Выбери любимый жанр

Фермер в небе (Небесный фермер) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 20

Предыдущая
20/20

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Глава 20

Дома

Вокруг нашей находки поднялся немалый шум - он и теперь еще не утих, - но тогда я его не слышал. Слишком был занят забиванием голов в райские врата. Тем, что я все-таки в них не попал, я обязан доктору Арчибальду. И Хэнку. И Сергею. И Полю. И капитану Хэтти. И еще какому-то безымянному существу, жившему где-то много лет назад, которого я никогда не увижу и не узнаю даже, как оно выглядит, но которое изобрело превосходную машину для передвижения по бездорожью. Всех, кроме него, я поблагодарил. Они явились всем скопом в больницу, даже капитан Хэтти, которая на меня нарычала, а перед уходом вдруг склонилась и чмокнула в щеку. Я так изумился, что чуть не укусил ее в ответ. Конечно же, пришли Шульцы. Мама причитала без умолку. Папа дал мне яблоко, а Гретхен почти не раскрывала рта, что на нее совсем не похоже. Молли притащила с собой близнецов, чтобы я полюбовался на них, а они на меня. Ежедневная газета "Планета", выходившая в Леде, взяла у меня интервью. Репортеров интересовало наше мнение по поводу того, созданы ли найденные нами предметы людьми или нет? Вопрос, конечно, интересный. Над ним до сих пор ломают головы наши мудрецы. Что такое человек? Предметы, которые мы с Хэнком - а за нами и ученая команда из проекта "Юпитер" - обнаружили в пещере, не могли быть изготовлены людьми. По крайней мере людьми, похожими на нас. Из всех находок ходячий вагон был самым простым сооружением. О назначении большинства других предметов до сих пор остается только гадать. Не удалось выяснить и как выглядели сотворившие их существа - в пещере не нашли ни единого снимка. Странно, конечно, - но ученые пришли к выводу, что у этих созданий не было глаз, во всяком случае таких, как у нас. Поэтому снимки им вроде как ни к чему. Если вдуматься, фотография как таковая - вещь весьма загадочная. У венерианцев нет фотоискусства, и у марсиан тоже. Похоже, мы единственная раса во Вселенной, которая додумалась до такого способа запечатления явлений. Так что "людьми" они не были - то есть не были похожи на нас. Но они были людьми в истинном смысле этого слова, хотя я не сомневаюсь, что, столкнувшись с одним из них в темной аллее, я с воплем удрал бы подальше. Самое главное, как выразился бы мистер Сеймур, у них наличествовало: они умели управлять окружающей средой. Они не были беспомощными животными, которым природа насильно навязывает правила игры; они приспосабливали природу к своим нуждам. Так что, думаю, они были людьми. Самыми загадочными для меня в этой истории остались кристаллы. Каким-то образом они, несомненно, были связаны с пещерой, или ангаром для звездолета, или назовите как хотите. Однако они не могли - или не хотели проникнуть в пещеру. А партия ученых, изучившая там все в подробностях, обнаружила еще одну странную вещь: ходячий вагон, этот громадный неповоротливый монстр, на всем пути через узкое ущелье не повредил ни единого кристалла. Хэнк, должно быть, первоклассный водитель. Хотя он уверяет, что не настолько. Не ждите от меня ответов. Я далеко не все понимаю, что творится во Вселенной. Это место просторное. Пока я валялся в больнице, у меня было достаточно времени для размышлений, да и поводов тоже. Я думал о поездке на Землю, об учебе. "Крытый фургон" уже улетел, но это не проблема, я могу отправиться через три недели на "Мейфлауэре". Но вот хочу ли я уезжать? Пора уже определиться. В одном я был уверен: экзамены на "орла" я сдам, как только встану с постели. И так уже затянул - дальше некуда. Ощутив прикосновение небытия, сразу понимаешь, что время твое ограничено и ничего не следует откладывать на потом. Но вернуться в школу? Это совсем другой вопрос. Во-первых, как сообщил отец, совет проиграл тяжбу с комитетом, и тот наложил лапу на все земные вклады эмигрантов. А во-вторых, я вспомнил, о чем говорил нам в приступе откровенности Поль: о грядущей войне. Интересно, можно ли верить его словам? А если можно - то стоит ли пугаться? Я совершенно искренне решил, что не стоит. Как утверждал Поль, пройдет еще сорок лет как минимум. А я пробуду на Земле не больше четырех-пяти. И вообще, такого отдаленного будущего как-то трудно бояться. Я пережил землетрясение и реконструкцию; честно говоря, мне кажется, что меня уже ничем не запугаешь. И еще у меня такое подозрение, что, если бы началась война, я пошел бы на фронт. Я не стал бы от нее убегать. Глупо, наверное. Нет, войны я не боялся, но она не выходила у меня из головы. Почему? В конце концов я докопался до причины. И когда ко мне заглянул Поль, я спросил у него: - Слушай, Поль, помнишь, ты говорил о войне... Когда Ганимед окажется в такой же ситуации, в какой оказалась сейчас Земля, здесь тоже начнется война, да? Не сегодня, положим, но через несколько столетий? - К тому времени люди, возможно, научатся не допускать подобных ситуаций, грустно улыбнулся Поль. - Во всяком случае, будем надеяться. - Он отрешенно посмотрел вдаль. - Новая колония - всегда новая надежда. Мне это понравилось. "Новая надежда". Так однажды при мне кто-то сказал о новорожденном. В воскресенье вечером меня навестил отец, но я все еще колебался насчет поездки. И снова заговорил о плате за учебу: - Я знаю, что участок принадлежит и мне, Джордж, но расходы-то лягут на ваши плечи. - Ничего, - сказал Джордж, - мы сдюжим. Зачем же еще нужны накопления? Молли одобряет поездку. И близнецов мы пошлем на Землю в школу, ты же знаешь. - Пусть так. Но все равно это мне не по душе. И вообще, какой смысл куда-то ехать, Джордж? Мне не нужно какое-то шикарное образование. Я подумываю насчет Каллисто: новенькая, совершенно нетронутая планета, возможности там открываются неисчерпаемые. Я мог бы получить работу в атмосферной экспедиции - Поль замолвит за меня словечко - и расти вместе с проектом. В один прекрасный день, глядишь, дорасту и до главного инженера планеты. - Если в термодинамике будешь разбираться так же, как сейчас, не дорастешь. - Чего? - Инженеры не просто "вырастают" - они учатся. В школу ходят. - А я что - не учусь? Я не хожу к тебе на лекции сразу в два класса? Я и здесь могу стать инженером, для этого вовсе не нужно тащиться за полмиллиарда миль! - Вздор! Просто учеба требует дисциплины. А ты до сих пор не сдал даже экзамены на нашивки. И скоро проворонишь свое звание "орла". Я хотел объяснить ему, что сдать экзамены и подготовиться к ним - это разные вещи. Я ведь готовился! Но как-то не сумел сформулировать свою мысль. Джордж встал. - Послушай, сынок, я скажу тебе откровенно. О должности главного инженера планеты даже не мечтай. В наше время фермеру и то нужно хорошее образование. Иначе он попросту останется темной деревенщиной: будет разбрасывать по полю семена и надеяться, что они каким-то чудом взойдут. Я хочу, чтобы ты уехал на Землю и получил все лучшее, что там тебе смогут предложить. Хочу, чтобы у тебя был престижный диплом - Массачусетского технологического института, Гарварда или Сорбонны. Словом, заведения, которое славится своей школой. Соберись с силами, не пожалей на это времени - а потом можешь делать все, что заблагорассудится. Поверь мне, это окупится. Я пораскинул мозгами и сказал: - Думаю, ты прав, Джордж. - Ну что ж, тогда решайся. Я побегу на автобус, а то придется топать на ферму пешком. Завтра увидимся. - Спокойной ночи, Джордж. Я лежал и думал. Дежурная нянечка, миссис Динсмор, зашла в палату, потушила свет и пожелала приятных сновидений. Но мне не спалось. Я знал, что отец прав. И быть невеждой мне не хотелось. Я сам не раз был свидетелем того, какие преимущества дает хорошее образование: тут тебе и первоклассная работа, и быстрое продвижение по службе. О'кей, сделаю я себе диплом, а потом вернусь... и, возможно, отправлюсь на Каллисто. А может, начну осваивать новый земельный участок. Я уеду - но я вернусь. А сна ни в одном глазу, хоть убейся. Я посмотрел на свои новые часы: скоро полночь, через пару минут восход. Грех пропускать такое зрелище. Тем более теперь: Бог его знает, когда еще удастся полюбоваться полночным воскресным восходом! Я выглянул в коридор. Старушки леди Динсмор вроде не видать. И я рванул на улицу. Солнце вот-вот должно было показаться над горизонтом. Первые лучи уже позолотили на севере самую высокую антенну энергостанции на Гордом пике, в нескольких милях отсюда. Тишина - а какая красотища! Над головой полусфера старины Юпитера - выпуклая, огромная, рыжая. К западу от нее из тени выплыла черная Ио, на глазах сделалась вишневой, потом оранжевой. Как, интересно, я буду чувствовать себя там, на Земле? Ощущать свой утроенный вес... Здесь на меня ничего не давит, здесь я в норме. Как мне понравится плавать в этом грязном жирном бульоне, который они называют воздухом? Как я смогу жить, когда и потрепаться-то будет не с кем, кроме сухопутных крыс? О чем мне говорить с девчонкой, которая улетала с Земли только на вертолете и понятия не имеет о колониях? Они же все пискушки. Вот взять, к примеру, Гретхен. Эта девчонка зарежет цыпленка и сунет его в котел, пока земная фифа все еще будет пищать. Над горизонтом высунулся краешек Солнца, и снежные вершины Большого Сахарного хребта сразу порозовели на фоне бледно-зеленого неба. Все окрестности стали видны как на ладони. Чистый, суровый край - не то что Калифорния с ее пятьюдесятью с хвостиком миллионами человек, спотыкающихся друг о друга. Мне по душе этот край - это мой край! А пошли они к черту - и Массачусетский, и Кембридж, и прочие шикарные заведения! Я докажу отцу, что образованным человеком можно стать не только в увитых плющом университетских стенах. И перво-наперво сдам экзамены, чтобы вернуть звание "орла". Разве Эндрю Джонсон, американский президент, не учился читать без отрыва от работы? Уже будучи женатым человеком! Дайте только срок - и у нас появятся ученые и студенты не хуже, чем на Земле. Заря неторопливо разливалась по небу, высветив на западе четкий силуэт гряды Кнейпера. Я вспомнил о той ночи, когда мы прорывались в буран через перевал. Как сказал Хэнк, у колониальной жизни есть одно преимущество: она отделяет мужчин от сопляков. "Я жил и работал среди мужчин", - всплыла в памяти строка. Рислинг? Или как его - Киплинг вроде бы. Я жил и работал среди мужчин! Солнце уже золотило крыши домов. Расплескалось по лагуне Серенидад, и она из чернильной сделалась багровой, а потом голубой. Это моя планета. Здесь мой дом. Я понял, что никогда не покину его. Миссис Динсмор торопливо выбежала из дверей и наткнулась на меня. - Что еще за шуточки! - рассердилась она. - А ну быстро иди в дом? - В дом? - улыбнулся я ей. - А зачем мне куда-то идти? Я и так дома!