно обсуждалось в раздевалке. Всех восхитила щедрость Карима. Мол, Воронин, гад, экономил на развлечениях, не то что новый владелец, который ещё и красивый к тому же. А бицепсы его видели? И зад что надо. Как всё-таки хорошо, что он купил «Роден», ну и так далее.

Эти разговоры настолько достали, что я совсем расхотела куда-либо ехать. Но это, конечно, было бы непрофессионально, поэтому пришлось. Кстати, на вопрос, подразумевается ли ночёвка, Карим ответил однозначное «нет». Дескать, ни к чему хорошему это не приводит на подобных мероприятиях (это он, наверное, имел в виду, что кто-то с пьяных глаз может проснуться не в той кровати), поэтому, как только веселье подойдёт к концу, специально арендованные микроавтобусы развезут персонал по домам.

Я в общем-то с ним согласна. Один только Толик с его вечно рыщущими глазами чего стоит. На прошлой неделе он Вику домой подвозил, на этой — Саманту, официантку, которую я наняла вместо уволенной Розы. Любовные треугольники на кухне ни к чему. Была бы моя воля, я бы вообще запретила романы на рабочем месте, но сейчас вроде как демократия в моде.

— Все отдыхать едут, и только Марат работать, — хихикает Полина, когда шеф-повар протискивается между рядами автобусных кресел с увесистым казаном в руке. — У тебя как с ним сейчас?

Я небрежно пожимаю плечами.

— В душе он, скорее всего, меня ненавидит, но ведёт себя как послушный кастрированный котик. Большего мне и не нужно.

— Твой бывший бойфренд, говорят, его приструнил, — склонившись к моему уху, доверительно шепчет она. Я заранее предупредила Полю, что ни одна живая душа не должна знать, что мы с Исхаковым в прошлом имели что-то общее. — А ещё весь офис обсуждает его задницу. Она, кстати, у него и правда ничего.

— И ты туда же, — буркаю я, отворачиваясь к окну.

Уж лучше бы продолжали считать его мажором и придурком, потому что восхищённые шепотки сильно портят мне настроение. На днях я, например, оштрафовала Свету, бариста, за то, что она обсуждала сходство Карима с её любимым испанским актёром. Правда, в качестве причины озвучила, что кофе у неё говно. Никак не могу избавиться от привычки выцарапывать глаза каждой, кто смеет на него не так посмотреть. Неправильно, знаю. Вчера целых двадцать минут перед зеркалом повторяла фразу: «Исхаков козлина, и я не должна его ревновать», но очевидно, бесполезно.

— А он сам-то, кстати, на корпоративе будет? — с подозрительным безразличием интересуется Полина, чем моментально вызывает во мне приступ раздражения. Вот зачем ей эта информация? Праздник ведь организован для нас, и Карим тут ни при чём.

Ох, надо как-то взять себя в руки, а то это уже больничкой попахивает.

— Сказал, что заедет. Но то, что он так сказал, ничего не значит, чтоб ты понимала. У Карима обычно семь пятниц на неделе. Сегодня одно сказал, завтра другое. Он такой в плане обещаний… Ненадёжный, в общем.

Понятия не имею, для чего я так бессовестно вру. Вернее, имею. Хочу уронить градус всеобщего восхищения Каримом. Ясно, что официантки от него пищат, но Поля, кажется, тоже, а я ведь ей рассказала, какой он козёл.

— Ну ладно. — Полина обнимает меня за плечо и меняет тон на весёло-энергичный: — Мы ведь с тобой сегодня выпьем, да? А ещё потанцуем и в кедровой бочке посидим.

Я согласно киваю. И правда, чего я так зациклилась на этих разговорах о Кариме? Впереди целый день отдыха, и я собираюсь его отлично провести.

*******

— Давайте выпьем за наш клёвый коллектив! — Я воздеваю над головой пузатый бокал с аперолем, чтобы как Данко, вырвавший из груди сердце, осветить коллегам путь к веселью. — Очень рада быть его частью!

После второго выпитого коктейля, виртуозно смешанного бартендером Денисом, я полностью вжилась в амплуа тамады. Главное, притормозить с третьим, потому что следом я наверняка замахнусь на роль аниматора, а это уже беда. Вряд ли конкурс «выпей текилу из моего пупка» уместен на корпоративе.

Со мной чокаются все, включая Марата. На один вечер мы решили забыть о разногласиях и просто наслаждаться праздником. Мало того, что «Сабантуй» — гостевой комплекс премиального уровня, так нам для празднования выделили ещё и самый большой дом, к которому примыкает баня с купелью и сауной, а рядом естьтеннисный корт.

В воздухе пахнет нагретой хвоей и костром, который Марат разжёг для будущего плова, а сквозь звучащую из колонок музыку пробивается щебетание птиц. Меня вновь качает на волнах ностальгии. Как-то мы были здесь с Каримом и его друзьями. Воздух пах точно так же — ароматным лесом, и народу вокруг тоже было много. Посреди веселья мы с Каримом решили покататься на квадроцикле, и когда заехали в самую чащу, у нас кончился бензин. Тогда-то и состоялся мой первый секс под открытым небом. Задница потом неделю от комариных укусов чесалась.

— Так, ладно! — Верная роли тамады, я трижды хлопаю в ладоши и поднимаюсь. — Хватит коктейли сосать! Все идём танцевать! А кто не пойдёт, того уволю!

Моя шутка имеет обратный эффект: улыбки вокруг меркнут, а официантка Вика и вовсе смертельно бледнеет, приобретая цвет одноразового стаканчика.

— Шучу же, ну! — поясняю я, для убедительности улыбаясь как можно шире. — Идём!

Похоже, я угадала с диджеем, потому что на импровизированный танцпол выходят все, даже тётя Валя. Один Марат остаётся заниматься пловом. Мне хочется в туалет, но если уйду прямо сейчас, то есть риск, что остальные расползутся по углам как тараканы. А диджей обошёлся Кариму недешёво, так что пусть веселятся.