Черный цвет солнца (СИ) - Зарецкая Рацлава - Страница 53

— Что это за место? — спросила она.

— Город, в котором я жил до того, как сюда попал, — ответил Иван.

Он поднялся вверх по ступенькам и пошел к ротонде. Маша двинулась следом. Иван шел, задумчиво водя пальцами по перилам. Остановившись у колонн, он привалился к ним спиной и, скрестив на груди руки, стал смотреть на открывающийся вид.

— Вон там, — он махнул в сторону, где между храмом и странным сферическим зданием зияла неестественная пустота, — должны быть какие-то дома. Только я не помню их. Потихоньку воспоминания начинают уходить. Я не могу вспомнить лица друзей и знакомых, слова некоторых любимых песен, сюжеты фильмов и книг.

Его улыбка померкла. Он снова стал задумчивым и печальным. Маша порывисто протянула к Ивану руки — ей вдруг захотелось обнять его, успокоить и ободрить. Почувствовать его тепло, узнать, как он пахнет, услышать биение его сердца.

— Не будем о грустном! Сегодня, мне кажется, хороший день, — вдруг сказал он веселым голосом.

Маша опустила руки и свела их в замок за спиной. Момент был упущен. Иван повернулся к ней с сияющей улыбкой. Внимательно на него взглянув, Маша так и не смогла понять, искренняя она или напускная.

— Итак, — сказал Иван, подходя к девушке и беря ее под руку. — Расскажи, что у вас сейчас происходит.

— Э-э-эм, — протянула Маша, удивленная поведением Ивана. — Мы нашли проводника. Его зовут Елисей и он орел.

— Елисей из Орлиного Гнезда?

— Да. Ты его знаешь?

— Я знал его жену.

— Жену? — удивилась Маша. — Он ничего о ней не говорил.

Иван хмыкнул.

— Не удивительно. Она улетела от него.

— Бросила?

— Можно и так сказать.

Маша вспомнила печаль в ясных глазах Елисея. Теперь она поняла ее происхождение. Все дело в женщине.

— А как ее зовут? — спросила девушка.

— Заряна.

Перед глазами Маши встало видение мужчины и женщины. Мужчиной был Елисей — девушка хорошо запомнила эти светло-карие глаза и добродушную улыбку. А вот женщина рядом с ним, скорее всего, Заряна…

Все правильно, именно их она видела тогда, в полумраке комнаты, пропитанной горьким дымом. Но это видение было бесполезным. Оно лишь позволяло узнать людей, а не понять, что будет с ними дальше. Чего не скажешь о видении с Ольгой и тем мужчиной на ее коленях, лицо которого Маша так и не разглядела. Однако ей все больше начинало казаться, что это был именно Игорь.

Отвлекшись на свои мысли, девушка не заметила, как резко стемнело. По всей набережной загорелись маленькие желтые огоньки, похожие на светлячков, которые освещают ночью дорогу сбившимся путникам.

Любуясь огоньками, Маша вдруг ощутила прохладное прикосновение к руке. Иван накрыл своей ладонью пальцы девушки и нежно погладил кожу на ее руке. По телу Маши пробежали мурашки. Она заглянула в лицо юноши и встретилась с ним взглядом. В ярком свете фонаря, под которым они стояли, темно-ореховые глаза Ивана казались золотыми.

— Однажды я хотел тебе кое-что сказать, но так и не успел, — тихо сказал он, подавшись вперед.

Иван стоял так близко, что Маша ощутила на своем лице его легкое дыхание. Она, не отрываясь, смотрела в его золотистые глаза, не испытывая никакого смущения и не заливаясь краской, как это обычно бывало в присутствии Хала. Близость Ивана казалась настолько естественной, будто он всегда был рядом с Машей. Будто они родились, чтобы всегда быть вместе. Чтобы ни случилось.

Эта близость не смущала и не опьяняла, а дарила девушке покой. Маша еще никогда не чувствовала себя настолько полноценной. Прикосновения прохладных рук Ивана успокаивали ее. Девушке казалось, что она вдруг обрела то, что так давно искала. Что-то, что было утеряно много лет назад, без чего она не была полностью собой. Видимо, легенда о том, что бог разделил души пополам, словно яблоко, чтобы люди бродили по свету и искали свои половинки, была правдой, потому что Маша сейчас чувствовала, что половина ее души стояла рядом с ней и крепко сжимала ее руки.

— Мне кажется, я люблю тебя, — прошептал Иван.

Волна дрожи пробежала по телу девушки. Взгляд затуманился из-за подступающих слез. Почему вдруг она плачет? Это радость или грусть? Маша не могла понять своих чувств к Ивану. Лишь одно было ясно — ее тянуло к нему со страшной силой. А еще тянуло к Вану. Маша не хотела признавать последнего, но теперь вдруг поняла, что ничего постыдного в этом нет, ведь когда-то эти двое были единым целом. И, возможно, скоро снова им станут. Не будет больше ни темного колдуна, ни загадочного Вана, ни печального Ивана. Будет один человек.

Но какой?..

Маша не успела подумать об этом.

Иван порывисто обнял ее и поцеловал. Его губы оказались холодными, а поцелуй — настойчивым и дерзким, что никак не вязалось со спокойным характером Ивана. Однако Маша не стала его отталкивать. Она обвила руками его шею и ответила на поцелуй. Все мысли разом покинули сознание девушки. Волна тепла разлилась по телу, сделав руки и ноги ватными и непослушными. Объятия Ивана стали крепче. Гладя его по волосам, Маша на секунду приоткрыла глаза и увидела вместо русого локона черный. Вскрикнув, она оттолкнула от себя Ивана. Он пошатнулся и удивленно взглянул на нее страшными черными глазами. Напуганная, Маша начала пятиться назад, с ужасом глядя в почерневшие глаза юноши.

— Маша! — крикнул он, протягивая к ней руки.

Девушка замотала головой. Кончики волос прилипли к намокшим от слез щекам. Не оглядываясь, она продолжала пятиться назад.

— Стой! — закричал Иван, срываясь с места.

— Не подходи! — завопила девушка, прижав трясущиеся руки к груди.

Но Иван не остановился.

Маша попятилась быстрее. Вдруг ноги перестали ощущать под собой твердую поверхность набережной, и девушка поняла, что падает.

Она бесшумно погрузилась в воду и медленно пошла ко дну. Последнее, что Маша увидела — искаженное ужасом лицо Ивана и маленькие желтые огоньки, освещавшие набережную.

Когда Маша открыла глаза, то почувствовала, как все ее тело сотрясает дрожь, словно при ознобе. На губах все еще ощущались настойчивые поцелуи Ивана, а перед мысленным взором стояли его глаза, которые внезапно сделались черными как смоль.

— Маша, ты в порядке? — услышала она приглушенный голос Хала, будто он говорил откуда-то издалека.

Змей опустился рядом с ней на колени и приобнял за плечи.

— Ты разговаривала во сне, — сказал он. — Потом начала вертеться и размахивать руками.

— Правда? — хрипло спросила Маша.

Хал кивнул и крепче сжал ее плечи.

— Просто кошмар, — сказала девушка. — Просто кошмар…

— Дать воды?

Маша сдавлено кивнула. Хал поднялся на ноги и тихо зашагал к догоревшему костру, где лежали сумки с припасами. Маша огляделась по сторонам в поисках Ольги, которая обычно спала рядом. В лунном свете она почти сразу же разглядела подругу, которая лежала рядом с Серым Волком и Игорем.

Подул прохладный ветер, и Маша поежилась. Кинула завистливый взгляд на Ольгу, которой рядом с огромным шерстяным волком было наверняка тепло и уютно.

Пришел Хал и протянул бурдюк с водой. Маша сделала несколько глотков и, вздрогнув, чуть не выронила бурдюк. Змей коснулся своими горячими руками озябших пальцев девушки.

— Ты замерзла, — заключил он, нахмурившись.

— Сегодня прохладно. Да и Оля ушла, — Маша кивнула в сторону спящей охотницы. — Обычно она меня согревала.

— Значит, сегодня это сделаю я, — невозмутимо сказал Хал.

Щеки девушки вспыхнули.

— Что? Нет, не надо! — залепетала она.

— Ты ледяная. А я всегда горячий.

— Всегда? — попыталась отвлечь его Маша, отодвигаясь на безопасное расстояние.

Ее щеки вовсю горели огнем, а сердце колотилось как бешеное. Усилием воли Маша заставила себя не смотреть в сторону змея. С Иваном она чувствовала себя иначе. Мысли не скакали, как бараны через лавку. Сердце так сильно не колотилось, а щеки не пылали. С Иваном ей было легко и спокойно, в то время как Хал вызывал настоящую бурю чувств и эмоций.