Атласные мечты - Дэвис Мэгги - Страница 44
- Предыдущая
- 44/63
- Следующая
Хуже того, «Вумэнс вэа дейли» насмехалась над всем проектом Сторма. Седьмая авеню, откуда Джексон Сторм вел свое происхождение, видно, не давала никому покоя в Европе.
Джек вернулся в Париж в очень скверном настроении. Ходили слухи, что Марианна и девочки сознательно избегали его общества, отправившись на каникулы в Сен-Круа, в то время как Джек искал их в Тахо.
– Эта информация появилась и здесь, – сказала Брукси Гудман, – в парижских газетах. – На ней был элегантный костюм из тонкого черного сукна и широкополая фетровая шляпа того же цвета. – Но успокойтесь, не так уж все однозначно плохо. Статьи в немецких газетах были гадки, но французы вели себя сдержаннее. Похоже, они считают, что настал час продемонстрировать всему миру французскую гениальность, которая долгое время была в загоне. Тогда какая разница, как долго лежала ткань на складе, если этот склад находится в Лионе?
Джексон Сторм бросил проницательный взгляд на мисс Гудман. Чем дальше, тем больше она ему нравилась. Эта коротышка отлично справлялась со своей частью работы, привлекая все большее внимание титулованных особ в Европе к предстоящему балу в «Опера». Ее собственный клиент принц Алессио Медивани гарантировал присутствие представителей некоторых крупнейших фамилий европейской аристократии: принцев и принцесс, герцогов и герцогинь, графинь и баронов. Правда, как выяснилось, они объявятся в том случае, если им хорошенько заплатить.
Цены были впечатляющими, а иногда и просто грабительскими. Немецкого принца с замком на Рейне, облаченного в придворные одежды и при всех регалиях, можно было заполучить за пятнадцать тысяч американских долларов. Гораздо дешевле – за пять тысяч – шла его супруга. Красивый и образованный потомок короля Неаполя, который состоял в родственных связях с большинством правящих дворов Европы и Великобритании и на текущий момент работал чиновником по займам в одном из римских банков, обошелся бы в половину вышеупомянутой суммы плюс стоимость авиабилета. Выводок русских великих князей третьего поколения шел просто за стоимость всего того, что они могли съесть и выпить.
Питер Фрэнк не мог сдержаться, чтобы не задать вопрос:
– Я слышал, билеты распродаются медленно. Неужели нас ждет провал?
Кэнденс Добс мрачно посмотрела на него.
– Принц Медивани позаботится, чтобы этого не случилось! Джек, – она обращалась непосредственно к боссу, – у нас проблема с площадкой для моделей. Дирекция «Опера» хочет, чтобы мы использовали только парадную лестницу, но это очень неудачное место. Там бесконечный ряд ступенек и негде даже остановиться и повернуться.
Возведение демонстрационной дорожки, идея которой вызвала одобрение у дирекции «Опера», больно ударило бы по текущему бюджету. Никто не решался поднимать этот вопрос в свете непредсказуемого настроения Джека и финансовых трудностей в Нью-Йорке. Питер поспешил сменить тему разговора.
– Не забудь о греках, Джек. Нужно предоставить инвесторам место рядом с тобой, а также принцессе и ее семейству. Я слышал, что старина Сократес никуда не выходит, но это не касается остальных членов семьи – сестры и тетки, так, кажется. И, естественно, самого Нико Паллиадиса.
Присутствующие за столом заседаний заговорили о пестром составе инвесторов: греческие миллионеры-судовладельцы и балканская знать, владеющая сетью казино. К тому же нельзя забывать о принцессе Жаклин и ее замужней, но все еще пользующейся дурной славой сестре принцессе Кэтрин, которая когда-то имела роман с молодым Николасом Паллиадисом. Кэнденс Добс почувствовала дрожь в теле.
– У принца будет отдельный стол, – вставила Брукси Гудман. – Ему придется посадить с собой кое-кого из влиятельных людей.
– С другой стороны, Нико Паллиадис может и не прийти, – задумчиво проговорил Питер. Эту новость он узнал лишь утром. – Члены правления «Паллиадис-Посейдон» вызваны в суд в Германии, им предъявлены обвинения в нарушении международных торговых соглашений. Их ожидает судебное разбирательство и здесь, во Франции.
Джек не поднимал глаз от лежавших перед ним бумаг.
– Так как здесь шли дела в наше отсутствие?
Питер Фрэнк смотрел с тревогой. Он понимал теперь, что для нью-йоркской команды было не самым мудрым решением в полном составе отправиться на каникулы домой. Он не мог сказать ничего определенного, но что-то явно произошло в их отсутствие. У него были дурные предчувствия. Ему казалось, что швеи в ателье что-то скрывают, привратник сознательно отводит свой взгляд, а Карим подозрительно часто попадается ему на глаза, бегая вверх-вниз по лестнице, топая своими спортивными ботинками.
И Элис, их спящая красавица, размышлял Питер. В нее влюблен не только Николас Паллиадис, греческий денежный мешок с жарким взглядом, юная принцесса Жаклин стала ее ярой поклонницей.
– Ну, жизнь била ключом. – Если никто не заметил ничего странного, какого черта ему поднимать шум? – Жиль просиживал целыми днями за своим рабочим столом. Элис и девочки заканчивали уборку после пресс-конференции. На неделе между Рождеством и Новым годом из Лиона приезжал Луи де Бриссак – хотел посмотреть, как его материал используется в моделях фэнтэзи. Он пробыл здесь всего два дня, но успел поссориться с Жилем. Я слышал, что тот отказался показать ему свои наброски. Приходили водопроводчики и отремонтировали туалет на четвертом этаже, правда, после угрозы подать на них в суд, если они этого не сделают.
Джексон Сторм поднялся со стула и, заложив руки за спину, подошел к окну, откуда открывался вид на улицу Бенедиктинцев.
– Когда мы начнем шить костюмы, я бы хотел, чтобы никто… никто… абсолютно никто… не крутился рядом. Это касается и парня из журнала «Форчун». Он может потерпеть с завершением своей статьи до бала в «Опера». Поставьте внешнюю охрану, если потребуется, но держите все в секрете, – добавил он, продолжая стоять спиной к присутствующим. – Пусть, как его там, этот старик…
– Абдул, – услужливо вставила Кэнденс Добс.
– Да, и его сын как следует присматривают за тем, что творится в здании. – Джексон Сторм положил руку на оконную раму, вглядываясь в улицу перед домом.
Неожиданно он вспомнил очаровательную женщину, с которой познакомился в салоне «Конкорда» на обратном пути из Нью-Йорка. Она была замужем, летела на встречу с супругом, который служил в американских военно-воздушных силах в Битбурге. Что за прелестное создание! Все в ней было в его вкусе: высокая и стройная, с точеными чертами лица и темным цветом волос, особенно нравившимся Джеку.
– Помните, – сказал он, – этот бал должен показать с лучшей стороны «Небесное Кружево» и Дом моды Джексона Сторма. Когда мы представим модели фэнтэзи, в зале будет море прессы. Мы примем знаменитостей по первому разряду – «Конкорд», лимузины в аэропорту, шампанское и корзины с фруктами в номерах отеля «Риц». Будут Барбара Уолтере, Джейн Поли, Джоан Лунден, «Вог», «Харперс», «Эль», «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс», Ассошиэйтед Пресс… – Он подался вперед, привлеченный тем, что происходило на улице. – Эти люди не должны потратить ни цента из своего кармана.
Внизу на улице мужчина, одетый в шоферскую форму, и другой, судя по мощной фигуре – выполняющий обязанности телохранителя, вели упиравшуюся женщину с необыкновенными рыжими волосами к серебристому «Роллс-Ройсу», припаркованному у тротуара. Женщина, как мог убедиться Джексон Сторм, была его ведущей манекенщицей Элис.
– Эй, – громко крикнул он, стуча по оконному стеклу, – вы, черт возьми, соображаете, что делаете?!
Утро Элис провела в рабочей комнате Жиля, пока он резал и драпировал ламинированное кружево, то и дело примеривая модель на ней. Настроение у Жиля было плохое.
Не было секретом, что дизайнер Дома моды Лувель ненавидел «Небесное Кружево». Он бормотал себе под нос ругательства в адрес де Брис-саков с шелкопрядильной фабрики в Лионе. Во время каникул Луи де Бриссак приезжал в Париж, чтобы понаблюдать за работой главного дизайнера. Семья мануфактурщиков из Лиона считала себя этакой «благородной фамилией», и Жилю, сыну бедного портного из Нанта, доставило огромное удовольствие вышвырнуть владельца шелковой фабрики из своего офиса.
- Предыдущая
- 44/63
- Следующая
