Черный цвет солнца (СИ) - Зарецкая Рацлава - Страница 21

Комната Маши и Ольги оказалась небольшой и настолько простенькой, что даже глазу было не за что зацепиться. Одно окошко и две кровати рядом с ним, а еще несколько деревянных табуреток, на которых стояли кувшин с водой, деревянное корыто и две свечи в подсвечниках. В комнате также стоял внушительного вида сундук, который, по всей видимости, заменял гардероб.

Перед сном девушки помогли друг другу умыться и, не снимая верхней одежды, улеглись спать. Маша была уверена, что не сможет сразу заснуть на новом месте, но долгий и утомительный путь на сделал свое дело. Спустя несколько минут девушка закрыла глаза и уснула.

***

— …и вот Арсений в обличии мертвой девицы жутко так улыбается и идет на мужиков. А они как завопят, и давай бежать без оглядки!

Маша сидела за столиком в уютном пустом кафе и рассказывала Ивану, расположившемуся напротив, про превращение лешего. Юноша, опершись о стол руками и слегка подавшись вперед, внимательно слушал девушку.

— Раньше я и представить себе не могла, что увижу такое. Все волшебство в моей жизни — это способность нашего соседа напротив, дяди Жени, заговаривать ячмень. Пошепчет что-то перед закрытыми глазами, и вскоре все проходит. А тут такое перевоплощение…

— Это ты еще не видела, как оборачивается волколак, — улыбнулся Иван.

— А ты видел? — спросила Маша с горящими от любопытства глазами.

— Пару раз доводилось. А вот обращения леших ни разу не видел.

Маша не нашла, что сказать. Вежливо улыбнулась и откинулась на спинку стула.

Воцарилось неловкое молчание. Девушка нервно теребила под столом подол голубого летнего платья и усиленно старалась не смотреть на Ивана. В последнее время ей становилось неловко в его присутствии. Особенно, когда он так внимательно на нее смотрел и так ласково улыбался ее дурацким шуточкам.

— Где вы сейчас? — Иван решил разрядить обстановку нейтральным вопросом. Маша была ему благодарна.

— Остановились в таверне. Отдохнем и утром продолжим путь.

— У вас все хорошо?

— Угу.

Снова тишина.

— Как плечо? Не болит?

— Нет.

Иван помолчал, потом тихо вздохнул и встал из-за стола.

— Ты куда? — встрепенулась Маша.

— Думаю, тебе сегодня лучше побыть одной, — печально улыбнулся он. — Отдохни. Я не буду докучать тебе.

— Но ты не докучаешь!

Юноша подошел к ней поближе. Печальная улыбка не сходила сего лица. Иван наклонился и, приблизившись к Маше, шепнул на ухо:

— Насладись этим сном.

Девушка резко отстранилась. Ивана уже не было рядом.

— Ушел… — грустно прошептала Маша.

Цветок папоротника горел на солнце кровавым рубином, отбрасывая радугу на каменные стены покоев ведьмы. Он был уже не нужен, но Гаяна не хотела избавляться от цветка — его кровавый цвет притягивал ведьму со страшной силой. Любуясь им, Гаяна представляла, как Вана притягивают к ней ее чары, как он теряет голову, стоит ему лишь заглянуть ей в глаза.

— Все еще хранишь его? — вопрос был задан без интонации. В голосе вошедшего вообще не было выразительности — лишь холод и безразличие.

— Он все равно скоро завянет, — беспечно бросила Гаяна и обернулась.

В дверях стоял тот, с кем практически не расставался Ван. Даже Гаяна не могла точно определить, человек он, колдун или нежить. Сила, исходившая от того, кто однажды попросил называть его просто «Меф», была темной и густой, словно смола. И уж точно этот Меф не был предводителем чертей, как он упрямо утверждал. Слишком спокойный, слишком мудрый и слишком могущественный для мелкого рогатого вредителя.

Привалившись спиной к каменной стене, Меф безучастно уставился на Гаяну. Его изогнутые рога блеснули на свету. Ведьма поймала его взгляд и внимательно всмотрелась в глаза, которые были почти такого же цвета, что и цветок папоротника: кровавые, с черными крапинками. Ведьму мучали вопросы. Какие тайны хранит это существо? Что замышляет? Сможет ли помешать тому, что она задумала? Однако в его взгляде она не находила ответов, лишь улавливала вековую, гнетущую скуку.

— Ты нашла то, что искала? — скорее сказал, чем спросил.

Но Гаяна все же ответила, хоть и была уверена, что он уже все знал:

— Нашла. Благодарю за помощь. Если бы ты не сказал, в каком лесу искать, я бы долго провозилась. Этот цветок начинает действовать, только если ты находишься в достаточной близости от зарытого клада.

Меф небрежно махнул когтистой рукой.

— Однако зачем ты мне помогаешь? — спросила ведьма.

— Я никому не помогаю.

— Даже Вану?

— Даже ему.

— Тогда что ты делаешь? — вопрос прозвучал довольно резко.

Гаяна не любила, когда у нее не получалось разговорить кого-то. Меф был первым, кого ей никак не удавалось вывести на чистую воду. Сколько не билась, а все без толку. Даже привороты не помогали.

— Что я делаю? — повторил Меф. — Хороший вопрос. Я делаю то, что захочу, а потом смотрю, что из этого выходит.

— И выгодно ли тебе это? — попыталась угадать ведьма.

— Нет. Мне не нужна выгода. Мне нужен интерес. Если мне интересно, значит, все идет правильно. И не важно, творю я зло или добро.

Меф отлепился от стены и подошел к изумрудному сундучку, который стоял рядом с цветком папоротника.

— Это он? — когтистая рука замерла над позолоченной крышкой.

Ведьма кивнула. Меф открыл сундучок и достал тонкий, похожий на большую иглу, кинжал. Он был легким, практически невесомым. Все лезвие исписано рунами. Рукоять сделана из потемневшего от времени серебра.

— Оружие, которым можно разом уничтожить тело и душу хранителя, окончательно прервав их появление в этом мире, — Меф поиграл с кинжалом и положил его обратно в сундучок. — Как он работает? Надо просто воткнуть его в хранителя?

— И подождать, пока он навсегда закроет глаза, — подтвердила ведьма. — Как только он умрет, его душа раствориться в воздухе, и хранители больше не появятся в нашем мире.

— А если рана будет не смертельной?

— Не страшно. Сталь пропитана древним ядом. Смерть просто неизбежна.

Меф повернулся к Гаяне и, оскалившись, произнес:

— Мне очень интересно, что ты планируешь. Поэтому я постараюсь сделать все, чтобы ты в скором времени смогла использовать этот кинжал.

— Ты уже сделал самое главное — привел сюда девчонку, — уверенно заявила Гаяна. Она не знала наверняка, но приложила все усилия, чтобы Мефу показалось, что она твердо уверена в этом.

Оскал на его тонких губах стал еще шире. Ничего не ответив, Меф сверкнул красными глазами и, пройдя мимо Гаяны, покинул ее покои.

— Если это действительно сделал он, то стоит быть с ним начеку, — прошептала ведьма, машинально схватившись за висевший у нее на шее камень огневик8. — Выйти в мир хранителей не может никто, если только ты не хранитель, который завершил свою службу. Барьер, созданный богами, еще ни разу не давал сбоев. Меф никак не мог выбраться из этого мира и вернуться назад. Если только он не нашел способ, о котором не знал даже Идан. Или же… — Ведьма замолчала и нервно сглотнула, — …он вообще не из этого мира.

Холодная волна страха пробежала по спине Гаяны. Да, она тоже боялась. Не бояться было глупо. Ее предок, Идан, возомнил себя чуть ли не богом и перестал быть осторожным, из-за чего не заметил собравшегося у него под носом войска, которое разом уничтожило его план по разрушению барьера. Поэтому ведьма не стыдилась своего страха. Если есть страх, то есть опасения, которые порождают стремление к безопасности.

Гаяна очнулась от мыслей и, выйдя из своих покоев, зашагала по каменному коридору Чертога.

— Мне нужно больше стражников! Больше воинов! — закричала она, вломившись в покои колдуна.

Ван, в одиночестве сидящий за шахматной доской, замер с ферзем в руке и равнодушно уставился на ведьму.