Наследник (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич - Страница 18

— Как я понимаю, ваш аналитический центр накопал что-то такое, отчего вы развили активную деятельность? — нейтрально-вежливым тоном спросил он у Мюллера. — Именно поэтому вы сейчас здесь, а ваш заместитель Шушниг сейчас пытается найти общий язык с Целлариусом.

— Да, — коротко ответил Мюллер. — Мои мальчики просчитали несколько вариантов того что сейчас происходит и чем это может закончиться. С учетом всех имевшихся в распоряжении управления данных.

— Так, — Руге кивнул. После чего замолчал на несколько минут, прикрыв глаза. Мюллер сидел тихо, не мешая собеседнику обдумывать полученную информацию.

— Кто? — лаконично спросил Руге.

— Скорее всего — англичане и американцы, — столь же коротко ответил Мюллер.

— Уверены? — уточнил Руге. — Не одни американцы?

— Именно англичане и американцы вместе. Даже несмотря на внешнее охлаждение отношений, у них очень тесные отношения на уровне деловых кругов, секретных служб и военных, — ответил Генрих. — Сведения надежные, — добавил он. — Цели — мы и русские. Сначала спровоцируют новый виток напряженности между нашими державами, вплоть до разрыва союза. А потом разобьют по одиночке.

— По военным — есть такие данные по флотским кругам. Но они и до этого имели неплохие отношения, еще с Великой войны, — подтвердил Руге. — Неподтвержденные и недостоверные сведения есть по армии. Вы полагаете, все серьезнее, чем просто отдельные переговоры с целью снижения напряженности в двусторонних отношениях? К тому же, как они собираются вести войну? Запретят нам или русским применять атомное оружие? Даже у нас или русских в одиночку хватит чисто стратегических бомбардировщиков и ракет, чтобы нанести им неприемлемые потери. Игра не стоит свеч.

— По имеющимся сведениям, все намного сложнее и опаснее. Они ведут совместную работу, причем разработали и пытаются воплотить в жизнь оригинальный план. Умники, скорее всего из английского Генштаба, для американцев слишком сложно. Разработчики плана нашли слабые места в концепции гарантированного атомного сдерживания. Они вспомнили опыт войн с Китаем. Предварительное разложение жизненных сил страны и разрушение структур управления — вот ее соль. Наркотизация населения, организация противоправительственных сил, индивидуальный террор, вооруженный мятеж, гражданская война, убийство самодержца — все это должно создать хаос в управлении, условия, при которых некому будет отдать команду и на нанесение атомного удара и ли нажать кнопку. Не следующий за разгромом в войне, а предшествующий ей хаос. И пораженную этим хаосом страну можно брать голыми руками. Вы заметили, что в мире становится все неспокойнее? Нам так и не удалось установить настоящий орднунг в Африке. Если же колонии серьезно взорвутся, будет очень сложно их замирить. В самой метрополии появилось слишком много недовольных существующим положением вещей, слишком много пацифистов, социалистов, индивидуалистов. Бюргеры слишком обросли жирком и не хотят рисковать своим благополучием. У русских, судя по имеющейся информации, ситуация немногим лучше, чем у нас. Слишком длительный мирный перерыв. Слишком хорошо мы стали жить и мало кто хочет отказаться от масла ради пушек. Это придает теоретикам нового метода войны новые надежды на возможность реализации их разработок на практике.

— Организовать неуязвимую к индивидуальным террористическим актам систему управления стратегическими ядерными силами непросто, но возможно, — задумчиво произнес Руге. — Генрих, что-то в этом описанном вами плане не складывается. Должен быть еще какой-то неучтенный нами фактор, который не позволит применить наше атомное оружие. Что-то такое, неожиданное и непредвиденное. В военной части плана я такого не нахожу.

— И в политической тоже, — подтвердил догадку адмирала Мюллер. — Вы точно вычислили тот самый вопрос, который мучает меня. Именно поэтому я и борюсь за максимальную координацию усилий всех наших служб. Нет смысла играть в бюрократические игры, стоя у края пропасти. Надо искать этот «фактор Икс».

— Поэтично, — с удивлением посмотрел на генерала не ожидавший такого от несентиментального начальника Главного управления Рунге.

— Литература была моим любимым школьным предметом, — осклабился Мюллер. — Но к делу…

— Эрвина я уговорю, — подумав мгновение, согласился Рунге. — Опасность для Рейха весьма вероятна и он пойдет на более тесное сотрудничество. Но, Генрих, вам придется передать мне ваш меморандум с доказательствами существования этого плана. Иначе Лахузен мне не поверит. С Кай-Уве и Буркхардом разговаривайте сами…

— Да, их и Его Величество кайзера предупредить необходимо и срочно предупредить, — согласился Мюллер. — Моя аудиенция назначена на завтра. А с Мюллер-Гильтебрандом и фон Хасселем разговаривать все-таки вам. Не моя компетенция, Фридрих, уж извините. Все необходимые документы у меня в машине, в трех экземплярах. Думаю, предупреждать вас о конфиденциальности полученной информации нет необходимости, — пошутил он.

— Если есть желание — принесите бланк подписки, я заполню, — отшутился Руге. — Но, черт возьми и задачу же вы задали, генерал, — добавил он задумчиво. — Что же придумали эти хитрые островные обезьяны?[5]

— Опасаюсь, Фридрих, что придумали нечто такое, что нормальному человеку и в голову не придет, — ответил Мюллер. — Очень опасаюсь…

Британская империя. Лондон. Клуб «Уайт’с». Сентябрь 1962 г.

Перефразируя старинную римскую поговорку, император Священной Римской Империи Фердинанд I сказал: «Pereat mundis, et fiat justicia[6]». Полностью соглашаясь с этой латинской поговоркой, англичане могли дополнить ее другой: «Пусть сгинет мир, но уцелеет мой клуб». Действительно, какие бы пертурбации не происходили в мире, как бы не теряла Британия свои позиции, ничто не могло заставить англичан отказаться от посещения своего клуба.

Вот и клуб «Уайт’с» нисколько не изменился с того самого года, когда в нем впервые вместо свечей включили электрические лампочки. Как не изменились и его посетители. Представители элиты, пятеро из которых как раз заняли карточную комнату для приватного разговора.

Причем, узнай о том, кто собрался и для чего, многие разведки мира отправили бы туда самых лучших агентов, которые бы любым путем постарались подслушать разговор. Потому что в комнате, получившей свое название от висящей на стене карты мира, встретились постоянные заместители важнейших министров и начальников департаментов Британской империи, а также личный советник Георга Седьмого. Компания подобралась колоритная, широко известная в узких кругах «кембриджская пятерка». Родившийся в бурлящей мятежами Индии Гарольд Филби из секретной разведывательной службы SIS, выходец из Шотландии, полковник морской специальной лодочной службы[7] Алистер МакЛин, дипломат и светский денди — тонняга[8] коренной лондонец Дональд Маклейн, гений финансового мира, лучший друг миллиардера Виктора Ротшильда Гай Фрэнсис де Монси Бёрджесс из Корнуолла, и, наконец, профессор Энтони Блант, советник короля.

На самом деле в Кембридже учились только четверо из них. Пятый, МакЛин, постоянный заместитель министра обороны, те, познакомился с друзьями позднее. Но тоже, как ни удивительно, в Кембридже.

— Джентльмены, я пригласил вас на встречу, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, — убедившись, что двери закрыты и все заняли места за столом, сообщил собравший их на встречу постоянный заместитель главы СИС, Гарольд Филби.

— К нам едет ревизор, — не смог удержаться от понятной всем шутки Дональд Маклейн. Все, кто закончили Тринити-колледж в Кембридже и изучали историю литературы, шутку оценили сразу. Алистер сообразил немногим позднее. Вообще, МакЛин сам писал и даже выпустил пару романов о флоте, поэтому быстро вспомнил произведение из которого позаимствовал свое вступление Филби.

— Намного хуже, джентльмены, — не принял шутку Гарольд. — Германцы и русские начали интересоваться планом «Опиум». Пока независимо друг от друга… и пока в основном германцы. Но вы знаете наших тевтонских «друзей», они не остановятся и будут медленно и методично вести расследование. Да и русские, если осознают опасность, бросят все силы на раскрытие тайны, — четверка соратников смотрела на рассказчика молча и задумчиво. План «Опиум» им передала предыдущая команда, которая и разработала, и начала претворять его в жизнь. План был сложный, многоходовой и рассчитанный на длительный период. По некоторым известным присутствующим данным, первые наметки плана появились сразу после Великой Войны. А первые варианты начали реализовываться уже в тридцатые. Тогда же с частью плана познакомили заокеанских кузенов, учитывая их экономический и людской потенциал. Но кузены есть кузены, в своей деревенской манере они сразу грубо попытались захватить все руководящие вершины, чтобы забрать себе всю прибыль от реализации плана. Даже подсунули наследнику престола «медовую ловушку». Но после неудачи с Эдуардом и миссис Симпсон[9] согласились на раздел «фифти-фифти».[10] Выполняемый сейчас вариант оформился к середине сороковых годов. И уже воплощался в жизнь, когда «кембриджская пятерка» заняла свои посты. Американцы, как и ожидалось, пытались опять отхватить себе побольше будущих прибылей, но пока с этим удавалось справляться. Что давало повод с оптимизмом смотреть в будущее и надеяться, что скоро Британия опять начнет править морями.