Атласные мечты - Дэвис Мэгги - Страница 39

• Предыдущая
• 39/63
• Следующая

– Я отлично проведу время, – заверила она Наннет.

Посещение Сорбонны в Сочельник стало для Элис полной неожиданностью. Она не предполагала, что ее вспомнят, более того, встретят с искренней радостью. За сравнительно короткий период времени своего обучения музыке на высших курсах она завела друзей, которые теперь были рады ее видеть. Программа – фортепьянный концерт Моцарта, одно из любимых произведений Элис, – была удивительно захватывающей. Затем студенты отправились в ближайшее кафе и за шумной пирушкой едва слышали колокольный звон парижских церквей, призывавший всех к рождественской мессе.

Колокола все еще трезвонили, когда Элис поймала такси на Понт де Гренель до рю Буленвилье. Ночь была ясной, и миллионы холодных сверкающих звезд освещали чернильно-синее небо. Она едва успела расплатиться с водителем, как кто-то вынырнул из дверного проема ее дома и бросился ей навстречу.

– Мадемуазель! – Карим схватил ее под руку и почти потащил за собой по улице. – Вы должны пойти со мной. Только вы можете помочь. Принцесса попала в беду!

Такси пронеслось сквозь черную зимнюю ночь к Булонскому лесу, большому парку в западной части Парижа. В дневное время это было место для гуляний, сюда выезжали на пикник и приходили няни с детьми парижских яппи. Ночью парк походил на «дремучий и грозящий» лес Данте, представляя собой фантастическую фреску, изображавшую деревья с разметавшимися голыми ветвями и притаившиеся фигуры проституток, выхватываемые из темноты огнями проносившихся мимо машин.

Пока такси летело сквозь парк, Элис смотрела на темные деревья. Судя по живым призракам в париках и узких мини-юбках, ни прохладная погода, ни наступление Сочельника не препятствовали бизнесу ночных бабочек.

Карим наклонился к стеклянной перегородке в такси, чтобы крикнуть что-то водителю.

Она подергала юношу за рукав.

– Тебе придется сказать мне, что случилось и куда мы направляемся.

Он с остекленевшим взглядом повернулся к ней.

– Принцесса обожает вас… Она сделает все, что вы скажете… Только вы можете вытащить ее оттуда. – Карим выглядел растерянным и испуганным. – К тому же они не впустят меня.

– Куда не впустят? – Только теперь Элис поняла, что ей следовало взять кого-нибудь с собой. Она вспомнила о Кристофере Форбсе. Как бы кстати сейчас пришлась его помощь! – Карим, пожалуйста… если принцесса в беде, тебе нужно сказать мне, что случилось. Я ничего не понимаю.

Такси проехало открытый участок между деревьями. Передние огни машины высветили фигуру на обочине, слишком высокую и мускулистую для женщины, но тем не менее одетую в кожаную мини-юбку и туфли на высоких каблуках. Элис обернулась на сиденье, провожая взглядом странную фигуру. Трансвестит в светлом парике ослепительно улыбнулся, держа в волосатой руке украшенную рождественскую елочку настольных размеров.

– Зачем она это делает, – простонал Карим, – если ни в чем не нуждается? – Он в отчаянии схватился за голову. – Она молода, красива, богата, принадлежит к такой семье… И все же принимает наркотики.

Элис подозревала нечто подобное. Бедный Карим! Он сделал страшную ошибку, обратившись за помощью к ней. Элис знала себя достаточно хорошо: у нее совершенно отсутствовали бойцовские качества. Она из тех, кто бежит от проблем, а не стремится разрешить их.

– Карим, мне жаль, но у меня нет никакого опыта в таких делах. – Элис вздрогнула от собственных слов, так малодушно они прозвучали. – Думаю, тебе лучше найти кого-нибудь другого.

Он бросил на нее безумный взгляд.

– У нас нет времени искать кого-то, ее надо срочно вызволять оттуда. Я всегда следую за ней на случай, если понадоблюсь, хотя понимаю, что надо мной смеются. Сегодня один из ее дружков вышел, увидел, что я жду на улице, и сказал, что лучше бы мне забрать ее. Он сам был не в лучшей форме.

Элис беспомощно смотрела на него; Карим, очевидно, считал, что объясняется достаточно ясно.

Теперь такси проезжало между многоквартирных высоток западного пригорода Парижа.

– Но когда я попытался войти, – продолжал он, – мне сказали, что «обо всем уже позаботились». Вот что мне сказали. – Карим растерянно развел руками. – «Обо всем позаботились». Она там, внутри, а я не могу войти и забрать ее. – Его голос дрогнул. – Я знаю, что-то случилось, что-то очень плохое. Тогда я подумал о вас. Ох, мадемуазель Элис, вас-то они впустят!

– Карим, сейчас Сочельник. Я только что вернулась… вернулась с вечеринки. – Элис не знала, как объяснить ему, что скорее всего не сможет помочь. – Послушай, может быть, лучше позвать ее отца? Принц бы…

– Нет! – Он смотрел взволнованно. – Нет, она этого не хочет!

– Откуда ты знаешь, что она хочет? Ты видел ее?

Его взгляд стал жестким.

– Подождите, – сказал он. – Мы почти на месте.

Западный пригород Парижа напоминал Майами или Беверли-Хиллз. Такси притормозило у фасада длинного многоквартирного здания с застекленным вестибюлем. Карим на ходу распахнул дверцу автомобиля и вытащил Элис из машины.

– Вы ведь поможете мне, правда? – с мольбой в голосе сказал он, подталкивая ее к дверям здания. – Вы американка, вас не остановят.

Они миновали турникет – Элис в темном костюме и парень-араб в джинсах и лыжной куртке. Охранник в униформе поспешно двинулся через вестибюль им навстречу. Элис почувствовала на себе его быстрый оценивающий взгляд. Не останавливаясь, она одарила охранника испуганной улыбкой. Ей никогда раньше не приходилось брать приступом вестибюли жилых домов. До сих пор в этом не было необходимости.

– Вы приглашены? – в голосе охранника послышалась тревога. Рука его потянулась к телефонной трубке. – В какую квартиру?

В этот момент двери лифта открылись, и Элис с Каримом шагнули в кабину.

– Подождите минутку, вы те, кого они вызывали? – крикнул охранник и, не дождавшись ответа, снял трубку.

Лифт медленно пополз вверх. Элис устало прислонилась к стенке кабины.

– Ты хоть имеешь представление, куда мы идем? – спросила она.

– Немного. Мои соотечественники, северо-африканцы, работают в таких многоквартирных домах по всему Парижу. Все знают это место, – зловеще добавил он.

Лифт поднялся на самый верх. Когда двери открылись, они оказались в саду пентхауза: зеленый газон, карликовые деревья в кадках. Деревянный мостик вел через искусственный пруд к строению в стиле романской виллы с красной черепицей. Они чуть ли не бегом миновали деревянный мостик и оказались перед двустворчатыми дубовыми дверями. Карим дернул их на себя.

– Скорее, скорее! – он смотрел на нее дикими глазами. – Не бойтесь!

Элис потеряла дар речи. Ей хотелось развернуться и броситься прочь, когда двери с шумом распахнулись, открывая перед ними холл, воссоздающий обстановку древнеримского дома. Элис вспомнила виденные ею фотографии археологических раскопок погибшей Помпеи.

Археологи девятнадцатого столетия не знали, что делать с фресковой живописью, украшавшей стены древних борделей. Вторая половина двадцатого века уже не имела подобных затруднений. По всем стенам зала холла были прорисованы копии с оригинальных фресок, графически изображавших то, что можно было получить за деньги в древнеримском публичном доме.

Из горла Карима вырвался глухой звук. Элис с ужасом смотрела на сцену, изображавшую двух римских патрициев, державших мальчика-раба, в то время как третий совокуплялся с ним. Из стереосистемы несся нервный навязчивый саунд джаза пятидесятых.

Элис была скорее ошеломлена, чем испугана. Громкая музыка, льющаяся из скрытых где-то усилителей, должна была перекрывать все остальные шумы, но Элис отчетливо слышала, что кто-то плачет.

– Карим, что нам…

– Открывайте двери, – резко скомандовал он. – Просто открывайте их.

Карим двинулся по коридору.

– Мы должны найти ее.

Из ближайшей комнаты раздался приглушенный крик; кто-то умолял кого-то остановиться. Волосы зашевелились на голове у Элис.

• Предыдущая
• 39/63
• Следующая