Невеста поневоле - Лакс Айрин - Страница 10

– Серьёзных повреждений нет, – делает заключение врач. – Можете переодеться.

Глупо осматриваю себя. Во что мне переодеться? Мой брючный костюм безнадёжно испорчен. Единственное, что есть на мне – это больничная рубашка и резиновые тапочки. Даже не помню, кто и когда меня переодел в больничную одежду. Наверное, от шока моя память хранит лишь фрагменты.

– Добрый вечер, – слышится сбоку голос Татьяны.

Женщина появляется в палате, держа шуршащий пакет с новым комплектом одежды для меня.

– Можешь переодеться. Но без резких движений.

– На этот раз без макияжа?

– Нет времени, Ильяс Тимурович почти закончил. Скоро уедем.

– Анваров! Что с ним? – тревога за фиктивного жениха неожиданно сильная, я даже хватаюсь за запястье Татьяны. Но она стряхивает мои пальцы с деланно-вежливой улыбкой на губах. – Ильяс в больнице? Я не видела его с самого момента взрыва.

– Да, в больнице, – неторопливо отвечает Татьяна.

– Как он себя чувствует?

– Ильясу Тимуровичу досталось больше. Он стоял между тобой и машиной, которую взорвали. Но он в сознании и скоро покинет этот медицинский центр. Лучше не трать время на пустую болтовню, – советует Татьяна, отходя от меня. – Я зайду за тобой через пять минут.

Осторожно спускаю ноги с кровати. Замираю перед зеркалом, разглядывая себя. Вроде ничего серьёзного со мной не случилось, кроме нескольких царапин. Переодеваюсь даже быстрее, чем сказала Татьяна. Чувствую себя достаточно хорошо. Но от противного звона в голове не так легко избавиться. Он поселился внутри и зудит, как назойливый комар.

Отведённые пять минут прошли, Татьяна не появляется в палате. Я решаю выйти сама, оглядываясь по сторонам. Увидев медсестру, справляюсь о ней, где находится Анваров Ильяс.

– В двенадцатой, – охотно отвечает медсестра. – Но к нему нельзя! – доносится мне вслед.

Интересно, с чего бы это к нему нельзя? Мне сказали, что он чувствует себя хорошо.

Толкаю дверь двенадцатой палаты и замираю на пороге с потрясённым выдохом:

– Бо-о-о-о-оже!

Приваливаюсь плечом к дверному косяку, чтобы не упасть.

– Девушка, я же сказала, что вам сюда нельзя! – слышится укоризненный вздох за моей спиной.

– Всё в порядке. Невесте не терпится увидеть жениха в полном здравии, – отзывается Анваров, сидящий ко мне спиной. – Заходи. Только закрой за собой дверь, Леся.

Оправившись от первого шока, я делаю несколько шагов в палату и падаю на первый попавшийся стул. Взгляд цепляется за мужскую рубашку, небрежно брошенную на пол. Она насквозь напиталась кровью, и в мусорном ведре лежит гора окровавленных салфеток. Осторожно смотрю в сторону Анварова, но тут же быстро отвожу взгляд в сторону от вида широкой, раскачанной спины.

Часть тела Анварова уже забинтована, но от пояса и выше тело обнажено. На смуглой коже набит огромный чернильный дракон. Во всю спину. Нет, кажется, он даже на спине не поместился полностью. Хвост переходит на бок, рёбра и часть живота. Анваров ведёт плечом, дракон будто оживает, шевеля пастью.

– Вы закончили?

– Да, – отзывается санитар, откусывая ножницами специальную нитку. – Но вам надо будет показываться на перевязке, чтобы полученные ранения не начали воспаляться.

Я замечаю на плечах и даже на шее мужчины следы наложенных швов. Видимо, Анваров принял удар на себя, закрыв меня собой. Неизъяснимое горячее чувство затопляет всё моё тело. Пытаюсь контролировать эту эмоцию. Но наплыв мощный, и с ним не удаётся совладать.

– Свободны.

Санитар выходит, закрывая за собой дверь.

– Поможешь с рубашкой?

Фиктивный жених обращается в мою сторону. Вопрос Анварова вырывает меня из состояния ступора. Я торопливо встаю, желая помочь мужчине.

– Да, конечно. Где она?

– Татьяна оставила костюм там, на диване.

Помощница Ильяса, действительно, привезла одежду не только для меня, но и для Анварова. Мужчина спрыгивает с кушетки, поворачиваясь спиной, чтобы было удобнее надевать рукава. Вблизи ниточки швов кажутся ужаснее и серьёзнее, я начинаю дрожать, впитываю запах крови и медикаментов. Неожиданно для себя утыкаюсь лбом в широкую спину Анварова, пытаясь уловить на его теле запах, отличающийся от запаха медикаментов и опасности. Получается с трудом. Пряность специй дорогого парфюма чувствуется едва ощутимо.

– Я тронут твоим порывом. Но у меня мало времени на трепетные объятия.

Слова Анварова ударяют по слуху, как хлёсткая пощёчина.

– Я и не думала обниматься с тобой!

Хочется смять белоснежную рубашку и просто швырнуть уродливым комком в напыщенного мерзавца. Но я сама виновата, что пришла сюда. Меня никто не звал. Абсолютно. Теперь придётся терпеть. Такой, как Анваров, пачками ест глупышек вроде меня на завтрак.

– Я сам. У тебя пальцы трясутся, – останавливает меня мужчина, заметив, что я не могу продеть пуговицу в прорезь.

Отхожу в сторону, наблюдая за тем, как он по сантиметру прячет тренированное тело под идеальным кроем дорогой одежды. Вверх по мускулистым ногам скользят брюки, но я успеваю заметить, что у Анварова и на правом бедре красуется агрессивная татуировка.

Бряцает металлическая пряжка ремня. Последний штрих – запонки. Передо мной снова находится франтовато одетый мужчина возрастом около сорока, а не полуголый татуированный зверь с хорошо тренированным телом бойца.

– Ты готова?

У Анварова немного припухла губа, а над бровью красуется пластырь. Даже причёска выглядит опрятно, но мужчина доводит её до совершенства, быстро поправляя пальцами.

– Зачем так много татуировок? – спрашиваю невпопад.

– Я не всегда был бизнесменом, – скупо отвечает мужчина. – Все с чего-то начинают.

Он предлагает мне свой локоть. Цепляюсь за мужчина, потому что не уверена в твёрдости своих ног, пусть сейчас на ступнях красуются простые кожаные балетки, а не изысканные лодочки на пятнадцатисантиметровом каблуке, как во время покушения.

– Где твои туфли?

– Что? Не понимаю, зачем тебе туфли? – спрашиваю растерянно, не понимая, к чему клонит Анваров.

– Если бы ты не подвернула ногу, мы могли быть в той машине, – просто отвечает Анваров.

Я молчу, не в силах сказать ничего. Передвигаю ногами, удивляясь тому, что ещё могу стоять, а не бьюсь в сильной истерике. Наверное, всё дело в поддержке Анварова. В его размеренном, степенном шаге и непробиваемой уверенности, распространяющейся вокруг, как фронт атмосферного давления.

– Впервые женские туфли спасают мне жизнь, а не только сводят с ума, подчёркивая красоту стройных ножек, – иронично добавляет мужчина.

Неужели он совсем не потрясён тем, что произошло? Кажется, ничто не способно поколебать его спокойствие.

– Поедем домой, – ставит меня в известность Анваров.

Я согласно киваю. Больше мы ничего не говорим, выходя из клиники в абсолютном молчании.

Охраны теперь даже больше чем прежде. Возле машины снуют люди в форме, проверяя всё досконально.

– Всё чисто.

Анваров делает шаг вперёд, но я остаюсь на месте. Не в силах сдвинуться. Распахнутая дверь и тёмный салон английского внедорожника ручной сборки кажутся мне ловушкой. Стоит только сесть внутрь, как всё окончится так же, как несколько часов тому назад.

– Всё в порядке, Леся. Машину проверили, – мягко, но настойчиво подталкивает меня Анваров. – Не трусь. Дома тебя ждёт рисунок Миши.

– Опять ложь? – устало спрашиваю. Сил сопротивляться почти не осталось. Ещё одного потрясения сегодня я просто не выдержу.

– Стопроцентная правда.

Анварову удаётся сдвинуть меня с места и усадить в салон автомобиля. Но сердце всё равно колотится очень быстро, а кожа покрывается мурашками. Смерть была слишком близко. Она прикасалась ко мне пальцами, дыша в затылок могильным холодом. Возможно, для Анварова привычен стресс от смертельной опасности. Но я впервые попала в такую передрягу и до сих пор не могу оправиться от шока.